Книга Украденные небеса - Кимберли Кейтс

В комнате снова появился слуга. Обняв свою юную госпожу за плечи, он вывел ее из комнаты.

Нора склонилась над сэром Эйданом и принялась успокаивать его. Но в ушах у нее еще долго звучали рыдания и отчаянные крики Кассандры.

Тепло и свет. И какие-то мягкие шелковистые нити, оплетавшие его пальцы невидимой паутиной. Внезапно он почувствовал, что силы возвращаются к нему, и, сделав над собой усилие, разлепил веки.

Женщина?.. Рядом с ним лежит женщина? Да, сомнений быть не могло. Ее голова покоилась рядом на подушке, а каштановые волосы, чуть прикрывавшие лицо, ниспадали на его руку — это и были «шелковые нити», которые он ощутил на своих пальцах, когда проснулся.

И эта женщина спала, он слышал ее ровное дыхание. Но кто же она? И где он сейчас находился? Явно не в «Ядре и когте».

Эйдан чуть приподнялся и провел ладонью по резному столбику кровати. Неужели Раткеннон? Да, он действительно находился у себя в замке. Но такого не может быть. Ведь он никогда не привозил сюда женщин. Вернее, с тех пор, как привез в Раткеннон Кассандру.

И все же факт оставался фактом, не подлежащим сомнению. Рядом с ним лежала женщина. Более того, что-то в ней показалось ему знакомым. Но что именно? И почему она лежала с ним рядом?

Пытаясь получше разглядеть ее черты, он убрал с лица женщины каштановые пряди и тут же замер в изумлении.

Нора Линтон? Но она ведь собиралась уехать… Он прекрасно помнил, что распорядился насчет экипажа, который должен был доставить ее в Дублин. Он положил в конверт триста фунтов и велел кучеру незаметно сунуть деньги в ее сундук, так, чтобы женщина не знала. Этих денег ей должно было хватить на первое время, чтобы она могла где-то устроиться.

Да, Нора должна была уехать. Именно по этой причине он влил в себя гораздо больше бренди, чем следовало бы. Он хотел забыться, хотел забыть ее чудесные глаза…

— О Господи, Нора… — Он осторожно прикоснулся к ее плечу и вдруг понял, что произнес ее имя вслух.

Она тут же шевельнулась и прошептала:

— Успокойся, все в порядке. Все будет хорошо.

Произнесенные ею слова звучали совершенно естественно, словно она повторяла их сотни раз.

Тут глаза ее наконец-то открылись, и она приподняла голову. В следующее мгновение взгляды их встретились, и Эйдан вдруг понял, что никогда не видел таких прекрасных глаз, как у этой женщины.

— Эйдан… — Она всхлипнула. — Эйдан… слава Богу! Не могу поверить, что ты… вы…

— Ты такая бледная… — пробормотал он, глядя на нее с удивлением.

Она вдруг рассмеялась и провела ладонью по волосам.

— Я догадываюсь, что выгляжу не лучшим образом.

— Да, действительно… Только почему-то… Почему-то мне хочется тебя поцеловать.

Она снова рассмеялась и в смущении отвела глаза. Эйдан же осмотрелся и проговорил:

— Черт возьми, а что здесь происходит?

— Ты был болен, — ответила Нора. — Ты отравился.

— Отравился? — Эйдан невольно вздрогнул. — Но какого дьявола… — Он попытался встать.

— Нет-нет, не напрягайся! — воскликнула Нора. Она заставила его лечь и сказала: — Это был несчастный случай. Твоя дочь подмешала какие-то порошки…

— О Боже, Кассандра! Что с ней?!

— С ней все в порядке. Но она очень беспокоится за тебя. Я немедленно пошлю за ней.

Вскочив с постели, Нора подбежала к двери и на несколько секунд вышла из комнаты. Вернувшись к постели, она в смущении пробормотала:

— Полагаю, вы должны знать, что Кассандра очень мной недовольна. Теперь, вероятно, вам не составит труда убедить ее в том, что мне следует покинуть замок. — Нора улыбнулась, но губы ее дрожали. — Более того, при каждом удобном случае она не уставала повторять, что терпеть меня не может.

— Терпеть не может?..

— Видите ли, дело в том, что я… Я не пускала ее сюда, когда…

Тут дверь распахнулась, и в комнату влетела Кассандра. Ее опухшие от слез голубые глаза пылали гневом. Увидев отца, она закричала:

— Папа, папочка, я не могу поверить, что ты поправился! — Девочка бросилась в объятия Эйдана. — Папочка, прости! Я этого не хотела!

Эйдан прижал дочь к груди и, поглаживая ее по волосам, проговорил:

— Конечно, я поправился. Ты должна запомнить: ничто не заставит меня покинуть тебя.

— И я тоже тебя не покину! Но она… — Девочка покосилась на Нору. — Она прогоняла меня! Она не позволяла мне оставаться с тобой!

Эйдан взглянул на Нору, но та не сказала ни слова.

— Папа, я пыталась прогнать ее, как ты хотел. Я ее ненавижу!

— Ненавидишь? — Эйдан в изумлении уставился на дочь.

— Да, ненавижу… — Кассандра всхлипнула. — Тебе было очень плохо, а она только изредка позволяла мне приходить к тебе в комнату!

— Тише, Кэсси. — Эйдан снова взглянул на Нору, но она тут же отвернулась и ушла в свою комнату.

Глава 12

Эйдан заглянул в глаза дочери и спросил:

— Кэсси, в чем дело?

И тут Кассандру словно прорвало. Всхлипывая и утирая кулачками слезы, она говорила то о любовном зелье, купленном у цыганок, то об «ужасной англичанке», запрещавшей ей надолго оставаться в комнате. Наконец девочка умолкла и, по-прежнему всхлипывая, уткнулась лицом в грудь отца.

Откровения Кассандры совершенно запутали Эйдана. Поглаживая плакавшую дочь по волосам, он думал о странном поведении англичанки. Действительно, зачем ей понадобилось оставаться с ним, когда в замке Раткеннон множество слуг? И почему она не позволяла девочке сидеть с больным отцом? Эйдан снова и снова задавал себе эти вопросы, однако ответов не находил.

Когда Кассандра наконец-то успокоилась и уснула, Эйдан позвал слугу и велел, чтобы девочку перенесли в ее покои и вызвали к ней миссис Бриндл. Затем попросил, чтобы к нему пригласили мисс Линтон.

Нора вошла в его комнату через четверть часа. В руках она держала белую соломенную шляпку, волосы ее были собраны на затылке, а измятое платье она сменила на другое, явно дорожное. И только глаза оставались прежними — грустными и усталыми. Но о чем она грустила? Этот вопрос не давал Эйдану покоя.

Приблизившись к нему, она проговорила:

— Надеюсь, вы не станете возражать, если я попрошу Шона заложить карету. Я хочу, чтобы он отвез меня в Дублин. Ведь вы еще до своей болезни распорядились на сей счет, не так ли? Откровенно говоря, я уже попросила об этом Шона.

Как ни странно, но Эйдан вдруг почувствовал стеснение в груди. Да, он прекрасно помнил, что отдавал распоряжение насчет кареты, но сейчас ему почему-то не хотелось об этом говорить.

— Мисс Линтон, я уверен только в одном: теперь Кассандра не станет возражать против вашего отъезда.