Книга Экспедиция в любовь - Елена Лагутина

Да и Маша была не похожа на прежних подруг Вадима. Ее неопытность была забавной и очень трогательной, и Вадиму доставляло неизъяснимое удовольствие шаг за шагом, не торопясь, обучать ее искусству «страсти нежной». Ученица оказалась способной, и вскоре Вадим понял, что до сих пор понятия не имел, что такое полная гармония в любви.

Вскоре после возвращения Вадим Шувалов всерьез начал подумывать о том, что лучшей жены, чем эта красивая, нежная, спокойная, веселая девушка, он не найдет. Собственно говоря, жениться ему рано или поздно все равно придется — неженатый красивый мужчина с возрастом начинает вызывать подозрения, что с ним не все в порядке. Так почему бы и не жениться на Маше? Конечно, не сейчас, мать в этом права, а после окончания института.

Казалось, все шло как нельзя лучше. Вадим каждый вечер проводил с Машей, которая сама с нетерпением ждала их встреч. Ему никогда не становилось с ней скучно, она никогда не надоедала ему, как это обычно бывало через месяц-два его знакомства с другими девушками. В институте его дела тоже шли неплохо, с темой диплома он определился еще в начале четвертого курса и уже теперь понемногу начал набирать материал.

Беспокоило его только одно — Маша и Лидия Эдуардовна явно друг другу не понравились. Собственно, он и не ждал, что Маше понравится его мать, а уж после того, как знакомство состоялось, питать иллюзии было просто невозможно. Лидия Эдуардовна вела себя как нельзя более холодно, хотя внешне вполне приветливо и радушно. Однако за общепринятыми фразами сквозило ледяное любопытство и неприязнь.

Вадим боялся, что Маша не выдержит такого приема, однако та оказалась на высоте и мужественно высидела в гостях положенное время, оживленно беседуя с хозяйкой на нейтральные темы. Но Вадим знал, что ей это давалось нелегко. Позже, когда он пошел ее провожать, Маша осторожно поинтересовалась:

— Вадим, по-моему, я твоей маме не очень понравилась, да?

— Глупости, малыш. Тебе просто показалось. У маман такая манера, она со всеми новыми знакомыми так держится. Не бери в голову.

Однако он чувствовал, что не сумел убедить Машу своей ложью и она просто тактично не хочет продолжать этот разговор.

Проводив девушку и вернувшись домой, Вадим с ходу, напустился на Лидию Эдуардовну:

— Мать, чем тебе Маша не угодила?

— Почему ты так решил? — равнодушно пожала она плечами. — Тебе просто показалось.

— Да что я тебя не знаю, что ли? — продолжал настаивать Вадим.

— Я же говорю: тебе показалось. Ты становишься мнительным. Интересно почему?

Вадим счел за лучшее не поднимать больше эту скользкую тему, однако в его душе остался какой-то неприятный осадок. Лидия Эдуардовна тоже молчала, избегая обсуждать внезапное постоянство сына в отношениях с девушкой, и постепенно Вадим с облегчением решил, что она просто примирилась с тем, что он вскоре женится на Маше. А холодность по отношению к избраннице сына объяснялась скорее всего обычной материнской ревностью.

Близился срок защиты диплома. Сразу после этого события Вадим с Машей собирались подавать заявление в загс. А теперь они стали встречаться реже, чем раньше, у обоих было много дел в институте. Однако Вадим старался хотя бы раз в два-три дня хоть на полчасика вырваться на свидание.

Лидия Эдуардовна смотрела на это весьма неодобрительно. Она пыталась было несколько раз намекнуть сыну на то, что защита диплома уже на носу и неплохо было бы все внимание и время отдавать учебе, однако Вадим сделал вид, что намеков этих просто не понимает. Правда, на свидания стал бегать реже.

В конце концов, Маша должна понять, что сейчас на первом месте у него должна быть учеба. Да и вовсе не обязательно видеться каждый день по полчаса. Уж лучше провести вместе ночь раз в пару недель где-нибудь у друзей или на даче — по крайней мере хоть удовольствие от такой встречи получить можно. Они уже не дети, чтобы бесконечно по улицам бродить, и неплохо бы Маше это осознать.

Его нередко стали раздражать попытки Маши вытащить его на внеочередную прогулку, однако до серьезной ссоры дело еще ни разу не доходило. Вадим даже не осознавал своего раздражения. Точнее, он считал, что это раздражение не относится к Маше — просто он устал, и она тут ни при чем. Тем не менее длительные перерывы между свиданиями не тяготили его так, как Машу — может быть, у нее просто было больше свободного времени.

В конце апреля, когда Вадим, отложив книги, растянулся на диване, наслаждаясь коротким отдыхом, к нему в комнату вошла мать.

— Устал, сынок? — спросила она. — Ну, немного еще осталось. Защитишь диплом и сможешь отдохнуть как следует. Надеюсь, ты сегодня никуда не помчишься?

— А что? — неприязненно спросил он.

— Да так… Просто мне казалось, что если любишь человека, то заботишься о нем.

— Я что-то тебя не пойму, — заявил Вадим, хотя уже догадывался, что именно скажет сейчас Лидия Эдуардовна. Может быть, он просто ждал, что она вслух выскажет то, что бродило в голове у него самого.

— Странно, что ни ты, ни твоя пассия не понимаете элементарных вещей. Ты очень много занимаешься, и неплохо было бы дать тебе отдохнуть, вместо того чтобы названивать сюда каждый вечер. Кстати, она сегодня звонила, и я сказала ей, что ты отдыхаешь.

— Мать, ну зачем ты? — возмутился Вадим, но как-то неискренне.

— Честно говоря, я давно хотела с тобой поговорить, но откладывала эту беседу до твоей защиты. Но раз уж ты сам хочешь…

Вадим почувствовал себя провинившимся школьником. Мать умела поставить его в такое положение одной своей интонацией. Он подсознательно чувствовал, что она гораздо сильнее его, и в глубине души был рад ей подчиняться, снимая с себя ответственность за серьезные решения — конечно, при условии того, что в мелочах он не терпел контроля над собой или давления.

А Лидия Эдуардовна, присев на диван рядом с сыном, тихо, но твердо заговорила:

— Вадик, пойми меня — я мать, я имею право сказать тебе это. Я, в конце концов, отдала тебе всю свою жизнь и могу ждать от тебя хотя бы того, чтобы ты прислушивался к моим словам. Я же не могу посоветовать тебе ничего плохого.

— Ну что ты, мамуля! — как в детстве, воскликнул Вадим, на мгновение прижавшись щекой к ее ухоженной руке.

— Мальчик мой, я очень обеспокоена твоим будущим. Ты ни слова не говоришь о том, какие у тебя планы.

— Ты же знаешь. После защиты буду добиваться места в аспирантуре.

— А если не добьешься? Учти, что у меня нет никаких связей в этом институте. Предположим, что места в аспирантуре ты не получил, и что тогда? Идти работать вечным лаборантом на мизерную зарплату? А ты ведь еще и собираешься, насколько я в курсе, обзаводиться семьей?

— А при чем тут семья? — не удержался Вадим.

— Да при том, милый мой, что жена должна быть поддержкой мужу, особенно такому, как ты, а не обузой на его шее. Вадик, ты прекрасно понимаешь, что женитьба — очень важный шаг, который может или помочь тебе в дальнейшей жизни, или безнадежно ее испортить. А я вижу, что твоя Маша совершенно не считается ни с тем, что тебе необходимо заниматься и полноценно отдыхать, ни с моими чувствами. Почему она, кстати, у нас не появляется?