Книга Темный век. Трактирщик - Александр Воронков

Словом, свой "экзамен" в виде воскресной трапезы насельников монастыря, я сдал, что называется, "на ять!". Треск за ушами братии стоял такой, что порой перекрывал стук деревянных ложек и чавканье. Что поделать: принятые в 1300 году европейские правила хорошего тона требовали всячески подчёркивать увлечённость приёмом пищи — от выгрызания мяса с костей до появления сантиметрового слоя жира на щеках и до сытой отрыжки по окончании трапезы. "Ежели гость не рыгает — значит, он голоден или пища плоха" — такое правило действовало ныне повсеместно на евразийских просторах. К счастью, мои кушанья были признаны всей братией весьма и весьма достойными.

МИМИКРИЯ

Следующим шагом моего обустройства в средневековом городе стало приведение внешнего вида к общепринятому в здешних краях. Выражение "встречают по одёжке" является аксиомой в любые времена и в любом человеческом социуме. Мой же костюм, совершенно обычный на "ридной Сталинградщине", среди узких улочек древнего Жатеца привлекал к себе всеобщее внимание, вопия: "вон идёт чужак!". Чужаков же в Богемии не любили, хотя и вынужденно мирились с их присутствием. Потому-то, придавив внутреннюю жабу, ни в какую не желающую расставаться с денежками, я волевым решением выделил часть имеющегося серебра на изменение имиджа.

Перво-наперво я отыскал в городском лабиринте цирюльника, который "по совместительству" оказался ещё и прекрасным "репортёром" местных новостей. Пока, усадив долгожданного клиента прямо под стеной дома с спиралеобразно окрашенным бело-красным жезлом на грубый табурет, мастер счищал серые хлопья местного мыла с моих щёк с помощью устрашающего бронзового ножа с месяцеобразным клинком и тонюсенькой рукоятью, я услышал десятка полтора местных сплетен и рассказов об анекдотичных ситуациях, произошедших с гражданами славного Жатеца. Откровенно говоря, богемский Фигаро болтал с такой скоростью, что, слабо понимая местный диалект старогерманского, большую часть информации я попросту не воспринял. Но кое-что всё-таки заинтересовало. Оказывается, в городе и окрестностях активно действует цех Святого Лаврентия, объединяющего местных трактирщиков и пивоваров, и вступать в него разрешено любому желающему, который имеет материальную возможность содержать соответствующее заведение и выполняет цеховые установления. А главное — вступительный взнос в уже существующий цех обходится гораздо дешевле тех восьми марок, которые требует князь за разрешение создать новый. Правда, существовали ещё и ежемесячные взносы в цеховую казну, и "внеплановые" денежные сборы, не говоря уж о святой обязанности новичков "проставляться" в своём заведении по поводу открытия и в праздник цехового святого-покровителя. Но тут уж ничего не поделаешь: всё течёт, но ничего не меняется: в более-менее неизменном виде такие неписанные правила дошли и до наших времён…

Несмотря на опасения, внушаемые "ятаганом" цирюльника, я ушёл от мастера, сияя улыбкой на освежённом лице и без единого пореза. Вот что значит профи: помнится, во время оно бывали дни, когда случалось порезаться даже современной "безопаской" — особенно если предыдущий вечер оканчивался дружеской студенческой пирушкой. Конечно, отыскать помещение для будущей точки общепита среди городской тесноты будет нелегко, но как говорил в своё время Отец народа, "нет таких крепостей, которые большевики не могли бы взять". Чем я хуже предков? Они ударно строили Турксиб, Сталинградский тракторный, Днепрогэс, так что же я, имеющий в памяти опыт истории, не смогу построить несчастный трактир? Дудки!

С этими мыслями я дошёл до уже знакомой улочки, где состоялось недавнее знакомство со "злоехидом" Хаимом. На сей раз заходить в его ювелирку я не стал, свернув в одну из многочисленных портняжьих мастерских, над входом в которую ветер полоскал холщовые порты наименее претенциозного вида.

В мастерской, совмещённой с магазином, присутствовали только чех-подмастерье и примостившиеся "по-турецки" под оконцем на сколоченном из горбыля столе двое подростков, которые при моём появлении разом прекратили подшивать подолы рубах и с любопытством воззрились на нового посетителя. Подмастерье тут же отвесил каждому звонкого "леща" и пацаны вновь уткнулись носами в работу.

— Чем могу служить пану?

— Да вот хожу, присматриваю себе одежду поприличнее. Только чтоб не слишком дорого! Мне не на аудиенцию к папе римскому ехать, а с грешным людом общаться нужно.

— Как прикажет ласкавы пан! Сейчас с пана сниму мерочку, пан выберет колоры и ткани по душе, и через неделю ласкавы пан будет иметь костюм не хуже, чем у любого пана ратмана!

— Какую неделю? Мне одежда сейчас требуется. У вас что: отдела готовой продукции не предусмотрено?

— Да простит меня ласкавы пан, то есть невозможно! При его великом росте пану штаны не сыскать, да и любая камиза в плечах узка будет! Пусть пан не гневается, но я здесь десятый год работаю: благодарение святому Томашу, богато шановного панства видать доводилось, но такие волохи, как ласкавы пан, нечасто заходят! Але ж пан вояк? Тогда могу пану предложить крепчайший гибон по франкскому образцу, с набивкою по плечам и груди лучшим конским волосом против кинжального удара и для смягчения попадания палицы альбо камня из пращи. Ласкавы пан ведь понимает, что на такого могучего пана у нас мало что имеется из готового платья…Благодарение Святому Гутману, что хоть поддоспешное платье запасено в достатке, как раз по заказу нашего князя Пржемысла! А раз пока княжой управитель заказ сполна не оплатил — то пан князь не обидится, коли один гибон достанется такому уважаемому пану!

— Ладно, ладно, помолчи малость! Стрекочешь, как сорока на ветке!.. Так и быть, волоки его сюда, сейчас мы поглядим, какой это "гиббон"!

Подмастерье нырнул в дверь во внутреннее помещение и спустя минуту вновь появился, неся на вытянутых руках стёганую безрукавку из неотбеленного льна с расширенными вниз и в стороны полами и стоячим воротником. С поклоном положив её передо мной, он первым делом снова отвесил подзатыльник отвлёкшемуся от работы пацанчику и вновь принялся за болтовню, через два слова на третье вставляя "ласкового пана" и чуть ли не в каждой фразе поминая кого-то из бесконечного списка местных святых.

Не выдержав "звукового удара", я всё-таки после примерки — гибон пришёлся почти впору, хотя слегка давил в районе талии — приобрёл этот поддоспешник всего за восемнадцать с половиной хеллеров. Не снимая обновку я попытался вновь натянуть свою армейскую куртку, однако испытал сильное разочарование: "песочка" тупо не сходилась на груди на целую ладонь. Пришлось накинуть её наподобие гусарского ментика, прикрыв сверху испытанным крестьянским плащом, некогда выменянном на гематоген. Кроме того, из представленного бойким подмастерьем небогатого ассортимента была выбрана чем-то напоминающая прежние гимнастёрки рубаха-туника. Вернее сказать, был выбран образец, потому как натянуть тунику на меня не представилось возможным: ещё одно напоминание об акселерации детей, родившихся в конце двадцатого столетия… Поэтому пришлось сделать заказ на "две такие же, но с перламутровыми пуговицами", тьфу, в смысле — нормального размера!

Приличных штанов в мастерской найти так и не удалось. Здешняя мода на нижнюю половину мужского костюма крайне раздражает всякого, привыкшего к брючно-джинсово-трениковому изобилию века двадцать первого. Ни тебе резиновых вставок, ни талии, ни, блин горелый, банальных подтяжек, чтобы штаны не падали! Элементарную ширинку ещё не придумали, не говоря уж о карманах. Мрак и средневековая дикость, что тут скажешь! И если непритязательные рабочие порты ещё так-сяк можно было бы носить, испытывая постоянное неудобство при опоясывании их поверху верёвкой, то местный "повседневно-выходной" аналог обтягивающих "треников" я отверг при первом же взгляде на них. Это же не штаны, товарищи дорогие! Это же сплошное извращение и оскорбление мужского достоинства, блин горелый! Руки бы поотрывать тому, кто додумался материал на такую "радость гомосека" изводить! Штанины, а вернее — чулки у этого "простихоссподи" натягиваются по раздельности, причём у "понтовых" экземпляров они имели разный цвет. Данная псевдочулочная конструкция держалась на талии съёмным поясом, причём прикрывающий спереди гульфик был привязан шнурками далеко не на каждом образце. Сзади же был вообще гнусный изврат: середина задницы у этих псевдоштанов вообще не была зашита. Когда я принялся возмущаться этим обстоятельством, подмастерье был изрядно удивлён моими претензиями: "А как же иначе по большой нужде ходить-то? Каждый раз пояс развязывать и штанины распускать? Так ведь в лайно попадут, измажутся!"