Книга Угонщики - Терри Пратчетт

Книга Номов, Бухгалтерия, ст. X–XII

* * *

На четвертый день Ангало вернулся. Взгляд его был дик, а на губах блуждала безумная улыбка.

Первым новость о его возвращении принес запыхавшийся от бега стражник, следом явился сам Ангало, а за ним ввалилась целая толпа молодых номов, жадно ловивших каждое слово героя и млеющих от восторга. Ангало был весь в грязи, одежда его превратилась в лохмотья, похоже, он не спал много часов, но шел он, гордо подняв голову и странно раскачиваясь из стороны в сторону, — сразу было видно: рискуя жизнью, он побывал там, где не бывал еще ни один ном, и вот теперь ждет не дождется, когда его начнут расспрашивать.

— Где я был? — говорил он. — Где я был? Где я только не был! Вы даже представить себе не можете, что там, Снаружи!

— Что? — спрашивали самые нетерпеливые.

— Все! — отвечал он, и глаза его горели лихорадочным блеском. — И знаете что?

— Что? — восклицали они хором.

— Я видел Магазин снаружи! Он… — Ангало понизил голос, — он так красив! Представьте: колонны и огромные стеклянные витрины, и все разноцветные!

Он был центром огромной толпы, которая все прибывала, по мере того как новость распространялась по Магазину.

— И вы видели все отделы? — спросил один из священников.

— Нет!

— Что?

— Снаружи нельзя увидеть отделы! Весь Магазин — это одна огромная штуковина! И… и… — Все благоговейно умолкли, пока Ангало рылся в своем мешке и извлекал оттуда дневник. Дневник изрядно распух и растрепался. Ангало перелистал страницы. — И там, Снаружи, на Магазине была огромная надпись, я перерисовал ее. Потому что это не язык водителей грузовиков, и я не смог ее понять, но вот какова она.

Он гордо поднял вверх свои записи.

Все потрясенно молчали, не смея вздохнуть. Читать пока умели лишь немногие.

Слова, принесенные Ангало, гласили:

«Магазин закрывается.

Последняя распродажа».

Потом он отправился спать, на ходу восторженно бормоча что-то о грузовиках, холмах и городах, и проспал два часа подряд.

А когда он немного пришел в себя, к нему зашел Масклин.

Ангало сидел на кровати. Глаза его сияли, как… как пара блестящих шариков на бледном лице.

— Не слишком его утомляй, — проворчала матушка Морки, выхаживавшая теперь каждого больного, у которого не хватало сил от нее отделаться. — Он очень слаб, у него жар. Во всем виновата болтовня об этих ужасных грохочущих штуковинах, это нездорово. Незадолго до тебя приходил его папаша, так мне через пять минут пришлось его вытолкать.

— Что? Ты выставила самого герцога? — изумился Масклин. — Но как? Он же никогда никого не слушает!

— Может, он и большой ном в Магазине, — сказала Морки с довольным видом, — но у постели больного он — всего лишь досадная помеха!

— Мне нужно поговорить с Ангало, — пробормотал Масклин.

— И мне, и мне! — воскликнул тот. — Я всем хочу об этом рассказать. Снаружи есть все! Я видел кое-что такое…

— Успокойся, успокойся, — сказала Морки, мягко заставляя его лечь на подушку. — И мне не слишком-то по душе, что тут болтается твоя крыса, скажу я тебе.

Присмотревшись, можно было заметить, что из-под края одеяла выглядывают усики Бобо.

— Но он же очень чистый, и он мой друг, — возразил Ангало. — И к тому же тебе ведь нравились крысы.

— Крыса. Я сказала крыса, а не крысы, — возмутилась Морки. Она сурово посмотрела на Масклина. — Не позволяй ему слишком волноваться.

Масклин присел на краешек кровати. Ангало с энтузиазмом принялся рассказывать о Снаружном мире. Подобный восторг испытывает человек, который от рождения был слепым и вдруг прозрел. Ангало говорил об огромном прожекторе в небе, о дорогах, полных грузовиков, и о большущих штуковинах, торчащих из пола и усыпанных зеленью…

— Это деревья, — подсказал Масклин.

…и о величественных зданиях, куда стекается все, что привозят грузовики, и откуда те вновь отправляются в путь. Ангало потерялся в одном из таких зданий. Он на минутку вылез из кабины по нужде, а тут вернулся водитель, Ангало не успел вскарабкаться обратно, и грузовик уехал. Тогда он забрался в другой грузовик, и тот привез его в большой парк, где было много грузовиков. Ангало стал искать какой-нибудь грузовик, принадлежащий Арнольду Лимитеду (осн. 1905).

— Наверное, это стоянка рядом с придорожным кафе, — кивнул Масклин. — Мы жили как раз в таком месте.

— О, вот как, значит, это называется? Там еще была такая большая синяя вывеска, а на ней нарисованы чашки, ножи и вилки. Только…

Грузовиков из Магазина на стоянке не оказалось. Может, они там и были, но Ангало не удалось найти их среди множества машин. В конце концов он разбил лагерь на краю дороги, жил, питаясь отбросами, пока однажды удача не улыбнулась ему.

Грузовик подъехал. Ангало не смог проникнуть в кабину, но ему удалось вскарабкаться по шине и найти темное укромное местечко, где, уперевшись ногами и коленками в какие-то кабели, можно было сидеть, хотя и существовал риск в любую секунду упасть на дорогу, стремительно убегающую из-под колес грузовика.

Ангало достал дневник. От грязи тот стал почти черным.

— Я чуть было не потерял его, — сказал юноша. — И был очень близок к тому, чтобы его съесть. Я совсем извелся от голода.

— О да, но как насчет… Как управляют грузовиком? — настойчиво спросил Масклин, заметив краем глаза, что матушка Морки начинает терять терпение. — Как им это удается?

Ангало перелистал записи.

— Я где-то сделал заметки, — пробормотал он. — А, вот, нашел. — Он пододвинул дневник Масклину.

Масклин недоуменно посмотрел на чертежи. Там были рычаги, стрелочки и цифры.

— Повернуть ключ… один, другой… нажать красную кнопку… раз, другой… нажать педаль номер один левой ногой, передвинуть большой рычаг влево и вперед… один, два… мягко отпустить первую педаль, нажать педаль номер два…

Масклин поднял голову.

— Что все это значит? — спросил он, боясь услышать ответ. Он догадывался, каков тот будет.

— Так водят грузовики, — объяснил Ангало.

— О да. Но… все эти педали, кнопки, и рычаги, и прочее… — пробормотал Масклин.

— Без них не обойтись, — гордо сказал Ангало. — А когда ты уже тронулся с места, ты переключаешь скорость и…

— Да-да. Это понятно, — пробормотал Масклин, обреченно глядя на листок бумаги.

«Но как? Как?» — стучало у него в голове.

Ангало не упустил из виду ничего. Как-то, оставшись в кабине один, он измерил высоту железного столба, который назывался «рычаг переключения скоростей». Ангало утверждал, что это очень важная штука. Рычаг был в пять раз больше нома. А вращающийся круг — тоже очень важная вещь — был в ширину, как восемь номов, стоящих плечом к плечу.