Книга Жду, надеюсь, люблю… - Ирина Лобановская

— Ну, ты не переживай за него, — посоветовал Ванька саркастично и вкрадчиво.

Тэк-с… Опять шпильку вставил!

— Я не переживаю. Гончаров хорошую жизнь прожил, да и у меня нормальная. И я убежденный холостяк, как ты — трезвенник. А как долго ты планируешь не пить?

— Всегда! — Иван был мрачен и исполнен презрения к теме допроса.

— До конца жизни, что ли? — поразился Слава.

— А почему нет?! — Ванька отозвался угрюмо, сурово и еще больше раздражаясь.

— Да потому что это несерьезно! Это мое искреннее, проверенное жизненным опытом мнение. Мы же, в конце концов, не в мусульманском мире живем!

— Да при чем тут мусульманство! — почти закричал брат.

Завелся… Тэк-с… Ладно, господа, не будем пока об этом, хватит, а то Славу тоже занесло. Лаской надо, сугубо, сказал он себе, усмехнувшись.

Иван тоже чуточку остыл и заулыбался. Но все-таки он очень необычный. Неприятный какой-то. Бедная мама… Шепелявит, улыбка тянется жвачкой, голова набок валится. Одежда не слишком опрятная. Хотя у Славы тоже. Очень опрятными только педики нынче ходят.

— Ладно, расскажи про поход. Что там планируется? — сменил тему Слава.

Ванька сразу оживился.

— Я предлагал бывшие каменоломни под Москвой. Я их знаю наизусть. Туда можно спуститься и полазить. Спускаться, правда, туда надо по веревке, но это несложно. Зато нужно брать факелы и теплую одежду. Там весь год одна и та же температура: плюс семь градусов. Ничего очень опасного нет, если правильно себя вести. Что там могло обвалиться — то уже обвалилось давным-давно. — Он фыркнул. — Даже скелет там сидит у стенки.

Откуда он — разные толки. Но его местные знают, на него шапку надели и сигарету в зубы дали. И имя и фамилию ему придумали — Лёлик Лялькин. В общем, ходить там приходится сгорбившись, но как вылезешь — привыкаешь к свету и к прямохождению. Будто из первобытного мира опять в наш вернулся. Вот такой экстрим. Но наши ребята пещерой не очень загорелись…

— Я их отлично понимаю и присоединяюсь к их мнению, — усмехнулся Слава. — А откуда ты, Вантос, так хорошо те пещеры знаешь?

Брат насупился и вновь стал далеким-далеким.

— Какая разница? Знаю, и все… Бродил там, гулял от нечего делать… А нашим главное, чтобы было где искупаться. В конце концов решили идти на один день на Истру. Для двух дней народ в этом году еще не созрел, еще начало походного сезона. А вот ты мне рассказывал, что читал недавно книжку про паломников. И меня очень заинтересовало, как паломники ходили. Может, нам устроить что-то по этому типу?

Слава чуток удивился. Современный парень явно о паломниках услышал лишь от брата. Видно, раньше вообще краем уха ловил это слово. Или не интересовался? Хотя паломничество нынче — дело обычное. Паломники на автобусах ездят. На шикарных мерсах.

— Ну, это тебе не со мной, а с твоими корешами решать надо.

— Да… — как-то странно замялся Ваня. — Только вот что, Слава… Там никакой выпивки не будет… Даже пива. У нас никто не пьет.

— Ну, не пьет и не пьет, — решил вновь отшутиться Слава. Поневоле приходилось выбирать подобный тон. — И я не буду. Обещаю тебе! Не грузись!

А все-таки странно… Какая-то нехорошая неясность… Но разве плохо, что молодые люди не пьют? Этому же радоваться надо…

— Вот насчет пьянства… — Зудела у Ваньки эта тема. — Я читал Венедикта Ерофеева. И все понимаю. Просто пьянство надо показывать исключительно как беду и трагедию, а не как некий опыт или образ жизни. А у нас ведь такое встречается.

— Ты прав, ясен пень, — согласился Слава. — Но все равно никуда от этого не денешься, жизнь есть жизнь. Пусть не слишком положительная. Так или иначе, люди пьют, и это — часть нашей реальности. Вот объясни мне… Почему вы — вроде нормальные ребята с нормальными интересами — никогда принципиально не берете с собой никуда спиртного, куда бы ни ездили? Ты меня правильно пойми — я не алкоголик и ничего такого…

Снова та же манера. Ванька торопливо отвел глаза и пошел лебезить и тараторить, стараясь сохранить предельную вежливость. Но стало очевидно: он неспокоен от вопроса. Очень неспокоен…

— Мы пробовали брать. Но у нас это не пошло. Как-то ну не вписывается в наше общение спиртное. Поэтому нам лучше, когда его нет, оно лишнее.

Тэк-с, снова-здорово… И никто не потерял лица. Зато все еще раз поиграли в шланги. И Славка — тоже шланг, хотя отлично видел поросячий вызов. Но держался, как себя воспитал.

— Вы все трезвенники, что ли? Откровенные?

Иван кивнул.

— А я таких людей побаиваюсь. — Славу словно нарочно несло.

— Ну, не любим мы пить, — протянул Ванька, снова отводя глаза. Весь уже извертелся. — Нам бы тортик, чаек…

— Да вы, господа, простите, полные тормоза!

— Да почему?! Мы мясо тоже едим! Даже любим…

Весьма оптимистическая нота…

Слава видел: тут есть совершенно четкая причина, о которой брат упорно не хотел говорить. Темнил… В чем тут дело? Почему они не пьют, и явно — сговорившись?

Но Иван мгновенно перевел разговор в другое русло:

— Я не пью потому, что из-за водки в раннем возрасте чуть не погиб. В прямом смысле.

Слава потрясенно застыл. Неужели и у брата тоже был когда-то передоз на грани смертельного?! Почему мать никогда ничего об этом не рассказывала? Как все-таки они далеки друг от друга… Родные братья…

— Я сам из-за водки чуть не погиб, тоже на заре туманной юности, — растерянно пробормотал Слава. — Да-да… Но в отличие от тебя, Вантос, пью — и ничего. Видно, смелее тебя оказался! Хоть и реанимацию перенес, но решил: трус пить больше вообще не станет, а я — буду, только уже с головой на плечах! Что и делаю.

— Нет! — судорожно дернулся Иван. — Я все понимаю и совсем не боюсь. Дело в другом. Я решил иначе. Просто принципиально. Я не вижу смысла употреблять то, от чего становлюсь тупее.

О как! Прямо будто гвоздь забил. Словно по книге прочитал — так же вычурно, напыщенно, отрепетированно и довольно декларативно, как любое общее место. Слава хотел поспорить дальше, поговорить о таком явлении, как алкогольная психоделика, о том, что даже у программиста под влиянием алкоголя иногда рождаются неплохие идеи, не говоря о писателях. Но промолчал. Ладно. Незачем раздражать брата и в дебри лезть. Относится ли алкоголь к психоделическим веществам? Как дословно переводится «психоделика»? «Психо» — «душа», «делос» — «расширять». То есть «психоделический» в дословном переводе — «расширяющий душу». Когда мы пьем что-то крепкое, душа расширяется? Конечно, ведь даже флегматик может рвануться после выпивки плясать под гармошку, раскуется, помирится с теми, с кем поссорился, будет целоваться и толкать шумные речи… Так что по определению душа от вина широка. Можно штудировать книги по теории и практике психоделики, а можно выпить сто граммов — и эффект будет тот же.