Книга Голливудские дети - Джеки Коллинз

Прошла неделя, а он не позвонил. Не то чтобы она хотела этого. Она даже номера ему не дала.

Пошел он к чертовой матери, этот Чарли Доллар! Меньше всего в жизни ей нужна «звезда».

– Ты не разговаривала с отцом? – поинтересовалась Черил.

– Нет.

– Он все еще выплачивает тебе содержание?

– Из банка пока не звонили. Я уверена, что они бы подняли скандал, если бы мои чеки были не обеспечены.

– Ну, если тебе понадобится высокооплачиваемая работа, ты знаешь, куда обратиться.

Джорданна подавила смешок. Джорданна Левитт, высококлассная шлюха. Папочка не сможет слишком рассердиться: в конце концов, его жена тоже из таких.

Когда она вернулась к Шепу, у того было отвратительное настроение.

– Когда ты переезжаешь? – спросил он, поджав губы и нахмурив красивое лицо.

– А зачем? Я тебе мешаю? – огрызнулась она. – Если да, то я соберу вещи и уеду.

– Ты уверяла меня, что это всего на несколько дней, – напомнил он.

– Я же сказала – сейчас уеду.

– От тебя столько беспорядка, – пожаловался Шеп, указывая на разбросанные вокруг журналы, валяющуюся повсюду одежду и обувь и переполненные пепельницы.

– Извини, – кисло сказала она. – Я не знала, что живу с Мистером Любителем Домашнего Уюта.

Шеп, наклонившись, подобрал с пола журнал.

– Моя домработница приходит только дважды в неделю, – обвиняющим тоном заявил он, – и вместо того, чтобы гладить мне рубашки, ей приходится убирать за тобой.

Она устала от его жалоб.

– О'кей, я все поняла. Я уберусь отсюда, – пообещала она, надеясь, что Шеп заткнется и оставит ее в покое.

– Ты можешь вернуться к себе, – с готовностью предложил он, подбирая очередной беспечно брошенный на пол журнал. – Я уверен, что Джордан будет рад снова видеть тебя.

Она терпеть не могла, когда кто-нибудь учил ее, что надо делать, а особенно Шеп, который просто права не имел давать ей советы. Не отвечая, Джорданна прошла в маленькую комнату для гостей, схватила чемодан и принялась/запихивать туда одежду.

Шеп стоял в дверях, глядя на нее.

– Тебе вовсе незачем уезжать сегодня, – сказал он, стараясь казаться огорченным.

Да, прекрасно. Он выгнал ее, а теперь изображает участливого друга. Слишком поздно.

– Спасибо, но я предпочитаю уйти, – холодно сказала она.

Шеп не успокаивался.

– Джорди, не злись на меня, – попытался он успокоить ее.

– Я не злюсь. – Джорданна продолжала собирать вещи. – Я как раз собиралась тебе кое-что сказать.

– Что сказать? – заинтересовался Шеп.

Действительно, что бы такое ему сказать? Она быстро придумала ответ.

– Чарли Доллар просил меня переехать к нему, – соврала Джорданна.

Шеп был изумлен.

– Чарли Доллар? – Вот именно.

Теперь она сидела в своей машине и не знала, где бы переночевать. Она отказалась от мысли вернуться домой: ни в коем случае она не доставит такого удовольствия своему отцу. Она быстро перебрала возможные варианты. Вряд ли выйдет пожить у Черил, раз та с головой ушла в бизнес. Марджори как раз вернулась к отцу, испугавшись угрожающих писем, которые она получала. А у Гранта всю ночь полно девиц. Конечно, она всегда может пожить в гостинице, но там будет слишком одиноко.

Подчиняясь внезапному побуждению, Джорданна отправилась к дому Чарли Доллара.

Было семь часов, и Мак Брукс знал, что пора отправляться домой. Шарлин с утра предупредила его, что состоится какой-то благотворительный вечер, на котором они должны присутствовать.

По правде сказать, ему не хотелось уходить из офиса. Он был счастлив сидеть здесь с Бобби, Гэри и Тайроном, обсуждая изменения в сценарии, распределение ролей, места съемки и все то, что нужно обсудить за то время, пока съемка не начнется. У них было очень напряженное расписание – съемки должны были начаться через шесть недель.

Распределение ролей было вопросом наипервейшей важности. Мак любил совершенство во всем: каждый актер, от «звезды» до статиста, должен идеально соответствовать роли. Приятно было обнаружить, что в этом вопросе Бобби полностью с ним согласен. Мак также считал необходимым работать с теми, кто уже участвовал в съемках большинства его фильмов. Оператор и первый ассистент Мака были свободны, также как и дизайнер, который ему нравился, и менеджер по натурным съемкам. Вскоре в сборе будут и все остальные, от обслуживающего персонала до костюмеров.

Однако были и плохие новости. Женщина, которая обычно руководила у него на съемках гримерами, была убита где-то в Агура-Хиллз, рядом со своим домом. Бог ты мой! Сегодня нельзя спокойно выйти на улицу! Ему будет недоставать Маргариты, она работала вместе с ним над четырьмя фильмами. Он послал большой белый венок, но сам на похороны не пошел. Он не любил похорон; если кто-то умер, то это конец. Надо хранить лишь светлые воспоминания.

Проработав неделю с Бобби, Мак был приятно удивлен: он знал, что этот парень – профессионал, но не ожидал, что Бобби ему так понравится. С Гэри и Тайроном тоже оказалось очень приятно работать.

Снимать фильм в такой компании – кто может желать большего? Зачем нужен дом, если работа способна заменить все?

Зазвонил телефон, и Гэри передал ему трубку.

Это была Шарлин.

– Где ты? – Она явно была недовольна.

– Ты сама знаешь, – терпеливо ответил он.

– Нам через двадцать минут нужно выходить из дома.

– Я встречусь с тобой на месте.

– Мак… – Ее голос дрожал.

– Да?

– Черный галстук. Я же говорила тебе утром.

– Ну и что?

Она старалась не раздражать его, надеясь, что он сию секунду примчится.

– Тебе придется заехать домой переодеться, прежде чем ты встретишься со мной.

– Знаю.

Ласковый тон не сработал, и Шарлин моментально сменила тактику.

– Сукин сын! Ты что, не собираешься приходить?

– Если смогу, приеду.

Однако он не собирался этого делать. Бах! Трубку бросили на рычаг. Господи. Эти женщины…

– Что-то случилось? – спокойно спросил Бобби.

– Ничего страшного, – ответил Мак. – Ты когда-нибудь был женат, Бобби?

Тот широко улыбнулся.

– Я, конечно, актер, но я же не идиот!

Когда Чарли Доллар не снимался в кино, он иногда не вставал с постели до полудня, бродил по дому в черной шелковой пижаме и белых носках, играя в мячик со своими собаками, читал книги, ел сандвичи с тунцом и смотрел записанные на видео старые фильмы – чаще всего свой любимый, «Такси».