Книга Леди-бунтарка - Мэгги Осборн

Моутон подошел к окну и стал рядом с Блу. «Леди Кэтрин также растеряна, как и ты», – показал он при помощи знаков.

– Нисколько она не растеряна, – возразила Блу. – А что ты думаешь о ее дочери? – Девушка повернулась к Месье: – Ты знал про леди Сесил?

– До сегодняшнего дня я видел ее дважды, – признался Месье. – Но я не знал о том, что она приходится дочерью леди Кэтрин. – Француз сконфуженно пожал плечами. – Я думал, это ее племянница.

Моутон коснулся плеча Блу, привлекая ее внимание.

– Леди Сесил – калека, – пояснил Моутон и рассказал, как столкнулся с леди Сесил в комнате тетушки Трембл. Золотоволосая девушка явно вызывала у него симпатию, чего нельзя было сказать о старухе Трембл – при упоминании о ней лицо Моутона исказилось от гнева.

– Леди Сесил не может ни стоять, ни ходить? – Блу такого даже представить себе не могла. Быть прикованной к креслу, хотя бы даже и на колесах! Не иметь возможности побегать, станцевать джигу, подраться на дуэли или вскарабкаться на дерево. – Вот дьявольщина! – пробормотала Блу. Теперь вместо изумления и любопытства она испытывала сочувствие к своей новоявленной сестре. Внезапно лицо девушки приняло озабоченное выражение. – Черт возьми, как же мне зажечь свечи?

– Позови слугу, – откликнулся Месье.

Блу стремительно подошла к двери, распахнула ее и крикнула в коридор:

– Зажгите нам, пожалуйста, свет! Будьте так любезны! А ну, тащите сюда свои ленивые задницы!

Вернувшись в комнату, Блу заметила бархатный шнур, на который показывал Месье.

– Если дернуть за этот шнур, под лестницей зазвенит колокольчик, – объяснил он.

Стоило потянуть за шнур, как в комнате почти мгновенно появилась служанка, одна из тех, кого Блу видела сегодня в холле.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась Блу.

– Мэри, мисс.

– Хорошо, Мэри. Принеси мне… чем можно разжечь свечи. И забери то, что осталось от ужина. – Блу на минуту задумалась. – И захвати-ка нам всем джина.

Но даже добрая кружка разведенного джина не смогла заставить ее заснуть. Во-первых, постель оказалась слишком мягкой. Во-вторых, из-за соседней двери доносился могучий храп Изабеллы. К тому же был слышен шум экипажей на улице. Кроме того, в доме все время раздавались какие-то странные скрипы, и Блу боялась, что на нее вот-вот обрушатся верхние этажи. И разумеется, она ни на секунду не могла забыть, что где-то поблизости находилась ее мать.

Раскинувшись на подушках, Блу лежала с открытыми глазами и смотрела в темноту. Впервые, сколько она себя помнила, ей довелось спать под одной крышей с матерью. Была ли она здесь желанной гостьей? Блу показалось, что нет. А разве у нее меньше прав находиться здесь, чем у леди Сесил? Множество вопросов – и ни одного ответа.

С одной стороны, ей страстно хотелось отвергнуть мать, как та отвергла ее. С другой стороны, Блу сгорала от любопытства. Кто такая эта леди Кэтрин, если в глазах Бо Билли появляется мечтательное выражение, стоит лишь произнести ее имя? Неужели она ни разу не вспомнила о покинутой ею дочери? Неужели она не испытывала сожалений?

В конце концов Блу поняла, что заснуть ей все равно не удастся. Что ж, очень хорошо. В таком случае она получит ответы на кое-какие вопросы. К черту все эти церемонии! Не станет она дожидаться утра!

В блюдце с водой рядом с кроватью горела единственная свеча, и Блу взяла ее с собой. Она подошла к двери и решительно распахнула ее. На ковре в коридоре, у самого порога, спал Моутон. Он мгновенно вскочил на ноги и принял стойку, готовый броситься в бой. Блу коснулась его руки и объяснила, что хочет всего лишь поговорить с матерью. Черные глаза Моутона долго изучали Блу, потом верный страж повернулся и кивнул на дверь в дальнем конце коридора. Из-под нее выбивалась тонкая полоска света.

– Жди здесь, – прошептала Блу.

Но Моутон остался верен себе и сделал вид, что ничего не слышал. Сохраняя полнейшую невозмутимость, он проводил Блу до самой двери леди Кэтрин. Там он опустился на пол, прислонился к обитой шелком стене, сложил руки на могучей груди и приготовился ждать.

Теперь, когда Блу стояла у двери в комнату матери, ее начали терзать сомнения. Столько раз она представляла себе, как выскажет леди Кэтрин все, что думает, выскажет, как только представится случай. Но сейчас Блу почему-то не могла вспомнить ни единого слова из своей давно отрепетированной речи. Если бы не Моутон, она потихоньку вернулась бы к себе в комнату и спряталась бы под одеяло. Но теперь отступать было поздно.

Блу в раздражении взглянула на массивную дверь. Почему, черт побери, рядом с этой женщиной она чувствует себя такой робкой? Девушка расправила плечи и, собравшись с духом, постучала.

– Входи, – раздался приглушенный голос леди Кэтрин. Она стояла у окна спиной к двери. – Ох, Сесил, это даже хуже, чем я могла себе вообразить.

– Это не Сесил.

Леди Кэтрин резко обернулась, взметнув облако распущенных волос, свободно струившихся по спине до самой талии. Ее пальцы, сжимавшие золоченую щетку для волос, внезапно разжались, и изящная вещица упала на пол.

– Да, вижу, – пробормотала она, разглядывая Блу в трепещущем свете свечей. – Да, это ты. – Леди Паджет тихо вздохнула. – Я прикажу принести шоколад.

В ожидании шоколада мать с дочерью молчали. Леди Кэтрин по-прежнему стояла у окна. Блу же была слишком взволнована, чтобы оставаться на одном месте, поэтому она принялась расхаживать по комнате, разглядывая мебель и убранство. В комнате матери преобладали лиловые, розовые и зеленые тона. Мебель была покрыта черным лаком на японский манер и отполирована до зеркального блеска, что вызвало восхищение Блу. Один из огромных деревянных ящиков был чуть приоткрыт, и девушка заметила, что внутри висит одежда. Блу решила взять это себе на заметку. Следовало проверить, есть ли и в ее комнате такой же ящик для одежды.

Туалетный столик леди Кэтрин привел девушку в восторг. Ей никогда не приходилось видеть такого количества хрустальных флаконов и всевозможных маленьких баночек и коробочек. Ей ужасно хотелось спросить, для чего нужны некоторые из них, но было бы глупо явиться к матери среди ночи ради такого разговора.

Сонная служанка, с трудом удерживаясь от зевоты, принесла поднос с шоколадом и исчезла. Но мать с дочерью по-прежнему хранили молчание. Наконец Блу не выдержала и, подняв чашку с шоколадом, провозгласила любимый тост Бо Билли:

– Что ж, выпьем за то, что у мужчины в штанах и у дам под юбкой.

Леди Кэтрин побелела, и ей пришлось ухватиться за подоконник, чтобы не упасть.

– Твоя речь отвратительна и вульгарна! – воскликнула она.

Задетая за живое, Блу гордо вскинула голову.

– Может, все дело в том, что рядом со мной не было матери, чтобы научить меня хорошим манерам, – проговорила она, с презрением глядя на леди Кэтрин. Да как смеет эта женщина делать ей замечания?