Книга Дай на прощанье обещанье - Татьяна Булатова

В воображении Зинаиды Яковлевны пазлы вчерашнего дня складывались в иную картинку, противоположную реальной. «Ворвалась, выхватила отрез из рук, можно сказать, сантиметром чуть не удушила, пока мерки снимала, и вымелась из дома верхом на швейной машинке».

Позвонить было некому – Маруня померла, а Ларочке на ее мать жаловаться?! Да упаси бог, только этого нам и не хватало. Вечер снова коротала с телевизором, единственным своим задушевным другом, преданным и всегда в глаза смотрящим.

К утру платье было готово: сноха постаралась на совесть и, подобно Василисе Прекрасной, раскинула бархатное великолепие перед Зинаидой Яковлевной.

– Нравится? – воспарила к потолку мастерица.

Свекровь посмотрела на нее, как на полную дуру, и лицемерно кивнула:

– Нравится.

– Померим?

– Зачем? – напугалась Зинаида Яковлевна.

– Ну, чтоб ясно было, все ли так, как надо.

– А я тебе и так скажу, что не так, как надо.

– Что? – охнула Катя и растерянно посмотрела в колючие глазки надменной царицы.

– То, Катя, – строго проговорила Зинаида Яковлевна, – ровно на бал платье сшила, выкат-то какой!

– Како-о-ой? – простонала сноха.

– Глубокий, Катя, выкат. Не по годам. Люди осудят. Старуха, а в таком платье в гроб улеглась.

– Так под горлышко же, Зинаида Яковлевна, как вы сказали.

– Ну, милая, ты с больной-то головы на здоровую не вали. Не вали! Под какое такое «горлышко»? Что же у меня горлышко-то – из расщелины растет?

– Какой расщелины? – не поняла Катерина.

– Из такой! Промеж грудями.

– Ну что вы, Зинаида Яковлевна, – начала оправдываться сноха. – От яремной ямки – три пальца, не больше.

– А я, Катя, тебе говорю, что больше! И мерить нечего, – отвела от себя беду свекровь и уселась на диван, чтобы насладиться произведенным эффектом.

– И что же делать? – растерялась Катерина, не замечающая того, как посветлел взгляд свекрови.

– Что делать? Что делать?! Переделывать.

– Да что тут переделаешь? Обрезки на подкрайную пускала, ничего почти не осталось.

– Так странно, – пошла ва-банк Зинаида Яковлевна, – я думала там метра три, не меньше. Думала, мне хватит и вам сгодится.

– Да там всего метра два было, не больше.

– Ну, два так два, – уступила Зинаида Яковлевна. – Чего ты расстроилась? Ну… Подумаешь, вырез великоват. Ну, с кем не бывает, Катюша? Придумаем чего-нибудь!

– Чего тут придумаешь-то, Зинаида Яковлевна, – вконец опечалилась Катерина и скомкала былое великолепие в черноземную кучу.

– Подумать надо, – очень серьезно отчеканила свекровь и прикрыла уже довольно веселые глаза сморщенными веками.

– Пойду я тогда, Зинаида Яковлевна? – осторожно тронула ее за плечо Катерина и начала собираться. – Платье пусть у вас лежит…

– Вот еще! – вздрогнула свекровь. – Зачем это? Забирай давай его. Не доделала же. А я думать буду.

Покорная Катя встряхнула отяжелевший от неудач панбархат, соединила плечики, разгладила сгибы и аккуратно упаковала в целлофановый пакет с надписью «Всероссийская перепись населения: на старт!», туда же бросила портновские ножницы, неизвестно зачем принесенные с собой, и подушку с булавками.

– Может, чаю? – ненавязчиво предложила Зинаида Яковлевна. Причем так ненавязчиво, что Катерина легко догадалась: «Не вздумай чаю просить. Не до тебя, неумеха». Поэтому вежливо отклонила предложение свекрови и отправилась восвояси раскладывать не предсказавшие сегодняшнюю неудачу карты Таро. Кстати, перед тем как выйти из дома, вспомнила сноха Зинаиды Яковлевны, карты дали ей знать. Просто она не распознала, а точнее – распознала неправильно. Замыкал сегодняшний гадальный каскад перевернутый Жрец. А перевернутый Жрец, припомнила Катерина, это не символ доверия друг к другу, это – другое! Это символ вышедшей из-под контроля ситуации, какой-то случайности. Так и вышло: чертово платье не подошло! А ведь она так старалась, думала, доверяет ей Зинаида Яковлевна, значит, никак нельзя не оправдать ее доверия. А свекровь вот что придумала: выкат ей, видишь ли, большой. Не тот ей выкат. И главное – «думай, Катя». А что тут придумаешь? Что тут придумаешь, спрашивается! Шарфик если только завязать, цветной какой-нибудь, неброский…

Правильность найденного решения подтвердилась сразу же, как только Катерина добралась до дома и раскинула Таро на полированном столе. Так и есть – первой выпала Восьмая карта Старшей Арканы – Справедливость. Женщина полезла в справочник по Таро и прочитала вслух: «Отражает идею справедливости… ясности суждения… объективности, разумного решения». Значение карты снохе Зинаиды Яковлевны понравилось, она еще немного поразглядывала изображенную на ней Фемиду, а потом быстро захлопнула шпаргалку, так и не добравшись до перевернутого значения. У Фемиды в руках красовались привычные атрибуты – весы и меч. На глазах – повязка. «Ну, чем не шарфик?»

Пока Катерина собиралась с мыслями, чтобы сообщить свекрови о возможном выходе из сложившейся ситуации, Зинаида Яковлевна наслаждалась предоставленной отсрочкой и жарила котлеты. Есть их было некому, желудок давно не принимал мяса и просил что-нибудь легкое: творожка, кефира. К молочной продукции Зинаида Яковлевна испытывала стойкое отвращение, поэтому с каждой пенсии просила соседку купить ей что-нибудь посущественнее. По привычке готовила, а потом ломала голову над тем, куда это пристроить. Сегодняшние котлеты, похоже, ждала та же участь.

– Приедешь? – позвонила она внучке.

– Не сегодня, – отказалась Ларуся, сославшись на занятость.

– А я котлет нажарила, целую макитру. А есть некому, – пожаловалась Зинаида Яковлевна. – Думала, может, хоть ты…

– Ну бабушка, – разволновалась Ларочка. – Ну какие котлеты, всю неделю, как колбаса, мотаюсь: работа – дом, дом – работа. Хочется отдохнуть. А ты – котлеты. Завтра приеду, – скрепя сердце пообещала внучка и для проформы поинтересовалась: – Ты сама-то как?

– Да как я, господи. Старуха-старухой: ноги не держат. Вот, думаю, дай хоть тебя вкусненьким побалую.

Представив это вкусненькое, Ларочка с трудом подавила ощущение подкатившей к горлу тошноты и быстро защебетала:

– Завтра, бабуля. Завтра…

– Ну, завтра так завтра… – протянула разочарованная Зинаида Яковлевна и повесила трубку. До завтра – целая жизнь. То ли будет, то ли нет. Разве они понимают, молодые-то? Им все кажется, вечно жить будут. Ей вот тоже так казалось, а сейчас каждое утро думаешь: «Хоть бы уж не сегодня. Завтра лучше. А то и послезавтра. Одним словом – как получится».

Не дождавшись от Ларуси понимания, Зинаида Яковлевна пообещала себе быть осмотрительнее и отрезала сыру, но есть не стала и выкинула синицам, за окно. Пусть жрут: зима как-никак.