Книга Адамово яблоко - Ольга Погодина-Кузьмина

С Антоном Сирожем они жили в одном бунгало, но в разных комнатах. В первый же вечер, когда он явился к ней в спальню в халате и с бутылкой местной водки, она твердо обозначила границы их отношений — уважение к её режиму, никаких посторонних в номере, никакой физической близости между ними.

Им приходилось составлять пару за обедом, в автобусе, во время посещения аттракционов, но это только раздувало огонь взаимного раздражения. Все вечера и некоторые ночи её спутник проводил в местных барах, а сама Марьяна предпочитала почитать в постели книгу или прогуляться по пляжу, чаще всего одна. Она думала, что напрасно согласилась провести отпуск в компании с детьми. Особенно раздражали дети второй семьи, с которой также не получилось дружбы.

Конечно, её не могла оставить равнодушной прекрасная природа Бали — вулканы, горные озера, пышная растительность. Но на острове было слишком мало уединенных мест, слишком много туристов и автомобилей. Стоило ей отойти от группы, чтобы насладиться видом горного ущелья или буддийской пагоды, как её окружали кричащие дети или назойливые спутники со своими неуместными шутками, соль которых разъедала её самые добрые намерения.

В последний вечер, в порыве не свойственного ей отчаяния, она выпила два крепких коктейля и всё же оказалась в постели с Сирожем. Но и этот опыт завершился неудачей. Видимо, её спутник уже растратил весь свой мужской заряд с местными проститутками, большую часть которых, как ей сказали, составляли переделанные в женщин мужчины.

Она вернулась в Петербург пятого января. На Рождество отстояла службу в том же соборе, где отпевали отца, исповедовалась и причастилась, но почти совсем не почувствовала прикосновения благодати, которой всегда ожидала в светлый праздник. Напротив, на душе было тягостно и смутно, она спала беспокойно и видела странный сон — Георгий с телом восточного божества, полу-льва, полу-дракона, занимался с ней любовью прямо в церкви, на том месте, где во время прощания стоял гроб. Сон был одновременно мучительный и болезненно приятный. Она хотела было пересказать его Светлане, опустив физиологические подробности, но затем поняла, что эта откровенность будет совершенно излишней.

Официально руководители подразделений возвращались из отпусков десятого числа, офисы были закрыты. Но Марьяна вышла на работу восьмого, собираясь заранее подготовиться к очередным собраниям. Заодно она решила, наконец, заняться некоторыми второстепенными вопросами, до которых не доходили руки за каждодневной текучкой. Среди этих вопросов был фидбэк по рекламному агентству. В силу специфики «Фэшн-Хаус» работал в рождественские каникулы, и Марьяна вызвала к себе Федора Дорошевского, чтобы разъяснить те пункты, которые давно пометила для себя.

Этот человек с нервным худым лицом всегда был ей неприятен, хотя она старалась не потакать личным чувствам в рабочих отношениях. Она знала, что он тоже не питает к ней симпатии, как и вообще к представительницам её пола, которых, очевидно, считает существами третьего сорта. Поэтому она сразу дала понять Дорошевскому, что перед ним не женщина, а непосредственный руководитель и заказчик.

— Я изучила ваши отчеты за два года, но так и не смогла решить, как позиционировать ваше предприятие в составе холдинга. Вы — не профильный актив. Я знаю, что Павел Сергеевич не вникал в эти вопросы, считая ваше направление незначительным. Но я считаю иначе. Бизнес должен приносить прибыль. А весь ваш апсайд идет за счет холдинга. Я не вижу смысла в этом переливании воды из одной чашки в другую.

Заложив ногу за ногу и нервно сцепив пальцы на худом колене, Дорошевский возразил:

— Вы совсем недавно взяли на себя руководство компанией, Марьяна Павловна. А я работаю на своем месте уже почти десять лет. И считаю нашу фирму важной частью холдинга. На нас реклама, вся представительская продукция, разработка и поддержание корпоративного стиля, масса текущих мероприятий. К тому же мы ведем немало престижных сторонних проектов, в том числе, международных. Получаем награды. Сотрудничаем с ведущими модными домами, с дизайнерами, с глянцевыми журналами…

— Всё это мне известно. Но я не понимаю, почему рекламные потребности холдинга обслуживаете именно вы? Почему вы имеете льготную аренду и другие привилегии? Раз мы сотрудничаем по договорам оказания услуг, почему не устроить конкурс? Может быть, другая компания могла бы делать это лучше и дешевле? Может быть, ваши конкуренты, которым не нужно содержать такой раздутый штат, могли бы добиться более эффективной рекламной отдачи за каждый вложенный рубль?

— Раздутый штат? — переспросил он, дернув бровью.

— Это отражено в ваших отчетах. Я их подробно изучила. Но так и не поняла, зачем вам столько администраторов, техников, монтажеров, когда этих людей можно просто нанимать под конкретный проект? Все они занимают рабочие места и съедают прибыль. И ещё целый полк моделей, которым вы платите зарплату, тогда как везде модели работают на краткосрочной контрактной основе.

Дорошевский воззрился на неё с тем выражением злой неприязни, с каким мужчины, презирающие противоположный пол, смотрят на женщин, осмеливающихся им возражать. Марьяна чувствовала, что повела разговор, может быть, излишне жёстко, но отступать не собиралась.

— Я знаю, что вы сами начинали как манекенщик, и, наверное, сочувствуете людям этой профессии, — продолжала она. — Но наш холдинг — не благотворительная организация и не фонд помощи потенциальным безработным.

— Стратегию развития в нашей фирме принято обсуждать в рамках, определенных уставом, — он смотрел так, словно намеревался силой взгляда поджечь её волосы.

— Да, знаю, что лично я являюсь всего лишь рядовым акционером и не могу диктовать условия, — пожала плечами Марьяна. — Но холдинг — ваш крупнейший заказчик. Безусловно, в ближайшее время я поставлю вопрос о вашей деятельности перед советом директоров. И вы, как руководитель, должны прояснить для меня некоторые пункты, чтобы я сознавала, какую позицию мне занять.

На его лице мелькнуло новое выражение — словно он понял нечто важное, не сказанное вслух.

— А именно, какие пункты нужно прояснить? — поинтересовался он, приняв вдруг свободную позу и вытянув в проход свои длинные ноги в ботинках с логотипом бельгийского дизайнера, вещи которого Марьяна также иногда покупала для себя.

— Не знаю, — ответила она, не одобряя вытянутых ног. — Подумайте сами. Подумайте над своими методами руководства, и к чему они могут привести. Я уважаю вас как специалиста, но многое мне не понятно. Может быть, мне вообще не понятно присутствие вашей фирмы в составе холдинга и даже в этом здании. Потому что специфика вашего бизнеса негативно отражается на нашем реноме.

Помолчав с полминуты, он поднялся, холодно кивнул.

— Мне так и не стала ясна суть ваших претензий, но я подумаю над этим.

— А я обдумаю необходимость нашего дальнейшего сотрудничества, — парировала Марьяна, чувствуя, что совсем уж перегибает палку.

Глава 4. СЕМЕЙНЫЙ ПОРТРЕТ В ИНТЕРЬЕРЕ

Наша человеческая природа была бы слишком слаба и жалка, если бы мы по необходимости всегда должны были покорствовать всякому любовному хотению; мы были бы слишком несчастны, если, будучи охвачены любовью, мы не могли бы прежде всего помышлять о добропорядочности, благоговейно чтя и сохраняя узы дружбы и родства.