Книга Дуэль сердец - Кэтрин Бритт

Джудит рассмеялась:

— Вы прирожденный журналист, тетя Лаура. Вы имели бы успех, печатая свои заметки в газетах. К слову сказать, вы знаете, что Танжер — ближайшее на земле место к аду.

Глаза Лауры светились от сладостно-горьких воспоминаний.

— Возможно, оно также ближе всего к небесам, если вы влюблены, конечно, — сказала она мечтательно.

Ланс усмехнулся:

— Думаю, вы могли бы с успехом вести раздел под названием «Письма несчастным в любви».

Мачеха серьезно взглянула на него:

— Я всегда хотела заниматься чем-то вроде этого.

Все заулыбались, а Гейл вздохнула свободнее, когда Ланс перевел беседу в другое русло. Он стал расспрашивать Джудит о ее творческих планах: командировках и темах, над которыми она работает.

В последующие дни Лаура не спеша занималась хозяйством, устраивала приемы и сама ездила в гости, а с Гейл виделась, только когда у них были званые обеды, но продолжала относиться к ней по-дружески. Предоставленная самой себе, Гейл могла делать что хотела. Она гуляла с Мисти, и их прогулки становились все длиннее. Постепенно Гейл снова привыкла подолгу ходить. По инициативе Лауры не раз устраивались пикники, женщины втроем ехали на машине в какое-нибудь красивое местечко, чтобы насладиться пейзажем и закусить на природе.

Ланса она видела теперь нечасто. Несколько раз он был с ними вместе в театре и на обедах, но большую часть времени проводил, совещаясь с сэром Бонаром и другими деловыми партнерами. Он со скучающим видом выслушивал советы Лауры поменьше заниматься делами и побольше развлекаться и отвечал нечто невразумительное. Лаура целовала его в щеку и журила, что он мог бы быть повеселее.

Его близкое присутствие причиняло невыносимые страдания Гейл. Кроме того, что время от времени он стал странно поглядывать на нее, больше перемен в нем не наблюдалось. Он был все таким же, как и прежде: холодно-учтив, невозмутим, даже если она стремилась вывести его из себя и совершала возмутительные проступки. Ближе к отъезду Гейл начала чувствовать уныние и неуверенность. Мысль, что она исчезнет из его жизни навсегда, наполняла ее печалью. Гейл испытывала ни с чем не сравнимое чувство счастья, сердце ее начинало усиленно биться, когда она слушала его приближающиеся шаги или его голос. Ей трудно и невыносимо было думать, как пройдет ее жизнь вдали от него.

Три недели пролетели как одна, и оставалось всего два дня до отлета в Танжер, когда Гейл вспомнила о необходимости сделать покупки.

Впервые после болезни поехав в Лондон на машине, она почувствовала, что возвращается к себе домой. Но вскоре это впечатление оставило ее — она не встретила ни одного из своих друзей.

В холодном воздухе уже сильнее ощущалось веяние осени. Деревья вдоль дорог стояли почти без листьев, мрачно предупреждая о длинных, темных зимних ночах, когда лишь витрины магазинов светятся во мраке. Гейл припарковала автомобиль и с грустью прошлась по магазинам.

После она заглянула в кафе, где обычно завтракала с друзьями. Как всегда, было много народу, и она с трудом пробралась через толпу людей на свободное место. Их любимый стол был теперь занят чужой веселой компанией. Разочарованная, она все-таки заметила несколько знакомых лиц, но никак не могла припомнить, кто это, и решила сосредоточиться на завтраке.

Покидая кафе, она окинула прощальным взглядом ту компанию, как будто ее тоска по старым приятелям могла чудесным образом вернуть их сюда. Горячий завтрак не заполнил холодную пустоту внутри нее. Гейл со всей глубиной ощущала свою неприкаянность. Без какой-либо цели она прогуливалась по городу и тщетно пыталась приспособить свое настроение к бодрому духу окружающих. Она прошла мимо дома Рика Аллена и подумала, есть ли у него в гостях кто-нибудь из близких приятелей, но решила не заходить, хотя мысль о Рике внезапно согрела ее. Гейл никогда не любила его. То чувство, которое она когда-то испытала по отношению к Рику, ничего общего не имело с той сокрушающей все любовью, которая была у нее к Лансу. Она просто тосковала по старым добрым временам, припомнив последнюю, бесшабашно веселую вечеринку в его квартире.

Затем Гейл села в машину и проехала в направлении своего старого дома. На окнах висели другие занавески, у крыльца был припаркован лимузин. Гейл было жаль, что она не знает новых хозяев, иначе бы она нанесла им визит. Она вдруг даже обиделась на них.

Вечером, перед отлетом в Танжер, они с Лансом обедали наедине. Лаура и Джудит проводили вечер у американских друзей. Гейл купила несколько платьев для поездки в Танжер и, не устояв, надела одно из них — хлопковое белое платье свободного силуэта, с тонкой вышивкой. Ланс, усаживая ее за стол, восхищенным взглядом оценил наряд. Приподняв брови, он спокойно заметил:

— У вас хороший вкус. Красивое платье.

— Рада вашему одобрению, — беспечно ответила она. — Это платье было описано мне как «облачно-воздушное и соблазнительное, специально для гарема». Я подумала, оно вполне подходит для Танжера.

— Вы неприятно удивили меня. Я уже вообразил, будто вы надели его для меня.

Она бросила на него невинный взгляд:

— Зачем мне это?

— Для заключительного нападения на мою защиту.

— Боюсь, потребуется нестандартный таран, чтобы пробить брешь в вашей защите, — сказала она мягко. — Не стоит и стараться.

Выражение его глаз заставило Гейл разозлиться на него. Забавно, что она может и любить и ненавидеть Ланса одновременно. Теперь она не могла стерпеть его высокомерного предположения, будто она заигрывает с ним.

— Почему бы вам не попробовать и не увидеть результат? — произнес он медленно. — Жизнь полна неожиданностей.

Она улыбнулась:

— Нет, благодарю покорно, лучше поберегу силы. Если хотите, я сообщу вам, какой успех у меня будет в Танжере.

Он откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам твердой рукой.

— Надеюсь, в ваши намерения не входит совращать шейхов. Они, конечно, особенно падки на английских девушек и любят блондинок. Но думаю, что вам все же не захочется совершать таких идиотских поступков.

— Почему бы и нет, если там будет так же уныло, как здесь, — съязвила она, задетая его очевидным безразличием.

— Итак, вам здесь скучно. Я мог бы развеселить вас, если это то, чего вы желаете. Только уверен, что вам не понравится способ, который я изберу.

Его пристальный взгляд отрезвил Гейл. Ланс говорил безразличным тоном, в котором отсутствовал интерес и не было даже намека на страсть. Он как будто поучал маленького ребенка. Она тревожно поежилась, инстинктивно ощущая нагнетание какой-то странной, повисшей в комнате атмосферы. Если Ланс и ощущал то же, он не подал и виду, хотя его настроение было довольно необычным. Легкий настрой, с которым он приветствовал ее вначале, изменился, и глаза у него блестели как-то неестественно.

Он продолжил, не ожидая ответа: