Книга От Заполярья до Венгрии. Записки двадцатичетырехлетнего подполковника 1941-1945 - Петр Боград

715-й стрелковый полк к концу сентября вышел в район горы Саллотунтури, где закрепился и приступил к инженерному оборудованию района.

8 октября 1944 года 122-я стрелковая дивизия, оставив в районе Онкамо до подхода финских пограничников 1-й батальон 420-го краснознаменного стрелкового полка, была выведена в резерв командующего 19-й армии, занимая район горы Саллотунтури, Лампела (исключительно), Куолоярви, где приступила к строительству жилья и восстановлению дорог.

На рассвете 15 октября разведка установила отход противника в направлении Мяркярви. На территории Финляндии продолжала действовать наша разведка, ожидая встречи с подходящими пограничными подразделениями финнов.

Во второй половине октября части дивизии вышли к государственной границе и начали готовиться к дальнейшему наступлению в общем направлении на Кемиярви, Рованиеми к Ботническому заливу. Были получены и склеены карты, нанесены маршруты, и на одной карте мною был произведен расчет. Однако нам было приказано стоять на месте. Части дивизии, организовав непосредственное круговое охранение и патрулирование районов, расположились вдоль западных скатов горы Саллотунтури.

122-я стрелковая дивизия в составе армии приняла активное участие в освобождении 45 населенных пунктов, девяти железнодорожных станций, очистила от противника шоссейные и железную дороги. В ходе этих боев противник потерял убитыми и ранеными не менее 7000 солдат и офицеров. Нами было уничтожено 28 вражеских танков, 51 орудие, 33 миномета, 105 пулеметов, 20 противотанковых ружей, 71 автомашина, 26 мотоциклов. Были захвачены сотни пленных, 17 танков, 22 орудия, 17 минометов, 175 пулеметов, большое количество винтовок и пистолетов, 40 автомашин, один самолет, велосипеды, мотоциклы, много складов с боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом.

В ходе боев воины 122-й стрелковой дивизии проявили массовый героизм, мужество и отвагу. Особенно в этих боях отличились артиллеристы майора Николая Баулина и воины-саперы. Во время подготовки войск для наступления, в ходе его и особенно в процессе преследования врага в тяжелейших условиях Заполярья много усилий вложили саперы под руководством дивизионного инженер-майора Николая Огаркова, удостоенного ордена Отечественной войны II степени. В наградном листе, подписанном командиром дивизии, говорилось: «В период преследования противника товарищ Огарков Н. В. очень много внимания уделял вопросам организации разминирования, восстановления дорог и мостов и прокладки колонных путей, чем способствовал продвижению частей дивизии и материальной части. Он организует работу, лично находится на самых ответственных участках».

Были и неприятные моменты во взаимоотношениях с командирами, решение которых в силу моих должностных обязанностей мне приходилось брать на себя. По завершении операции, уже в октябре, по поручению комдива мною был написан приказ по дивизии с итогами проведенных боев. Командир дивизии приказал мне на совещании довести его до всех командиров частей и их заместителей. Много недовольства проявил по отношению к этому приказу командир 715-го стрелкового полка полковник Громов – личность своенравная, считавшая себя непогрешимым. Я как раз и указал на все слабые стороны действий этого полка. Были и другие не всегда приятные стычки.

Уже не помню, какого числа, к вечеру части дивизии были остановлены противником за Лампела, а связи нет. Вскоре командир левофлангового полка Василий Чернышев подал свой кабель на КП дивизии. Обстановка сразу же прояснилась, а с 715-м стрелковым полком связи не было. Я вызвал начальника связи майора Александра Полякова и приказал дать связь этому полку. Он стал доказывать, что это далеко, опасно, темно и т. д. Я, естественно, пошумел. Он ушел к командиру дивизии и уговорил его не подавать конца связи, а дождаться утра. Обстановка, сложившаяся к утру, показала, что я был прав, а полк поплатился потерями. Мне кажется, что А. Поляков мне этого не простил до конца войны, хотя обстановка сталкивала нас и в совместных согласованных действиях.

В целом же доблесть и мужество проявили воины многих частей и подразделений дивизии. Только за сентябрь приказами командира дивизии было награждено орденом Красной Звезды семь человек, в том числе командир взвода 596-го стрелкового полка лейтенант И. М. Бодня, командир отделения этого полка младший сержант П. В. Большаков, командир взвода 715-го стрелкового полка лейтенант И. Е. Лукашевич, хирургическая сестра 164-го медсанбата старший лейтенант Антонина Сергеевна Смирнова и др. Орденом Славы II степени было награждено 6 человек. Всего за время боев в августе – октябре 1944 года 1016 солдат, сержантов и офицеров дивизии были награждены орденами и медалями Союза ССР.

7 ноября 1944 года дивизия праздновала 27-ю годовщину Великой Октябрьской революции. В этот день командиру 122-й стрелковой дивизии Н. В. Величко было присвоено воинское звание генерал-майор. Все воины с большой радостью и энтузиазмом восприняли эту весть.

Фронтовой друг Николай Огарков

Описанный выше эпизод с немецкой шпринг-миной, в котором я жизнью был обязан Николаю Огаркову, на многие годы связал меня тесной фронтовой дружбой с этим человеком.

Кому рок приготовил эту мину? У меня о ней не было никакого предчувствия. Реакция Николая Огаркова, остановившего мое движение к такой близкой гибели, – была ли она случайной? Ведь он мог и не заметить сверхчувствительных «усиков». Правы ли философы, утверждающие: нет случайностей, есть лишь непознанные закономерности?

В 1970 году мне исполнилось пятьдесят лет. К тому времени я уже несколько лет командовал 43-й учебной мотострелковой дивизией, которая в феврале 1968 года за отличные выпуски младших специалистов для сухопутных войск была награждена вторым орденом Красного Знамени. День рождения я отметил в кругу своих заместителей и командиров частей.

Возвращаюсь вечером домой, в семью, отдохнуть и от работы, и от праздничных тостов. И тут раздается телефонный звонок. Еще одно поздравление, но, пожалуй, самое желанное из всех, что услышал в тот день. Звонил генерал армии, заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных сил СССР Николай Васильевич Огарков. Поздравляет меня с днем рождения и напоминает о рекогносцировке южнее озера Толванд, ровно двадцать шесть лет назад.

С той мины началась наша дружба длиной во всю последующую жизнь. А знакомство наше состоялось в один памятный день в начале июля 1944 года в Заполярье.

Ночи в это время года здесь нет. Вечернее яркое солнце настороженно проводит меня в большую землянку, командный пункт, в тот момент служащую клубом 122-й дивизии, в которую я только что был назначен начальником оперативного отделения – заместителем начальника штаба. По деревянному полу кружатся сапоги и редкие туфли. Негромко звучит духовой оркестр. Звуки то ли вальса, то ли танго отражаются от стен, создавая легкий эффект эха. И на войне иногда случаются праздничные часы, человеку без этого нельзя.

Приятно и немного грустно увидеть себя в тот далекий день с высоты сегодняшних лет… Мне тогда и двадцати четырех не исполнилось. Юный подполковник, стройный, подтянутый. Боевого опыта, по нынешним меркам, на троих, а вот умения раскованно и непринужденно вести себя в обстановке праздника – никакого. Офицеры, старшины, симпатичные девочки из узла связи и медсанбата – все танцуют, улыбаются, будто и не война рядом, а бал-маскарад. А я стою в сторонке и не знаю, как подойти, познакомиться, представиться.