Книга Смерть и возвращение Юлии Рогаевой - Авраам Бен Иегошуа

Эти похвалы, расточаемые Старику, только подливают масла в огонь и окончательно добивают Кадровика. Проследить? — яростно бормочет он. Оповестить? Ни единого грана информации они от меня не дождутся! Никакого дополнительного материала! Если им нужны очередные сенсации, пусть придумывают их сами, им не впервой!

Вот теперь он действительно может наконец смять газету с этой гнусной статейкой, и со своей фотографией, и со всеми прочими ее приложениями, что он и делает, злобно и с большим удовольствием. Толстый плотный ком точно попадает в мусорную корзину, которую он принес в материнскую квартиру, когда на время поселился в ней. Мать, удивленную гневной резкостью этой расправы, он поспешно успокаивает — не волнуйся, это не твоя утренняя газета, это местная газетенка с той дебильной статьей, которую я тебе уже давал читать во вторник. Только не говори мне, что ты хотела бы перечитать ее еще раз!

Такому опытному разъездному представителю, каким он был многие годы, не нужно долго собираться в дорогу, и, быстро покончив с отбором необходимых вещей, он решает снова съездить на службу, узнать, как там дела. Но поскольку в пятницу их административный отдел работает только до часу, он не находит никого, кто бы мог сообщить ему, что нового, или кому он сам мог бы рассказать, какая нетривиальная миссия на него возложена. Канцелярия Старика тоже пуста, если не считать молодой телефонистки, записывающей входящие телефонные звонки. Возвращаясь на стоянку, он решает заглянуть в цех, — может быть, пожилого Мастера уже перевели на дневную смену, чтобы поостыл немного? Наученный опытом, просит у входа высокий белый колпак, торопливо нахлобучивает его на голову и подпоясывает белый халат, но, войдя в цех, с разочарованием видит, что все конвейеры стоят неподвижно и все печи, кроме одной, не горят. Он совсем забыл, что зимой, да еще в пятницу, рабочий день сокращен и на производстве. Рабочих в цехе тоже почти нет, зато уборщиков и уборщиц чуть не вдвое против обычного, потому что в пятницу в цехах не только убирают накопившийся за ночь мусор, но также чистят все конвейеры к началу работы, которая возобновится сразу же после гудка об исходе субботы. Он смотрит на работающих людей и с грустью думает, что, если бы не Мастер с его никому не нужным увлечением, вместе с ними сегодня могла бы убирать цех еще одна женщина — серьезная, молчаливая и обаятельная, со странным и волнующим разрезом задумчивых глаз. Интересно, нашлась ли ей достойная замена? Он внимательно рассматривает лица проходящих мимо него уборщиц. Нет, никто даже отдаленно не напоминает портрет, который уже запечатлен в его сердце. Выходя, он вспоминает особый вкус того хлеба, который в первую ночь дал ему Мастер, и, никого не спрашивая, подходит к одному из ящиков и берет себе две горячие булки. Пойдет по графе расходов на особую миссию, насмешливо думает он, идя к своей машине.

Домой он возвращается к обеду. Закончив есть, натягивает спортивные брюки, опускает шторы в своей комнате и ложится вздремнуть. После развода он завел себе обычай отдыхать в пятницу, чтобы выглядеть бодрым и привлекательным в том пабе, куда повадился ходить по вечерам. Там иногда появляются интересные женщины. Впрочем, сегодня вечером они его не дождутся. Сегодня вечером он отправляется в незнакомую, снежную, стылую страну. Четыре часа лёта, даже с лишком. Конечно, бывалому торговому агенту не привыкать спать в полете, но всё равно перехватить пару часов настоящего, домашнего сна перед полетом совсем неплохо. К счастью, сон на этот раз действительно оказывается спокойным, без всяких атомных сновидений. К тому же мать спит в соседней комнате, и это еще больше углубляет дремотную атмосферу, которая наполняет притемненную квартиру.

Проснувшись, он первым долгом извлекает на свет свою дорожную сумку. На вид она невелика, но очень вместительна, со множеством скрытых карманов и кармашков, — как раз подходящая штука для завзятого путешественника. И в самолет с ней пускают — ручная кладь, личные вещи. Как будто это и впрямь часть его личности. На мгновение ему приходит в голову вложить свой тяжелый зимний плащ на подкладке в кожаный чемодан с вещами погибшей. Но он тут же спохватывается. Нет, это, пожалуй, уже слишком, так соединять живое с мертвым. К тому же, если он забудет, что сунул его в чемодан, этот плащ тоже передадут ее родственникам, вместе с остальными вещами. Нет, пусть едет со мной.

Покончив с укладкой, он отправляется на кухню, выпивает напоследок стакан чая с теплой булкой вместо пирога. а перед наступлением сумерек отправляется на часок в кафе в центре. Там его ждут двое друзей по армии. Оба уже женаты, но перед ужином время от времени не прочь урвать холостяцкий часок-другой в тесном солдатском кругу.

Смотри-ка, зима разыгралась не на шутку. Моросит противный мелкий дождь. Он возвращается домой, обувает тяжелые армейские ботинки, надевает плащ, говорит себе: ладно, будем считать эту поездку призывом на короткую резервистскую службу, и в восемь вечера уже стучит в дверь квартиры Старика. Его встречает оживленная компания седовласых сыновей и дочерей хозяина, его упитанных внуков и даже вполне взрослых и рослых правнуков. Неужели Старик собрал их всех по случаю отправки своей специальной миссии? Нет, хозяин лишь бегло представляет ему своих гостей и тут же уединяется со своим посланником в маленькой библиотеке, где на полу в беспорядке валяются многочисленные экземпляры злополучной сегодняшней газеты. Что, он их все перечел? Или это его способ доказать себе, если не качеством, то числом, что жалкие похвалы друга-редактора полностью отменяют и перечеркивают те лживые обвинения в бесчеловечности, что недавно прозвучали в его адрес в той же газете? Да, он, кажется, настолько доволен таким исходом дела, что даже как будто помолодел лицом. Голос у него, во всяком случае, весьма бодрый. Теперь очередь за тобой, бодро извещает он своего Кадровика. Правильно говорят, что конец — делу венец. Твоя миссия должна знаменовать истинное завершение всей этой истории. Мы должны подготовить тебя к ней со всей серьезностью. Прежде всего, вот тебе тот спутниковый телефон, о котором ты просил, а также зарядное устройство к нему. А вот тут — список полезных телефонов, включая ту больницу на Сторожевой горе и Институт судебной медицины в Абу-Кабире. Может статься, тебе вдруг понадобится ответ на какой-нибудь вопрос. Этот спутниковый телефон — удовольствие дорогое, пять долларов минута, не считая НДС, но ты не стесняйся, используй его на всю катушку. Не экономь. Я хочу всё время быть в курсе твоей поездки. Может быть, тебе пригодятся мои советы. Кстати, мне уже сообщили, что ты снял солидные деньги с того счета, который я тебе предоставил. И представь себе — мне это нравится! Ты идешь верным путем! Так и говори себе всю дорогу: хозяина много денег, он не обеднее от этих расходов, тем более что они идут на важное дело. Ведь это наш с тобой моральный долг, искупление нашего общего греха, не так ли?

Покончив с расходами, он долго и заботливо щупает плащ Кадровика. Надежно ли защищен его «специальный посланник» от тамошних холодов? Да, толщина и плотность подкладки вполне удовлетворительны, но вот с непокрытой головой ехать не годится. Кадровик обязательно должен взять его старую меховую шапку. Она немного тяжеловатая, зато голове будет тепло в любую погоду. И кстати, свою машину он может оставить здесь в гараже — шофер доставит его в аэропорт на хозяйской машине. А заодно поможет с дополнительными коробками.