Книга Волчье правило - Олекса Белобров

Душманы, очевидно, уже врубились, что шуравийский отряд не может быть многочисленным, оттого их атаки стали дерзкими, настойчивыми и небезопасными – сказывалось отсутствие ПКМС на «пупке». Внезапно оттуда, из разбитого окопа Логина по «духам» ударил их же (трофейный) гранатомет.

Граната пролетела над «охотничьим» КП, попав в кучку басмачей, тянувших что-то во тьме – то ли товарища, то ли вооружение. Взрыв разметал тела, послышались вопли раненых, ругань на пушту. Логин, оклемавшись, метко и методично валил из гранатомета, не экономя гранат.

В ответ очереди вражеских пулеметов и автоматов снова опасно приблизились к позиции неугомонного сержанта. С обратной стороны кургана также послышались выстрелы из гранатометов – то «духи» пристреливались к огневым точкам спецназа.

– Хантер, прием! – В эфире появился Аврамов. – Выходи на наших, пусть хоть чем-то помогут, у меня «двухсотый»! – кричал капитан, заглушая какофонию боя.

– Кинолог, прием! – в момент среагировал Хантер. – Немедленно, по моим ракетам открывай отсекающий огонь по душманам! Головы не дают поднять!

– Есть, Хантер! – ответил Ошейков. – Мы готовы!

– Болгарин, вытягивай красные ракеты, и одновременно со мной выстреливай их на все стороны, вокруг кургана! – Замполит поставил соседу задачу, вытягивая из рюкзака ракеты красного огня.

Болгарин судорожно вытянул две своих из «лифчика». Раскрутили донышки, вытянули шнурки, начали дергать, направляя полет сигнальных ракет по периметру кургана.

«Обратная связь» оказалась жесткой, хотя и довольно предсказуемой – по их окопу ударила масса автоматов и пулеметов, бруствер поднялся дыбом, граната от РПГ взорвалась перед окопом, присыпав землей. Сразу же по «духам» с СТО ударили автоматические пушки боевых машин пехоты, к ним присоединился ДШК саперов.

С «Головки» плевался гранатами, на пределе своих возможностей, АГС-17-«Пламя», а вот крупнокалиберный пулемет «Утес» оказался на этой дальности более чем убедительным. Пулеметы калибра 7,62 мм, находившиеся на вооружении некоторых единиц техники, тоже обстреливали подходы к кургану, но их огонь имел скорее психологический эффект, нежели поражающее действие. Душманы явно не ожидали такой эффективной помощи окруженному отряду шурави, их очередная атака захлебнулась, они свернули активность и отползли. У обороняющихся появилась возможность передохнуть, остудить стволы, накалившиеся до красноты, снарядить пустые магазины, горками валявшиеся под ногами.

– Кинолог, молоток! Благодарим! – прохрипел в эфир пересохшими губами Хантер. – Выручили!

– Не за что! – весело ответил старший техник. – Всегда готовы, как пионеры!

Не сговариваясь, Александр с Болгарином припали к флягам, напились, отдышались.

– Лом, живой? – спросил в пространство Александр.

– Все нормально! – долетел хриплый ответ.

– Мурьета, Татарин, целы? – Старлей немного видоизменил форму опроса.

– Целы! – прозвучало практически в унисон.

– Спецназ, как вы там? – обратился офицер к ближним спецназовцам.

– Все нормально, только немного выше локтя осколком зацепило! – ответил бурятский прапорщик Спец.

– Мурьета, а племянник муллы – как там? – не мог успокоиться старший лейтенант.

– А что с ним станется – живой и невредимый! – ответил Хакимов. – Весь бой пролежал на дне окопа! Правда, руки у него сейчас болят, он их в кровь посбивал!

– Что же он ими делал? – улыбаясь, спросил заместитель командира роты. – Кяриз копал?

– Магазины патронами набивал, проворный такой оказался! – Слышно было, как засмеялся таджик.

– Может, как возвратимся, его к медали представить? – пошутил старший лейтенант.

– Эге ж, орденом – «За службу Родине»! Неизвестно, правда, чья это родина, – с пятачка пошутил Логин.

– Ха-ха-ха! – захохотали обороняющиеся.

«Духи», услышав бодрое ржание, устроили дурную стрельбу, однако, убедившись, что шурави не собираются идти прорывом, быстро успокоились.

– Хантер, это Лесник, прием! – вдруг вышел на связь командир роты, капитан Лесовой.

– Началось в колхозе утро! – невесело пробурчал Петренко. – Сейчас начнет мозг парить – чего ты туда полез, где должен быть…

– Слушаю, Лесник! – в тангенту он молвил другое.

– Ты что, снова на то место возвратился, где почин сделал? – спросил хитрый ротный.

– Именно так, – подтвердил заместитель.

– Что ты там забыл? – без эмоций поинтересовался командир.

– Слушай, Лесник! – внезапно к радиообмену присоединился Бугай. – Я капитан Аврамов, – нахально, пренебрегая всеми правилами и нормами ведения радиопереговоров (вместе с ними и принципами скрытного управления войсками), наехал спецназовец. – Командир группы спецназа из Кабула, слыхал о таком?

– Слыхал, – ответил командир роты.

– Так вот, возвращались мы с той стороны, нам в затылок дышало двести голов «бармалеев»! Именно я попросил твоего Хантера о помощи, – красиво врал в эфире первый зам командира отдельной роты специального назначения. – Не прессуй ты его, он молодец, грамотно руководит здесь, – заступился капитан Аврамов за Александра.

– Как же ты на него вышел? – В голосе ротного послышалось легкое недоверие.

– Наши с тобой «плакаты», – некорректно зашифровал Бугай должности Петренко и Кривобоцкого, – корефаны еще с училища, вот они промеж собой и снюхались.

– Хорошо! Как тебя там по позывному, капитан? – несколько смягчился Лесовой.

– Бугаи мы. – Амбал, как оказалось, обладал незаурядным чувством юмора.

– Хорошо, Бугай, заметано! – пообещал комроты-4. – Если сверху на меня начнут давить и выяснять детали, я на тебя буду ссылаться, хорошо?

– Заметано, Лесник! – согласился Аврамов. – Должен предупредить: о моей миссии известно во Дворце Амина, именно оттуда меня сюда и посылали. – Было заметно, что боевому офицеру решительно начхать на суровые правила ведения радиопереговоров.

– Хорошо, будем соображать – как вас оттуда вытягивать. – Лесник явно не ожидал такого нажима.

– Размышляйте. Да побыстрее! Конец связи! – Амбал покинул радиопространство.

Часть третья

На грани возможного

«Черные аисты» летают в ночи

– Хантер, прием! – вызвал ротный.

– Слушаю тебя, командир, – откликнулся зам.

– Какие потери? – прозвучал первый вопрос по делу. Благодаря капитану Аврамову «разбор полетов» был сорван – или перенесен во времени и пространстве.

– У Бугая один «двухсотый» и три «легких», у меня один «трехсотый», пока в строю, – коротко доложил замполит.