Книга Счастье в награду - Кэтрин Стоун

— Но после этого вы ведь подружились с Бринн?

— Нет. Не прошло и недели, как она разругалась с моим соседом раз и навсегда. И с тех пор я не видел ее ни разу в жизни.

— Хотя оба жили в Манхэттене?

— Даже в Манхэттене.

— А ей не мог отомстить этот ваш сосед?

— Мог. Но он ее не убивал. На самом деле он стал вести исключительно здоровый образ жизни и оказался гораздо более совестливым типом, чем я ожидал. Нет, он не делал этого, как и все остальные студенты, жившие тогда с нами в одном доме.

— Значит, убийцей мог оказаться кто-то из знакомых Бринн, услышавший от нее ваше имя. — Гален задумалась, наморщив лоб. — А может, она его вообще не знала. Просто могла вспомнить про вас в разговоре с кем-то из знакомых, и он услышал о вас от них. То есть наверняка есть человек, который его знает. Вы так рассуждаете?

Лукас не скрывал удивления, любуясь сказочной швеей, чьи стежки ложились так безошибочно и ловко… включая этот последний шов.

— Так точно, детектив Чандлер, вы угадали.

— Еще кое-что о Монике и Марсии.

— Я слушаю.

— Они были знакомы друг с другом? Все четверо?

— Насколько мне известно — нет.

Гален разочарованно вздохнула.

А Лукас улыбнулся, желая ее подбодрить:

— Мы доберемся до него, детектив Чандлер.

— Знаю. — «Знаю, ты до него непременно доберешься». — А что по поводу самого убийцы? Его отношения к вам? У меня такое ощущение…

— Да, Гален?

— Что оно очень личное.

— Вы правы. Мне тоже так кажется. Хотя на самом деле скорее всего личной связи между нами нет. Он пытается выставить себя своего рода профессионалом, и для него убийство — исключительно способ привлечь мое внимание. Чтобы втянуть в игру. Кошки-мышки. Охотник и жертва.

— Тогда чего он хочет сейчас? «Он хочет поиграть с тобой!»

— Полагаю, мы выясним это сегодня ночью.

— Мне следует у него спросить?

— Если хотите.

— Я боюсь, сболтну что-нибудь не то.

— У вас просто не будет такой возможности. Он не выпустит инициативу из своих рук. Вы услышите от него только то, что ему захочется рассказать, и вынуждены будете говорить лишь то, что он потребует. Постарайтесь не отклоняться от правды, Гален. Насколько это возможно. И не стесняйтесь быть многословной. Пусть подольше висит на телефоне. Может, нам удастся узнать его получше. У вас нет никаких ограничений. И все будет в порядке.

— Я тебя не разбудил? — пожелал узнать голос, измененный кодирующим устройством.

— Нет. Я ждала вашего звонка.

— Ну, надеюсь, тебе не пришлось сидеть у телефона век ночь!

— Нет. — «Всего тринадцать минут!»

Она напрасно боялась проспать, не услышать будильник Внутренние часы сработали раньше электронных. Ей даже хватило времени переодеться из пижамы в спортивный костюм. Сейчас она говорила на ходу, открывая дверь и направляясь к Лукасу, уже шедшему навстречу. Как и Гален, он успел одеться. На голове у него чернели наушники.

— Ты где?

— Что вы имеете в виду?

— Я хочу, — с едва сдерживаемым раздражением пояснил электронный голос, — я желаю знать, где ты сейчас находишься? В каком отеле? Надеюсь, лейтенанту хватило совести перетащить тебя в приличное место?

— Если уж на то пошло, лейтенант Хантер был настолько добр, что предложил мне перебраться к нему домой.

— Бесплатный совет, Гален. Не смей мне врать!

— И не думала.

В трубке повисла электронная тишина.

— Ну и ну! Наш лейтенант и впрямь лезет из кожи вон! Он что, тоже сейчас там? С тобой?

— Да.

— Нас слушает?

— Да. — Гален подняла взгляд на Лукаса — такого близкого и в то же время невообразимо далекого.

Он, крепко зажмурившись, старался сконцентрироваться на ее разговоре с дьяволом в надежде почувствовать его… И Гален показалось, что она видит мерзкие черные щупальца, проникающие сейчас к нему в душу, холодными тисками сжимающие сердце и замораживающие кровь. Да, никому не пожелаешь повторить этот путь! Но он сам избрал его, сам поставил перед собой цель, и каждая минута ее беседы с убийцей помогает ему подобраться еще ближе.

Лукас советовал ей быть многословной, не стесняясь шутить и заигрывать.

И Гален постаралась выполнить его совет, хотя с трудом узнавала собственный голос.

— Вы знаете, я так рада вашему звонку! У меня 124 накопилась тысяча вопросов!

Искаженный помехами смех неведомого убийцы показался ей басовитым и зловещим.

— Может, мы все же начнем с моих вопросов, а не с твоих?

— Ох… Ну конечно! Женскому Убийце — зеленый свет!

— Очень мило, Гален. Рад, что ты согласна. Итак, давай подумаем. С чего бы нам начать? Ага! Я понял! Как насчет твоей любимой темы? Я имею в виду секс! Сегодня я не прочь послушать рассказ о всех твоих похождениях — от самого первого раза до последнего. Мне интересно, и я непременно желаю знать, не началось ли у тебя новое сексуальное приключение не далее как нынче вечером?

— Что? Об этом не может быть и речи. И к тому же моя личная жизнь… — «и уж тем более секс с Лукасом», — это не ваше дело!

— Вот, Гален, ты опять за свое! Похоже, ты забыла, с кем разговариваешь? Что я могу интересоваться всем, чем захочу? В том числе и сексом! И пусть наша озабоченная кошка Розалин сколько угодно воображает тебя фригидной! Я не желаю в это верить. Понимаешь, я самый большой твой фанат на свете! Но даже у самых преданных почитателей могут возникнуть определенные требования, и сейчас я хочу от тебя Подробностей. Итак, Гален, давай начнем с того, как ты потеряла девственность. Выдай мне на всю катушку. Полный журналистский букет. Кто, где, когда, чем и как? Может, тебя трахнули на кукурузном поле, посреди початков? И под конец — но отнюдь не последнее, что я желал бы услышать, — как это было? Что ты чувствовала? Ты обливалась кровью? Тебе было больно? Надеюсь, твой рассказ будет необычен. Но впрочем, сойдет и простой половой акт. Только, пожалуйста, не пытайся приукрашивать. Впрочем, куда тебе! Твоей хваленой объективности мог бы позавидовать любой журналист! Итак, Гален, правда, и ничего, кроме правды!

«Правда… Правда… Нет, я не смогу…»

Едва передвигая ноги, она постаралась уйти в гостиную, к Барби, подальше от Лукаса. От них обоих. Но они не отставали ни на шаг.

— Гален, ты ведь знаешь, что случится, если ты откажешься говорить? Пятая дамочка распрощается с жизнью. Нынче же ночью. Хлоп — и нету. И ее убьешь ты! Так что не тушуйся, детка, давай выкладывай. И не вздумай мне врать! Твоя ложь, как и молчание, будут наказан смертью!