Книга Синеглазый дьявол - Диана Уайтсайд

– Ну как о чем? О том, чтобы вызволить миссис Росс из объятий Донована, конечно. Вы хорошо заработаете и сможете обзавестись своим домом и семьей, если поможете мне. Скажем, пять тысяч долларов?

Морган выплеснул свое вино в лицо Ленноксу. Рислинг стекал по его подбородку.

Леннокс замер. Глаза у него остекленели, как у гремучей змеи, собравшейся броситься на врага. Усилием воли он заставил себя улыбнуться.

– Я так понимаю, что вы отказываетесь.

– Правильно понимаете, трус. – Морган ждал, надеясь, что сейчас последует вызов на дуэль.

Злобный взгляд Леннокса мог остановить даже василиска, но он с видимым усилием заставил себя остаться на месте. Камнедробилки продолжали свою нечеловеческую разрушительную работу.

– Вы заплатите за свое хамство, – прошипел Леннокс и наконец втянул в себя воздух. – Но вы – всего лишь наемный работник и не стоите того, чтобы с вами драться. Теперь можете идти.

– Донован вас убьет.

Леннокс рассмеялся, и от его смеха по спине у Моргана пробежал холодок.

– Пусть попробует. Хотите остаться и обсудить это?

Морган сжал кулаки и повернулся к двери. И тут увидел Леннокса, отразившегося в ламповом экране. Тот вынимал из ящика стола револьвер. Морган круто повернулся как раз в тот момент, когда Леннокс прицелился, выхватил свой револьвер и взвел курок. Никогда еще он не выхватывал оружие с такой быстротой.

Теперь каждый из них смотрел в дуло револьвера противника.

– Если вы выстрелите, – прорычал Леннокс сквозь сжатые зубы, – пойдете под суд за убийство.

– А если вы выстрелите первым, будете мертвы, прежде чем я упаду на ваш брюссельский ковер. Мексиканский прием, Леннокс.

Леннокс зарычал, но свой «кольт» не опустил.

– Убирайтесь.

– С удовольствием. – И Морган протянул у себя за спиной руку к дверной ручке.

– Не утруждайте себя приходить еще раз, малыш. С этого дня «Прииски Леннокса» больше не ведут дел с «Донованом и сыновьями».

Морган коротко кивнул.

– Как хотите. «Донован и сыновья» обойдутся без «Приисков Леннокса», но сколько продержатся «Прииски Леннокса» без перевозки грузов?

– Мы вполне обойдемся. «Прииски Леннокса» будут в полной силе, когда о «Доноване и сыновьях» все давно забудут, – презрительно усмехнулся Леннокс.

Морган фыркнул и вышел из конторы, стараясь не сводить глаз с мерзавца, пока не оказался на улице. Конечно, придется предупредить Уильяма.

* * *

Уильям спокойно прошел через двор, наслаждаясь музыкой, доносящейся из центрального здания. Даже вечная игра на бильярде прекратилась – люди слушали. В последний раз он слушал песню Шуберта в Дублине в исполнении прекрасного сопрано и пианиста. Виола играла ее превосходно, но скорее как аккомпаниатор, чем как солист, оставляя место отсутствующей певице вступить в музыкальный диалог.

Виола закончила песню, как раз когда он открыл дверь и остановился в гостиной. Она взяла начальные аккорды «Прекрасного мечтателя» Фостера.

Уильям улыбнулся и вошел в комнату, напевая.

Виола обернулась, посмотрела на него, и глаза ее посветлели, точно морские волны, освещенные солнцем. Она продолжала играть красивую мелодию, легко приспосабливая ее к его голосу и фразировке, пока они оба не превратились в одного исполнителя.

Уильям прислонился к пианино и улыбнулся, когда они закончили.

– Браво! Вы самая лучшая аккомпаниаторша, с какой я имел удовольствие петь, Виола.

Она вспыхнула, ее пальцы все еще прикасались к черно-белым клавишам.

– Благодарю вас. У вас замечательный баритон, Уильям.

Он склонил голову, молча выражая благодарность за похвалу.

– Может, споем еще?

– «Кэмптонские состязания»? – Она взяла первые ноты, и он рассмеялся.

– Ду-у-да, ду-у-да! – согласился он, и они соединились в веселой мелодии. Гораздо симпатичнее невинно веселиться с Виолой, чем беспокоиться из-за подлости Леннокса.

Глава 9

Виола смущенно поерзала на табурете, снова вспомнив о пылкой страсти Уильяма вчера ночью. Сначала они пели свои любимые песни, потом обедали, потом уединились в спальне, где…

Она вспыхнула.

Когда утром он ушел к мессе вместе с Сарой и Абрахамом, она вздохнула свободнее. По крайней мере теперь она может сосредоточиться на музыке и не думать о нем.

Виола начала играть еще одну популярную песенку, затем другую, нанизывая песни, как бусы, – так она исполняла их на музыкальных вечерах во время войны. Ее мать очень любила такие вечера. Во время выступления дочери она имела возможность бродить среди слушателей. Она вспомнила один вечер в сентябре 1863 года, когда аккомпанировала одному молодому офицеру с канонерки на таком вот музыкальном вечере.

Виола закончила финальные ноты «Свободного кресла», протянув их немного дольше, чтобы дать лейтенанту Джонстону время оправиться от слез. Он обладал превосходным тенором и всегда пел в ключе с аккомпанементом, поэтому выступать с ним – одно удовольствие. Но он только что вернулся из Виксберга, где слишком многие из команды его канонерки погибли.

Джонстон с усилием изгнал из своего голоса предательское вибрато и кивнул Виоле. Она дала замереть последней ноте. Слушатели стали расходиться.

Виола оглядывала толпу, ища мать, одновременно автоматически отвечая Джонстону.

– Да, я с удовольствием буду аккомпанировать вам в церкви в воскресенье.

– Может, мы могли бы встретиться заранее и порепетировать? А вы рассказали бы мне побольше о вашем прославленном дедушке, адмирале Линдсее. – Хорошо воспитанный и богатый, Джонстон говорил тихо, словно облекал их обоих каким-то покровом интимности. Отец Виолы хорошо к нему относился.

Ухаживания лейтенанта Виолу не трогали. Она наконец-то отыскала мать. Господи, Дездемона флиртовала с капитаном Питерсоном! Он занимал важный пост на верфях, и он всегда долго разговаривал со всякой женщиной, которая задавала ему вопросы.

Виола насторожилась.

– Значит, увидимся в субботу? – с надеждой спросил Джонстон.

– Прошу прощения, но в данный момент я не могу строить никаких планов. Мне нужно посмотреть, хорошо ли себя чувствует мама. Всего хорошего, лейтенант. – Она кивнула ему и проскользнула через толпу гостей, не дожидаясь ответа.

Она еще успела услышать рассказ Питерсона, как покрывают броней суда. Виола подскочила к матери сбоку и изобразила на лице улыбку.

– Спасибо, что подождали меня, мама, – поблагодарила она, на ходу выдумав повод, чтобы вмешаться в разговор. – Теперь мы можем идти.

Она стояла так близко, что заметила, как Дездемона Линдсей стиснула зубы, но тут же взяла себя в руки и улыбнулась ГТитерсону очаровательной улыбкой.