Книга Царица эльфов - Дороти Шелдон

– Я не имел в виду, что ты можешь отказаться. Я просто не могу слышать, как ты защищаешь человека, который собирается отнять у меня все.

Недели утомительного труда и нервного напряжения не прошли для Мэри даром. Она почувствовала, что не в силах больше сдерживаться.

– Как ты можешь говорить, что у тебя собираются отнять ранчо, когда это именно ты, и никто иной, позволил, чтобы на ранчо все развалилось и пришло в такое ужасное состояние!

Она тут же пожалела о своих словах, но вернуть их было уже невозможно. Отец резко дернулся на стуле, отвернулся от нее и уставился в стену.

– Наверное, я это заслужил, – произнес он тяжело. Он попытался встать, но костыли неловко скользили по линолеуму.

– Папа, подожди, дай я. – Она кинулась к нему, чтобы помочь, но он, не глядя на нее, махнул рукой.

– Я хочу побыть один. – Ему удалось наконец подняться. – Я буду у себя.

С тяжелым сердцем Мэри глядела ему вслед. Она перемыла тарелки, привела кухню в порядок, но внутреннее напряжение, томившее ее, не ослабевало и требовало выхода. Внезапно ей пришел на ум пруд. Она не была там со дня своего приезда. Искупаться сейчас было бы райским блаженством после такого душного дня.

Когда Мэри пришла на берег пруда, над синеющим горизонтом уже поднялся бледный изящный лунный серп. На чистом небе сияло множество звезд, лишь к востоку над холмами собирались легкие облака.

Мэри накинула полотенце на куст, сняла шорты и, оставшись в желтой безрукавке и белых трусиках, вошла в воду. Чтобы не намокли волосы, она сколола их на макушке. Вода волшебным образом подействовала на ее натянутые нервы, и скоро она почувствовала себя такой освеженной и отдохнувшей, какой не была уже давно.

Она вдохнула полной грудью, втягивая в себя запахи травы и диких цветов, появившихся как по волшебству после последней грозы.

– Исключительное зрелище! Если бы ты могла себя сейчас видеть. Настоящая русалка!

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела Тони. Он стоял у самой кромки воды.

– Что ты здесь делаешь? Ты подкрался так бесшумно, что я даже не услышала.

Он махнул рукой в направлении своих виноградников.

– Я просто шел и не думал прятаться. Наверное, вода нагнала на тебя сон, если ты меня не слышала. А почему я оказался здесь...

Он улыбнулся и начал медленно расстегивать рубашку в белую и голубую полоску. Сердце Мэри так и подскочило.

– Только попробуй!

Он улыбнулся еще шире.

– Почему нет? Я часто здесь плаваю. Особенно когда из-за одной моей знакомой леди я накаляюсь добела и ничего не могу с этим поделать.

Он стянул рубашку и повесил на ветку, склонившуюся низко над землей. Когда его руки взялись за пряжку ремня, она слабо пролепетала:

– Я решила, что ты счел за лучшее не тратить на меня напрасно время.

– Не совсем так. Сейчас, когда я вижу тебя такой, мне хочется дать тебе еще один шанс.

Он начал снимать джинсы, и решительный огонь, сверкнувший в его глазах, заставил Мэри задрожать. Она повернулась и поплыла к противоположному берегу так быстро, как только умела. Берег был уже совсем близко, когда две сильные руки схватили ее и потянули назад, в глубину.

– Тебе не уйти от меня, моя маленькая русалочка, – воскликнул он, смеясь. – Я ведь сказал, что часто здесь плаваю.

Его руки обхватили ее, не давая ей возможности сопротивляться. Вода доходила Мэри до подбородка, и она никак не могла нащупать ногами дно.

Она резко повернулась, делая энергичную попытку освободиться из его объятий, и его изумительное лицо, преследовавшее ее ночи напролет, оказалось совсем близко. Мокрые черные волосы гладко легли назад, и капельки воды блестели на его лбу, щеках, губах, подобно маленьким алмазам. И вопреки здравому смыслу Мэри почувствовала себя так, будто все ее проблемы чудесным образом устроились сами собой.

– Тони, – прошептала она, и дыхание замерло на ее губах.

Страсть превратила его глаза из темно-голубых в почти черные.

– Любовь моя, ты и не знаешь, что я чувствую, когда ты произносишь мое имя так, как сейчас.

Его теплые влажные губы прикоснулись к ее губам, и в тот же миг все прочее стало казаться далеким и незначительным. Но сейчас в этом прикосновении уже не было прежней осторожности, скорее властная требовательность, желание того страстного поцелуя, который она уже подарила ему однажды. И Мэри не стала противиться – ее губы раскрылись, руки обвились вокруг его плеч, грудь прильнула к его груди. Она пылко отвечала на его поцелуи, пока они оба наконец не принуждены были остановиться, чтобы перевести дыхание.

– Я не ожидал такой теплой встречи. – Лукавый огонек блеснул в его глазах. – Я надеюсь, это потому, что ты думала обо мне?

– Я вспоминала тебя раз или два. – Она ахнула, когда его зубы с нежным упреком слегка сжали мочку ее уха. – Ну, может быть, три раза.

– Я не мог перестать думать о тебе, – пробормотал он. – Думал и днем, и ночью. Не мог сосредоточиться на делах, не мог заснуть, чтобы ты не явилась мне во сне.

Из губ Мэри вырвался прерывистый вздох.

– Звучит серьезно.

Он запрокинул ей голову и заглянул в глаза.

– Я действительно сейчас серьезен, Мэри. Серьезнее, чем ты, может быть, думаешь. Если бы ты не волновалась так из-за моего гнусного намерения присвоить землю твоего отца, я доказал бы тебе это.

Она опустила голову, вспомнив, как заподозрила его в обмане.

– Я должна извиниться за свои слова. Я поняла потом, что была не права. Но думаю, сейчас это уже не имеет значения.

Он сжал ее плечи.

– Почему? Что произошло?

Мэри почувствовала, как снова ее охватывает печаль, словно грозовое облако, которое медленно затягивало небо с востока.

– Почти все банки отказали нам в ссуде. А это значит, что мы не сможем выкупить землю.

Он сильно стиснул ладонями ее плечи.

– И что ты намерена делать?

– Не знаю. Я пробовала обсудить это с отцом, но мы ни к чему не пришли. – Она беспомощно развела руками. – Он не хочет даже слышать о переезде к его сестре.

Тони нахмурился и мягко встряхнул ее.

– Я тоже не хочу этого. Если бы мне не понадобилась эта земля, я дал бы твоему отцу возможность пользоваться ею, при условии, что ты не уедешь отсюда.

Его предложение взволновало Мэри, но она сразу же была вынуждена признать его безнадежность.

– Отец никогда не примет подачки. Тебе следовало бы знать это. А без ранчо я не вижу особой причины оставаться здесь.

– А как насчет этой причины? – Его губы впились в ее рот с такой неистовой страстью, что сердце упало, а пульс жарко застучал в висках. Его руки жадно заскользили по ее спине, обхватили бедра, теснее прижимая к себе, чтобы она ощутила жар его тела. – Ты не можешь уехать, Мэри, – пробормотал он, и его голос сделался хриплым от сдерживаемой страсти. – Должен быть какой-то иной выход.