Книга Конец лета - Кэтлин Зейдель

Глава 7

Джека поместили на узкой закрытой веранде бревенчатого дома. Там стояла двухъярусная кровать, и он без особой охоты застелил нижний. Джек никогда не любил двухъярусные кровати — такие делают на подводных лодках. Но через пару минут решил, что эта не так уж и плоха. Кровати стояли вдоль узкой стены в конце веранды. В ней виднелось окно, и над изножьем кровати тоже было окно, выходившее на озеро. Темные клетчатые занавески были задернуты, но окно за ними — открыто. Свежий воздух навевал прохладу, и слой покрывал тяжело давил на тело Джека.

Вечер обошелся без недовольного шипения или ворчания. Джек приписал это своей матери — рядом с ней люди невольно вели себя достойно.

Но недовольное, шипение и ворчание неизбежно должны были возникнуть, слишком велико было напряжение.

Муж Фебы, Джайлс, тот, что с хромой ногой, вроде ничего. По правде говоря, он кажется отличным парнем. Насчет Фебы Джек не был так уверен; глядя на нее, можно было сказать, что она двигается как будто в тумане, заставляя себя есть и говорить. Но он уже наслушался про ее жизнь, какая она занятая и активная, и ясно, что она не может все время быть такой.

Йен был нудным, большую часть вечера он провел, разговаривая с Хэлом, чго предпочел бы сделать Джек, но, разумеется, Йен был настоящим сыном, так что Джек вряд ли имел право жаловаться. Жена Йена Джойс… Единственное, что Джек мог сказать о ней хорошего, — то, что она не спала на ходу, как Феба. Но, вероятно, на земле стало бы лучше, если бы она спала. Ее энергия была нервной и раздражающей, все свое внимание она, казалось, направляла на то, чтобы подмечать ошибки других, особенно тс, которые принимала за критику в свой адрес.

Его мать и Хэл, должно быть, все это видели, кроме, может, занудности Йена — Хэл, похоже, ее не замечал, — но предоставили событиям развиваться своим чередом.

Его отец не позволил бы этого, нет, сэр! Отец взял бы на себя ответственность. Он не спустил бы много о себе воображающей мисс Мэгги ее выходку. Подобная грубость была бы сочтена нарушением субординации и соответственным образом наказана.

Но, как видно, Хэл Ледженд не считал себя командиром подводной лодки. Он был просто гостеприимным хозяином.

Джек проснулся от приглушенного звука хлопнувшей двери-сетки. Он приподнялся на локте и мгновение прислушивался. По краям занавесок пробивался утренний свет, но никакого шума больше не раздалось. Может, это Эми или Холли пошли в туалет? Он взбил подушку и лег, прикрыв глаза рукой.

Немного погодя он услышал под окном шорох и приглушенный шепот.

— Я не делала этого сто лет, — услышал он голос Эми.

— Я вообще никогда этого не делала. — Это была Холли. — Как думаешь, нас никто не увидит?

— Ну и пусть видят.

— Тебе легко говорить. У тебя, наверное, роскошное тело.

— Да что ты! — возразила Эми. — У меня нет ни талии, ни бедер.

Джек сел в своей кровати. За двумя всплесками последовал приглушенный вскрик.

Холли и Эми пошли купаться нагишом!

Снова послышались вскрики. Вода, должно быть, была холодной.

Холли не могла подать такую идею, но похоже, ей нравилось.

Джек вскочил и натянул джинсы. В железной печке еще тлели угли, поэтому вода в чайнике была теплой. Он налил воды в ковшик и поставил его на газ, чтобы подогреть для кофе. Потом разжег огонь и развесил перед печкой пару одеял.

Он заливал кипятком кофе, когда услышал, что они возвращаются. Джек посмотрел в кухонное окно — они показались из-за угла домика. Завернувшись в полотенца, девушки шли босиком по сосновым иглам, неся ночные рубашки в руках. Он открыл сетчатую дверь:

— Здравствуйте, дамы!

Перепугавшись, Холли вскрикнула и остановилась так резко, что Эми налетела на нее.

— Я чуть не умерла от страха, Джек, — упрекнула брата Холли.

Он улыбнулся и придержал дверь. Девушки пошли в маленькую кухню. Волосы и обнаженные плечи у них были влажные, У Эми действительно был ровный торс и почти мальчишеские бедра. Длл ее роста руки и ноги у нее были длинные.

— Я замерзаю, — поежилась Холли. — Зачем мы это сделали? И чего бы мне не походить грязной?

Эми хихикнула. Это можно было назвать только так. Она не засмеялась, не усмехнулась — она хихикнула.

— А мне понравилось, — заявила она.

— Но ты, наверное, привыкла промерзать до чертиков, — парировала Холли. — А я — нет!

Эми состроила рожицу.

Вчера за ужином она сидела тихо, не проронив и двух слов, но он слышал, что далеко за полночь они с Холли о чем-то тихо говорили в спальне.

— Девочки, хотите кофе? — спросил он. Холли терпеть не могла, когда ее называли «девочкой».

Но она даже не обратила на это внимания.

— Кофе? О, Джек, ты просто чудо!..

Она уже начала наливать себе, поэтому он пошел в гостиную за одеялами и свернул их, чтобы сохранить тепло. Джек накинул одно на Холли и энергично растер ей плечи. Она замурлыкала от удовольствия. Даже адмиралам иногда нравится, когда за ними ухаживают.

Он повернулся, чтобы передать второе одеяло Эми, Она посмотрела на Джека и улыбнулась.

Свет раннего утра, лившийся в открытую дверь, сиял на гладкой коже ее плеч, Изгибы ее крепких рук были изящны, и вся она была такая… он не мог подобрать подходящего слова… такая ладная. Стройная, даже маленькая, но при этом как литая. Джек шагнул вперед, готовый набросить одеяло на плечи Эми, но в последний момент остановился, вежливо протянул его девушке и отошел, чтобы налить ей кофе.

Она его заинтересовала… нет, не заинтересовала. Это слишком вежливое, рассудочное слово. Его тянуло к ней, притягивало.

Что совсем его не радовало, Это неразумно. Его инстинкты в отношении женщин были так же безошибочны, как и в отношении бизнеса и безопасности. Если женщина доставляла неприятности — не важно, как она выглядела, — его к ней не тянуло. Никогда. Он входил в комнату, и его тянуло к женщине, которая была весела, добросердечна и мудра, задолго до того, как он мог убедиться, что она действительно обладает всеми этими качествами. Его тело было более чутким, чем разум.

В глубине его сознания таились мимолетные впечатления об Эми — ее осанка, походка, ее духи, и теперь вдруг вот это — мощное, непреодолимое влечение.

Она завернута в полотенце. Кого не потянет к красивой женщине, завернутой в полотенце? Не только красивой, но и знаменитой и невероятно ладной. Кто бы ее не захотел?

Он, вот кто. С каких это пор он стал падок на красоту и славу? Хотя ладность, надо признать, имеет свои достоинства.

И все же ничего хорошего это не сулит. Он приехал сюда ради матери и сестры, ему надо убедиться, что с мамой все в порядке, и попытаться заставить Холли хоть немного расслабиться.