Книга Неукротимый огонь - Льюис Сьюзен

– Максу безразлично, что о нем говорят, – усмехнулась Галина.

Ула помрачнела:

– Почему ты так считаешь?

– Потому что так и есть на самом деле. Максу плевать на все и на всех. Кроме, конечно, детей.

– И кроме тебя.

– Да, и меня. Ему хочется заботиться о нас, потому что мы ему небезразличны, но он сам себе безразличен. Он никого не боится. Он не боится сплетен и пересудов. Он непобедим. Или тебе так не кажется?

– Честно говоря, нет.

Ула прекрасно понимала настроение Галины; она знала, что Галине свойственно нападать на Макса, когда сама она чувствует себя не в своей тарелке или чего-то опасается. А сейчас очевидно, что она испытывает неуверенность.

– Он не должен был уезжать, – стояла на своем Галина. – Мне все равно, что обо мне скажут, так почему боится он?

– Дело не только в тебе, – возразила Ула. – Дело и в новой рекламной кампании “Конспираси”. Они, как тебе известно, вкладывают миллионы, поэтому с твоей стороны было бы неразумно рвать контракт как раз накануне объявления о помолвке с Максом.

– Хватит с меня логики, – взмолилась Галина. – Мне сейчас хочется его ненавидеть. Продлится это ровно пять минут. Не возражаешь?

– Тогда позвони ему и поговори, – предложила Ула.

– А где тут телефон?

Ула достала из сумочки мобильный телефон и протянула Галине:

– Нажми на тройку и набирай номер.

Прослушав несколько гудков, Галина взглянула на часы. Что-то внутри перевернулось, когда она поняла, что Макс уже мог отправиться в свой генеральный офис в Нью-Йорке, где он собирался смотреть шоу.

– Макс Романов слушает.

Галина едва не подпрыгнула, неожиданно услышав его голос.

– Здравствуй, дорогой. – Чтобы скрыть улыбку, она отвернулась от Улы. – Это я. Звоню только для того, чтобы сказать, что ненавижу тебя. Ула считает, я должна была позвонить.

– Ула с тобой? – спросил Макс. – Да.

– Передай ей трубку.

Галина послушалась и протянула телефон Уле, бешено вращая глазами.

– Нормально. Все нормально, – отрапортовала Ула. – Правда, пока еще не началось. Журналисты только собираются, а она даже еще не одета.

Галина вырвала у нее телефон.

– Макс, я могла бы и сама сказать тебе все это, – сухо произнесла она. – Откуда у тебя привычка спрашивать обо мне других? Или ты мне не доверяешь, считаешь, что я буду тебе врать? Это оттого, что я нервная, да? Правильно, я нервная как не знаю кто, и потому мне хочется, чтобы ты был сейчас здесь. Черт возьми, ты должен был быть здесь. Тебе совершенно не обязательно было бы появляться открыто. Мог бы подождать где-нибудь за кулисами…

– Галина, не стоит начинать все сначала, – прервал ее Макс. – Завтра вечером я вернусь, тогда мы все обсудим.

– Завтра будет поздно. Все, что случится, случится сегодня.

– Передай трубку Уле.

– Нет. Ты должен поговорить со мной. Я не ребенок, Макс. И не слабоумная. Я знаю, в чем проблема, знаю, что ты волнуешься, и очень благодарна тебе за то, что ты волнуешься. Но ты мне нужен здесь. Бог свидетель, ты заставил меня отказаться от очень многого, поэтому, пожалуйста, будь рядом, когда я затеваю нечто по-настоящему серьезное.

На другом конце телефонной линии повисло молчание, и Галина поняла, что ее слишком занесло. Сердце в груди безумно колотилось. Она ждала, пока Макс заговорит, и спорила сама с собой на тему: стоит ли дать ему урок.

– Наверное, ты даже не представляешь себе, насколько для меня важно, чтобы ты был рядом, – не выдержала она.

– Я знаю, родная, – ответил он поразительно мягко; она-то думала, что разозлила его. – Для меня это тоже важно. Это в последний раз. В день следующего шоу я буду рядом с тобой.

– Обещаешь?

– Обещаю.

– Ты меня любишь?

– Сама знаешь.

– Нет, скажи.

– Я люблю тебя.

– И я тебя люблю. Прости, что я так по-свински себя повела. Когда ты вернешься, все будет хорошо.

– Если в чем ты и права, так в этом, – сказал Макс, и Галина невольно рассмеялась.

– Так будешь говорить с Улой?

– Нет. Позвони мне, как только шоу закончится. Я буду ждать.

– Идет.

– Счастливо, родная. Я знаю, у тебя все получится.

– Ага. Потом поговорим.

Галина отключила связь и передала телефон Уле. Та хотела что-то сказать, но тут открылась дверь, и вошла Верена.

– Можно нам еще несколько секунд? – попросила Галина.

– Конечно. Но вообще-то уже пора, – сказала Верена, взглянув на часы.

– Ну выкладывай, наконец, – сказала Ула, едва за Вереной закрылась дверь. – Что такое?

– У меня в школе была подруга, ее звали Рианон Эдвардс. – Брови Улы взлетели вверх от любопытства. – Несколько дней назад я увидела у Макса в кабинете ее фотографии. Не надо на меня так смотреть, я в его бумагах не роюсь. Снимки лежали на столе. Вопрос: почему Макс ею интересуется? Из-за того, что я когда-то сделала, или из-за того, чем она занимается?

– Боже, – выдохнула Ула. – Ну, Галина, ты умеешь выдавать новости. А что ты сделала?

– Ничего особенного. С тех пор прошло много времени…

– Так что ты натворила? – перебила ее Ула.

– Увела ее жениха.

Глаза Улы округлились.

– И это называется – ничего особенного! Кто этот жених?

– Да никто. Я даже забыла его фамилию. Вроде Питер, а может, и нет. Или Филипп? Не важно. Мне просто хотелось бы знать, как Макс относится к Рианон. Доверяет ли он ей?

Ула так затрясла головой, словно в ней что-то застряло.

– Доверяет? – повторила она. – Откуда такой вопрос?

– Никогда не известно, доверяет Макс человеку или нет, – ответила Галина. – Как ты думаешь, он позволит мне написать Рианон?

– Подозреваю, тебе придется спрашивать его самого, – обескуражено отозвалась Ула.

Верена вновь появилась в комнате.

– А если он разрешит написать, она ко мне приедет? Как по-твоему? – спросила Галина, вставая.

Ула смотрела на нее, стараясь, чтобы посторонние не прочитали на ее лице изумления.

– Давай поставим вопрос так, – мягко произнесла она. – Ты сама приехала бы к подруге, которая увела у тебя мужчину?

– Я же сказала тебе, с тех пор прошло много лет. – Галина рассмеялась. – Сейчас у нее появился кто-то другой, и не исключено, что она тоже не сможет вспомнить фамилию того парня.