Книга Хозяин морей. Командир и штурман - Патрик О'Брайан

— Гораздо лучше, сэр, спасибо, — отозвался Дей. — Благодаря этому джентльмену, — добавил он, кивнув в сторону доктора. — Вы просто волшебник, — продолжал он, обращаясь к нему. — Я вновь готов занять мое место на боевом посту, сэр.

— Рад слышать, очень рад. Вам повезло, господин старший канонир, не так ли?

— Совершенно верно, сэр. Ваше лекарство помогло, доктор. Помогло, как в сказке. Так вот как обстоят дела, — продолжал артиллерист, благодушно разглядывая находящийся за милю «Дорте Энгельбрехтсдаттер», корсара и «Софи», с проверенными, перезаряженными, готовыми к бою пушками, прибранной палубой и командой, горящей желанием сражаться.

— Мы здесь проводили артиллерийские учения, — рассуждал Джек Обри, как бы разговаривая с самим собой. — Но этот бесстыжий пес подплыл с наветренной стороны и схарчил нашу киску. И он бы тихо удрал, если бы доктор не привел нас в чувство.

— Таких докторов я еще не встречал, — продолжал Дей. — Пожалуй, я отправлюсь в крюйт-камеру, сэр. Надо наполнять картузы, вам, думаю, они понадобятся, ха-ха-ха!

— Мой дорогой сэр, — обратился к Стивену Джек Обри, измеряя увеличившийся ход шлюпа и расстояние, отделявшее его от атакованного норвежца — возбуждение утроило его силы, так что он мог одновременно заниматься расчетами, беседовать с доктором и решать любые, то и дело меняющиеся задачи. — Мой дорогой сэр, предпочтете ли вы спуститься вниз или же останетесь на мостике? Может быть, вы желаете развеяться, забравшись на марс с мушкетом и вместе со стрелками дадите прикурить негодяям?

— Нет, ни в коем случае, — возразил Стивен Мэтьюрин. — Я отрицаю насилие. Моя задача лечить, а не убивать людей; ну а если уж убивать, то с наилучшими намерениями и только на хирургическом столе. Прошу разрешить мне занять мой пост в лазарете.

— Достойный ответ, — сказал капитан, пожимая доктору руку. — Однако мне не хотелось делать такое предложение своему гостю. Ваше заявление очень утешит моряков, да, по существу, каждого из нас. Мистер Риккетс, покажите доктору Мэтьюрину кокпит. И помогите фельдшеру составить вместе рундуки.

Шлюп с осадкой всего лишь десять футов и десять дюймов не сравнится с линейным кораблем по части сырости, духоты и темноты; однако на «Софи» всего этого было в достатке, и Стивену пришлось попросить принести ему еще одну лампу, чтобы он смог проверить и разложить свои инструменты и скудный запас бинтов, корпии, жгутов и тампонов. Он сидел в кокпите, держа поближе к свету руководство Норткота «Морская практика», и старательно читал: «… разрезав кожу, прикажите тому же ассистенту поднять ее как можно выше; затем круговыми движениями разрезайте плоть до кости». Но в этот момент вошел Джек Обри. На нем были ботфорты, на перевязи шпага, за поясом пара пистолетов.

— Вы позволите мне занять соседнее помещение? — спросил Стивен, добавив по-латыни, чтобы его не понял фельдшер: — Иначе пациенты будут обескуражены: увидев меня с книгой, они решат, что я студент-недоучка.

— Конечно, конечно, — воскликнул Джек Обри, переходя на английский. — Поступайте, как сочтете нужным. Мы высадимся на неприятельском судне, если только догоним его. Но, как знать, они тоже могут попытаться взять нас на абордаж. На этих проклятых алжирских галерах уйма людей. И все как один — головорезы, собаки этакие, — добавил он, весело рассмеявшись, и исчез во мраке.

В кокпите Джек пробыл совсем недолго, но к тому времени, когда он вернулся на квартердек, ситуация решительным образом изменилась. Алжирцы окончательно захватили кэт, и он удалялся с северным ветром; они ставили задний грот и явно рассчитывали угнать судно. Галера находилась неподалеку от кэта, на его правой раковине. На каждом борту у нее было четырнадцать гребцов, и она направлялась прямо к «Софи». Ее огромные латинские паруса были взяты на гитовы. Это было длинное, низкобортное, стройное судно — длиннее «Софи», но гораздо изящнее ее. Очевидно, оно было очень быстроходным и находилось в руках весьма предприимчивых людей. Оно походило на смертоносную рептилию. Совершенно ясно, что намерение галеры состояло в том, чтобы вступить в бой со шлюпом или, по крайней мере, задержать его до тех пор, пока призовая команда не отгонит кэт под ветер на расстояние мили или около того, чтобы скрыться под покровом приближающейся ночи.

Дистанция до него была теперь немногим больше четверти мили, относительные позиции судов постепенно менялись: скорость кэта увеличивалась, и через четыре или пять минут он оказался в кабельтове от наветренной стороны галеры, которая по-прежнему шла на веслах.

Над носовой надстройкой галеры взвилось легкое облачко дыма, и ядро пролетело на уровне стень-краспиц «Софи», после чего до нее докатился гром орудийного выстрела.

— Отметьте время, мистер Ричардс, — обратился Джек Обри к побледневшему писарю. Теперь его бледность приобрела мертвенный оттенок, а глаза округлились.

Джек бросился на нос, успев заметить вспышку выстрела — второй пушки галеры. С ужасным грохотом ядро ударило в лапу лучшего станового якоря «Софи», согнуло ее пополам и, отрикошетив, упало далеко в море.

— Восемнадцатифунтовое ядро, — заметил капитан, обращаясь к боцману, стоявшему на своем боевом посту на полубаке. — Может, даже двадцатичетырехфунтовое. — «Эх, нам бы сейчас двенадцатифунтовые орудия», — добавил он про себя.

На галере, естественно, не было бортовых орудий, только погонные и ретирадные. В подзорную трубу Джек Обри увидел, что носовая батарея состояла из двух тяжелых орудий, еще одного полегче и нескольких поворотных пушек. Разумеется, во время сближения шлюп окажется под продольным огнем галеры. Уже раздавался пронзительный скрежет поворотных орудий.

Джек Обри вернулся на шканцы. Заглушая негромкий взволнованный ропот, он крикнул:

— Тишина на баке и на корме! Тишина! Отвязать пушки! Выровнять пушки! Вынуть дульные пробки! Выкатить пушки! Мистер Диллон, угол возвышения как можно больше. Мистер Бабингтон, скажите старшему канониру, что следующий заряд будет с цепью.

В эту минуту в левый борт «Софи» между орудиями номер один и три угодило восемнадцатифунтовое ядро. Вверх взвился вихрь острых обломков дерева. Иные из них были тяжелые, длиной фута два. Пронесшись над полной людей палубой, один обломок сбил морского пехотинца и, почти утратив силу, ударился о грот-мачту. Мучительные стоны свидетельствовали, что некоторые обломки сделали свое дело. Минуту спустя прибежали два матроса и, оставляя кровавый след, унесли своего товарища вниз.

— Орудия развернуты? — прокричал капитан.

— Так точно, развернуты, — послышался после краткой паузы ответ.

— Сначала открыть огонь из пушек правого борта. Стрелять туда, куда они нацелены. Целить вверх. По мачтам. Правильно, мистер Маршалл, делаем поворот.

«Софи» отклонилась от прежнего курса на сорок пять градусов, подставив галере раковину правого борта. Тотчас в середину судна, чуть выше ватерлинии, ударило еще одно восемнадцатифунтовое ядро. От гулкого удара Стивен Мэтьюрин, накладывавший повязку на сонную артерию Уильяма Масгрейва, вздрогнул и едва не забыл положить еще один шлаг. Однако теперь орудия «Софи» были нацелены на противника, и с правого борта один за другим прозвучали два залпа. За галерой возникли белые фонтаны, а палубу шлюпа затянуло резким, едким пороховым дымом. После выстрела седьмого орудия Джек Обри воскликнул: