Книга Валютный извозчик - Олег Агранянц

— Что нового на чужбине, Гена?

— Все на свете или новое, или старое, как на вещи смотреть.

— Ты, смотрю я, философом стал.

— Жизнь такая, Евгений Николаевич. Тяжелая.

— Сейчас станет еще тяжелей. Где кейс?

— Какой кейс?

— Тот, который ты получил от Сэма Дулиттла.

— Я вас не понимаю, Евгений Николаевич.

— Что непонятно? Кейс ты получил?

— Получил.

— И что с ним сделал?

— Как всегда передал Топалову.

— И дальше?

— Все. Я больше его не видел.

В дверях показалась Лоретта. Она кивнула головой, что должно было означать: «Все спокойно». Я тоже кивнул головой: «Спасибо». Она бесшумно исчезла.

— Начнем сначала. Когда и где ты получил кейс?

— Я летал в Виндхук. Там ребята Нуйомы действуют почти открыто. Однако кейс мне там не дали. Пришлось лететь в Луанду. Там я встретил Дулиттла, он передал мне кейс.

— Где это было?

— В правлении банка «Ангола Минерал».

— Кто это видел?

— Я не первый день этим занимаюсь. Прошло все нормально. Я сразу поехал в аэропорт. Спокойно прошел в самолет и прилетел в Рим. Никаких проблем с таможней не было. Кейсы они не вскрывают.

— Сколько времени у тебя был кейс?

— Три дня. Я как прилетел, сразу позвонил Топалову. Он явился через день. Я ему передал кейс.

— Где?

— Как всегда здесь. У докторессы. И все. Больше я кейса не видел.

Он помолчал, потом спросил:

— Из ваших вопросов я понял, что кейс пропал.

— Деньги не поступили в банк.

— Где-то обрыв цепи?

— Да.

Крокодил подсчитал в уме.

— Прошло уже много времени. Если не поступили, то…

— Что «то»?

— Надо допросить Топалова. С пристрастием. Лучше в моем присутствии. Тогда он не скажет, что кейс от меня не получил.

Интересно, знает ли он, что Топалова убили почти три месяца назад. Он продолжал:

— Скажу вам честно, Евгений Николаевич, он мне никогда не нравился. Я все время удивлялся, почему вы ему доверяете.

— Он уже почти двадцать лет работает безупречно.

— Двадцать лет… А сейчас времена другие. Кроме того… Тогда я не обратил внимания. Но сейчас, когда вы мне рассказали… Дело в том, что Топалова видели в Риме через несколько дней после того, как я передал ему кейс. А он должен был, получив кейс, сразу уехать.

— Кто видел?

— Мой агент.

— Кто твой агент?

— Сосулька.

Я обалдел:

— Какая еще Сосулька?

— Это ее кодовое имя. Она работает на меня.

— Ты о ней докладывал в Центр?

— Нет. Это мой агент, так сказать, по личной части.

— Где работает твой агент по личной части?

— Секретаршей у президента компании, выпускающей рыбные консервы. Она подслушивает разговоры патрона и пересказывает мне. Она уверена, что у меня небольшой консервный заводик. Так сказать, коммерческий шпионаж. Она это называет «маленькая услуга большому развратнику».

— Ты себя славно зарекомендовал.

— Стараюсь. Но я ее люблю не только за это.

— Уже понял. Где она видела Топалова?

— На художественной выставке. Он же художник. Точнее, скульптор. А отец у Сосульки тоже скульптор. Но скульптор, я вам скажу, странный. Каждая скульптура величиной с памятник на площади. При случае можно внутри от полиции спрятаться.

— Она прямо так тебе и доложила: «Вчера видела человека, с которым вы вместе работаете на Советский Союз»?

— Не совсем так. Года два назад я был на выставке вместе с Топаловым. Она нас видела вместе и теперь сказала, что встретила человека, с которым я был на выставке.

— Не ошиблась?

— Она описала его: пробор посередине головы и глупый вид. Топалов. Абсолютно Топалов.

— Она с ним говорила?

— Нет. Просто увидела — и все. Я не придал этому значения, но после того, как вы мне рассказали…

— Давай по датам. Когда ты получил кейс от Дулиттла?

Крокодил подумал, потом сказал:

— В апреле. Сразу же после первого апреля я полетел в Виндхук. Это было второе. Четвертого я был в Луанде и получил кейс. Вернулся в Рим пятого в пятницу. Восьмого прилетел Топалов, девятого мы с ним встретились у докторессы, и я передал кейс.

Уж больно точно он называет даты! Такое сразу вспомнить нельзя. Значит, готовился к разговору. А с другой стороны, как раз наоборот. Если бы готовился, тогда бы сделал вид, что сразу вспомнить даты не может.

— Когда твоя дама видела Топалова?

— Должен подумать… Хотя давайте посмотрим.

Он вынул маленький календарик.

— Выставки по средам. Стало быть, она видела его в среду семнадцатого.

Я посчитал:

— Значит, он находился в Риме больше недели. И кейс, скорее всего, был при нем. Мог он в Риме продать алмазы?

— В Риме все можно продать. Только вот цена… И зачем ему продавать их в Риме?

— Какой из себя этот кейс?

— Обыкновенный. Только с шестью замками с каждой стороны. Шесть цифр. Если бы было по три цифры, как в обычных кейсах, то достаточно набрать тысячу комбинаций слева и столько же справа. За пару часов можно осилить. Но тут по шесть цифр, по миллиону комбинаций с каждой стороны. И сделан он непонятно из чего.

Но чувствуется, очень крепкий. Знаете, в Южной Африке есть такие сорта дерева, что изделия из них крепче стали.

— А ты в Виндхуке, случаем, статуэтки из дерева не покупал?

— Нет.

— Их там много?

— Много.

— А статуэток в виде Гоголя не видел?

Крокодил опешил:

— Да там не только Гоголя, там и Шекспира не знают. А что касается статуэток, то оттуда можно привезти редкую. Намибия была немецкой колонией, и там немцев много. Есть статуэтки Бисмарка и… не поверите… Геринга. Да. Но не удивляйтесь, не того Геринга, который фашист, а его отца. Тот был губернатором Намибии, и о нем там самые замечательные воспоминания. Есть даже улица Геринга. Такая вот получается консерватория.

Мне эта консерватория не нравилась. Больше всего на свете я не любил совпадения. И тут еще эта дама, о которой Крокодил не сообщил в Центр…

— Ты веришь всему, что тебе докладывает твоя Снегурочка?