Книга Непобедимый разум. Наука о том, как противостоять трудностям и невзгодам - Алекс Ликерман

Что такое вред?

Если верить исследованию Хаузера, то мы все считаем, что причинение вреда – зло. При этом часто мы не можем твердо сказать, что такое вред. Это порой приводит к серьезным и даже трагическим последствиям. В сущности, представление о вреде варьируется не только в разных культурах, но и в рамках одной культуры с течением времени и даже в мышлении человека, принадлежащего к ней. Вспомните разногласия по поводу вреда добрачных сексуальных отношений. И даже если люди соглашаются с тем, что такое вред, они часто не соглашаются с тем, что хуже. Это легко заметить в спорах о том, что хуже: аборт или рождение нежеланного ребенка.

Как же понять, что правильно, а что нет, сталкиваясь с множеством сложных моральных головоломок реального мира? Вера в моральный релятивизм (определение «правильного» и «неправильного» с точки зрения местных норм и привычек) не дает понять, что люди могут не иметь единого мнения по поводу вреда и при этом верить, что он вызывает зло. А моральный абсолютизм – убеждение в том, что некоторые действия всегда считаются правильными или неправильными во всех ситуациях и контекст происходящего не важен, – не учитывает, что часто мы вынуждены отдавать предпочтение одному из двух зол. Мы редко выбираем между правильным и неправильным. Гораздо чаще приходится выбирать между неправильным и менее неправильным (то есть между вредоносным и менее вредоносным). И понятие неправильного может меняться в зависимости от контекста. Например, убийство считается злом в нитирэн-буддизме. Однако убийство одного человека «менее неправильно», если оно помогает предотвратить смерть пяти других или он страдает от мучительной боли из-за смертельного заболевания.

К сожалению, наша способность просчитать все возможные последствия причинения или предотвращения вреда (сделать моральный выбор) истощается по мере того, как мы оказываемся все дальше от ситуации, в которой делаем выбор. Можем ли мы знать, что наше действие, предотвращающее вред сегодня, не приведет к еще большему вреду завтра или предотвращение проблем здесь не приведет к возникновению вреда где-то еще? Разумеется, ответа нет. Учитывая нашу склонность принимать решения интуитивно, а также неспособность предсказать последствия наших решений в момент их принятия, приходится признать: нам стоит всегда стремиться к минимизации страданий и максимизации радости (это очевидно), а наши лучшие суждения всегда отчасти ошибочны.

Баланс

Возможно, нам поможет логика, которая, помимо прочего, утверждает, что мы должны наделять большим весом доказанный вред (например воровство), чем недоказанный (например проклятия в адрес другого человека). И если мы считаем какое-то свое действие правильным, хорошим и справедливым, то, вероятно, слишком упрощаем и контекст, в котором его совершаем, и правила, в соответствии с которыми делаем выбор. Если выбор кажется нам простым и не вызывает сожалений, то, возможно, мы недостаточно задумываемся о нем. И наконец, если мы не можем определить, кто пострадает от нашего выбора, или не хотим этого делать (не переживаем из-за того, что вынуждены совершать один вред, пытаясь избежать другого), то рискуем превратиться в монстров. И дело не в вере в то, что цель всегда должна оправдывать средства. Люди становятся чудовищами, потому что не мучаются из-за того, какие средства вынуждены использовать для достижения целей.

Некоторые считают, что обманчивость наших суждений может служить основанием для того, чтобы вообще не делать выбор. Но нитирэн-буддизм утверждает, что отказ от выбора хуже, чем выбор «меньшего зла». Эдмунд Берк[14]уже давно сказал, что для победы зла достаточно бездействия приличных людей. С точки зрения нитирэн-буддизма ситуация, при которой мы, обладая достаточной силой для предотвращения зла, допускаем его, ничем не отличается от ситуации, при которой мы творим его сами. Справедливость существует только потому, что люди борются с несправедливостью.

Любые моральные действия, как благие, так и дурные, делают нас сильнее. Мы в это верим (исследования показывают, что мы предвзято считаем людей, принимающих решения в области морали, более стойкими{145}), и это, видимо, влияет на восприятие не только других, но и себя{146}. Когда мы находим в себе определенные качества, то действуем соответственно{147}. А значит, совершение морального действия или даже попытка его совершения может повысить нашу стойкость, поскольку мы считаем себя более стойкими. Это заставляет нас действовать, а следовательно, и чувствовать себя определенным образом{148}.

– Я не пыталась защитить какие-то высокие идеалы, – сказала Одри, когда я поделился с ней этими мыслями. – Я просто не хотела, чтобы моя подруга и дальше считала, будто в воровстве нет ничего плохого. Возможно, это было глупо и она сама бы это переросла.

– Борьба с несправедливостью никогда не бывает глупой, – сказал я. – Каждый наш шаг важен. Мир становится лучше только тогда, когда люди пытаются сделать его лучше.

Одри закатила глаза.

– Ну она же никого не убила. Это была всего лишь кожаная куртка.

– Мы делаем мир лучше не только потому, что боремся с несправедливостью, – сказал я. – Он становится лучше из-за того, что мы влияем на мировоззрение других. А сила этого влияния связана скорее не с масштабом несправедливости, а с тем, что мы защищаем свои взгляды.

Она задумалась.

– Но ведь и я несовершенна.

– Так сказала вам подруга, когда вы сообщили, что вернули куртку в магазин?

Она снова закатила глаза.

– Да, что-то вроде того.

– Уверен, что так и было, – сказал я и добавил, что ей не стоит серьезно относиться к подобным аргументам, которые часто высказывают люди, знающие о том, что сами ведут себя плохо. Тот факт, что мы не идеальны во всем, не лишает нас права бороться против несправедливости. В сущности, мы несем ответственность за борьбу с несправедливостью, даже если сами делаем что-то неправильно. Если бы моральное право на такую борьбу существовало только у идеальных людей, то справедливость была бы невозможна. И борьба с несправедливостью не делает неидеальных людей лицемерами. Ведь они пытаются исправиться.