Книга Духи и сигареты - Юлла Островская

— А португалец? — вдруг спросил он. — Португалец с ней был?

Алесандр пожал плечами.

— Вот, — произнес он, подавая испанцу блокнот. — Если на такси поедешь, покажи водителю эту запись, он тебя довезет.

— Алесандр, а Кристина еще здесь?

Молодой человек ответил не сразу. Он оценивающе посмотрел на Валеру и подумал о том, что сегодня Кристина и так расстроена. Если брат разозлит ее еще больше…

— Нет. — Алесандр отрицательно покачал головой. — Только что уехала. Вы с ней, наверное, разминулись. Прямо вот несколько минут назад. Дома с ней встретитесь. Она, вроде бы, туда собиралась. — Алесандр отдал Валере его телефон. — Спасибо.

— Пожалуйста, — машинально ответил Валера и направился к выходу. На этот раз он закроет дверь отеля медленно и совсем тихо.

Испанец все это время пытался прочесть информацию, вписанную в блокнот молодым человеком. Потом он поднял глаза, сверкающие, полные огня, сказал что-то по-испански и обеими руками крепко-крепко пожал Алесандру руку.

— Да ладно, — отыграл смущение Алесандр. — Не благодари. Чего уж там. — Нет, сегодня он определенно в образе!

— ¡Gracias! ¡Gracias, cariño![36]

— Да все, все, проехали. — Алесандр хлопнул испанца по плечу. — С твоим настроем ей тебя видеть и слышать будет гораздо приятней, чем меня. Так что дерзай!

— ¡Sí, sí, cielo![37]— испанец сложил кольцом указательный и большой пальцы и рассмеялся.

— Си. Си. Точно. Ну, адьос, амиго!

Испанец обнял Алесандра, еще что-то сказал, снова пожал ему руку и переваливающейся походкой направился к двери.

Молодой человек посмотрел ему вслед. Постепенно улыбка сошла с его лица. Он вздохнул. Спектакль отыгран. Теперь предстояло объяснение с Кристиной.

— Все-таки дал ему адрес?

Алесандр не обернулся. Он заранее знал все слова, которые произнесет сейчас Кристина. Ему просто хотелось обнять ее за плечи, посмотреть в глаза и сказать, как лучшей подруге, как младшей сестренке: «Девочка моя, забудь! Забей на нее, не глупи».

— Я с тобой разговариваю? Почему ты заставляешь меня ждать?

Молодой человек обернулся. У Кристины были покрасневшие глаза. Она плакала в кабинете, это вне сомнений. Алесандр запрокинул голову, вздохнул и снова посмотрел на Кристину. Вошла администратор. Кристина взглянула на нее, затем на Алесандра. Тот засунул руки в карманы и пошел по коридору следом за девушкой — в офис.

Первой заговорила она. Уже в кабинете. Алесандр сел в кресло за столом и терпеливо слушал.

— Как ты вообще мог? Это все — из-за тебя. Что ты ей там сказал? Ты понимаешь, что все испортил? Мы могли с ней поговорить, а ты все испортил! Кто тебя просил? Откуда ты взялся, вообще? Признавайся, что ты ей сказал!

— Мы просто поздоровались, — спокойным голосом ответил Алесандр.

— Не ври! Черт, какая же я дура! Я тебя ненавижу! Ненавижу! Кто ты такой, чтобы лезть в мою жизнь? Это моя жизнь, понимаешь?! Моя! Убирайся вон, чтобы я тебя не видела больше!

Алесандр встал.

— Мы с ней, быть может, вообще больше не увидимся. Как ты мог? — Кристина хотела дать Алесандру пощечину, но он остановил ее руку. Спокойным взглядом он смотрел ей в глаза. Она заплакала. Осталось только обнять ее за плечи и сказать, как подруге, как младшей сестренке, как любимой…

Внезапно Алесандр понял, что ему это вовсе не нужно. Более того, ему не нужна она. Ему вообще никто не нужен!

Внутри него пробежала волна холода: ему НИКТО НЕ НУЖЕН?

Алесандр отпустил руку Кристины.

— Извини, — произнес он и вышел из кабинета.

* * *

В Петербурге Алесандр пропустил первый рабочий день. Он пришел на работу, только когда ему позвонили, чтобы выяснить причину его отсутствия. Алесандр ответил, что Кристина Лаврова его уволила. Его удивленно переспросили, полистали бумаги, потом сказали, что никакого приказа на этот счет не было, что никто ни о чем подобном не знает и не слышал и что если Алесандр не хочет обеспечить себе вычет пени из заработной платы за прогулы, то ему лучше появиться на работе. Что он и сделал. Ни Кристина, ни Вита из Москвы не вернулись, поэтому Алесандр работал один. На автомате, без энтузиазма, с актерской вышколенностью, он из раза в раз повторял во время прогулок одиночные, стандартные этюды, принимая в партнеры легковерных туристов и туристок, и они об этом даже не догадывались. Ему было все безразлично. Двадцать пятого декабря он получил зарплату, купил подарки родителям, бабушке, дедушке, и в новогоднюю ночь послушно сидел с ними за столом, смотрел телевизор. Впервые в жизни он так по-домашнему отмечал Новый год! Потом Алесандр ушел в свою комнату и лежал на кровати при свете свечей. На телефоне — ни одного сообщения, кроме поздравления от сотовой компании, ни одного пропущенного звонка. Он пролистал начало записной книжки. Единственным человеком, которому ему хотелось позвонить, поздравить с Новым годом, была Кристина. Но нет, он не станет звонить. Или станет? А что такого? Подумаешь, у них был неприятный разговор! В конце концов, она всего лишь его работодатель. Ни жена, ни подруга, ни сестра. Только работодатель. У всех подчиненных хоть раз да бывают стычки с работодателями. Это нормально.

Алесандр нажал клавишу вызова. На часах было начало четвертого. Цифры телефонного номера побежали одна за другой по дисплею, выстраиваясь и линию. Не дожидаясь первого гудка, Алесандр сбросил вызов. Но едва он сложил телефон, как раздался звонок. Номер не определен.

— Да?

— Привет, — раздался веселый голос Кристины. — С Новым годом!

— Кристина?

Звонкий смех на том конце провода.

— Извини, пожалуйста, я в тот раз не очень красиво поступила. Как дела?

— С Новым годом, Кристина. У меня все отлично, спасибо. Я как раз собирался тебе позвонить, поздравить.

— Спасибо. Как дела на работе у нас?

— Да все замечательно.

Алесандр чувствовал, что не так должен проходить этот диалог, но ничего не мог поделать.

— Мама тебя тоже поздравляет с Новым годом! — Кристина говорила очень громко, как если бы была плохая слышимость. Почти кричала. — Она говорит… А? Сейчас!.. Говорит, желает тебе всего нового!

— Спасибо. Взаимно.

— Приезжай к нам в гости!

— Сейчас? Спасибо, Кристина. Я чувствую, у вас там очень весело. Ты скоро вернешься в Петербург? — На самом деле он хотел спросить: «Ты вернешься в Петербург?»