Книга Азовское сидение - Андрей Венков

Количество осажденных, наоборот, увеличилось. Черкасские казаки, не знавшие об этом бое, считали, что в Азове обороняются три тысячи, а выбравшиеся из Азова называли тысяч пять-шесть. Таким образом, тысячи две-три казаков в Азов с моря прорвались.

Этот факт объясняет и захват турками казачьих стругов. На этих стругах казаки ночью вошли в устье Дона и бросили их на берегу, когда вошли в город.

На вылазке казаки взяли турка — языка.

Турок числа пришедшим воинским людям не знал. Знал, что главная задача — Азов «доступить». Со слов пленного, собирались турки и подкопы рыть, и вал насыпать и на лестницах на стены лезть.

Против этих приемов были у казаков свои. Если начнут турки вал насыпать, как при осаде Багдада, то подведут казаки три или четыре подкопа под этот вал, чтоб разорвать его. Если поведут турки подкопы, то казаки против этих подкопов сделают «слухи» и будут около города по рву беспрестанно ходить. Что касается лестниц, то такого штурма казаки не опасались, считали, что «тем приступом они города не возьмут».

Артиллерии у турок было много, и, зная это и опасаясь за целость крепостных стен, заранее изготовили казаки бревенчатые избы, чтобы ставить их в местах пробоев или проломов вместо террас и хрящом насыпать.

В общем, надеялись казаки отсидеться. С хлебом хотя и скудно было, но животины запасли достаточно, загнали в Азов 1200 быков и коров, чтоб резать и есть, когда хлеба не станет (сена, видимо, успели накосить), а соли и воды в Азове было много.

Отколовшиеся от азовцев черкасские казаки считали, что запасов в осажденном Азове вообще хватит на год.

25 июня, в ночь с четверга на пятницу, то есть сразу же после вылазки, допроса пленного и короткого совещания, атаман Наум Васильев послал Беляя Лукьянова и 5 казаков с вестью к царю, что Азов в осаде, хлебных запасов с Воронежа не подвезли, «хотя объявлено немало». В час пополуночи казаки выехали и поехали прямо сквозь татарские полки. Как явствует из опросных речей, крымские люди стояли близко от города, прямо за крепостным валом. Татары (а вернее — ногайцы) то ли такой наглости не ожидали, то ли просто в расплохе были после недавнего боя, но опомнились поздно и всего лишь «отгромили Демку Иванова», одного из казаков, а живого или мертвого, того казаки не знали. Да помимо Демки, уходя, потеряли они двух коней — один в яму провалился и изломался весь, другой пал под самим Беляем Лукьяновым.

Беляй Лукьянов 3 июля достиг Валуек. Из Воронежа отписка об осаде Азова пошла вместе с ним 6 июля. 11 июля Беляй Лукьянов был в Москве. 27 июля отпущен оттуда обратно на Дон.

Из «памяти» («меморандума»), направленной черкасскими казаками в верхние городки, известно, что из Азова посылали за помощью и в Астрахань, но кто и как туда прорывался, неизвестно.

К этому же времени относится приключение, случившееся с царскими гонцами Князевым и Пригариновым, посланными в Азов с царской грамотой. Отправившись 13 июня из Валуек, под Азов они явились, по их словам, на 11-й день, 25 июня, и выехали к Мертвому Донцу прямо на татарские шатры, не разглядев их в тумане. Поняв, что к чему, кинулись они уходить вверх по донскому берегу к казачьим городкам. Другого пути не было, поверни они назад, в степи бы их татары за день замотали и взяли.

Татары посланцев усмотрели и поскакали их от берега Дона отжимать. Князев и Пригаринов, расскакавшись, влетели в речку Темерник, стали переплывать и заодно царскую грамоту, «плывучи, потопили», чтоб татарам не досталась. А дальше — камышом, камышом… В тот же день, переплыв еще две речки, достигли гонцы Черкасского городка, где и пали под ними от великой гоньбы лошади — два коня и два мерина.

На другой день черкасский атаман Степан Иванов Молодой за час до полуночи направил Севастьяна Князева в Азов лодкой, дав ему в провожатые казака Леона Лукьянова. Ночью дошли они до устья Каланчи и с версту от Азова наткнулись на мелкие турецкие суда. У турок поднялась тревога, и Князев с Лукьяновым быстро погребли назад, прошли верст пять, потом, убоявшись рассвета, спрятались в камышах и сидели весь день, а в сумерках направились назад в Черкасский.

Тут Князев тоже начинает путать. Если посчитать дни, то выходит, что поздно вечером 26 июня Князев вновь попытался пробраться в Азов, а 27-го отсиживался в камышах. Но Князев в расспросных речах говорит, что в камышах сидел на Петровку, а «завтра в среду» в Черкасске слышал стрельбу, доносившуюся из-под Азова. Получается, что в камышах он прятался 29 июня, во вторник.

В Черкасском городке гонцов, по их словам, продержали 10 дней, все ждали вестей из Азова, но вестей не было, зато каждый день подходили к Черкасскому городку татары. Наконец, черкасский есаул Григорий Филиппов отпустил гонцов, сказав, что если турки возьмут Азов, то из Черкасского казаки будут уходить вверх по Дону и до Воронежа, потому что самим им в Черкасском не отсидеться — пушек нет, людей мало и с зельем скудно. Езжайте мол, служилые люди, пока вас здесь в городке не перехватили. И, поглядев на стоявшие наготове у Черкасского городка струги (чтоб бежать), Князев и Пригариновым поверили, в долг купили лошадей (кабалу на себя дали) и пустились верхом по-над Доном на Манычекий городок и на Раздоры. Судя по расспросным речам, это случилось 7 июля. 14 июля они уже были в Валуйках.

Что касается сил осажденных в Азове казаков, то цифры изначально назывались разные. Черкассцы рассказали царским гонцам Князеву и Пригаринову, что в Азове в осаде сидит тысячи три. Самих черкассцев в их городке вместе с казаками, пришедшими из верхних городков, было готово к осаде человек 500. Причем ров вокруг городка они стали копать поздно — в самом конце июня, когда Азов уже был в осаде. «А в Азов де не пошли потому что стала рознь». Беляй же Лукьянов в Москве сказал, что в Азове вместе с казаками верхних городков, с черкасами и с литовскими людьми тысяч пять-шесть. Сами казаки в «поэтической повести» назвали число — 7590 «отборных оружных» казаков. Известный специалист по истории казачества этого периода, В. Н. Королев указывает меньшее число — 5367.

Часть казаков, уходившая на стругах с Миской Тараном, оказалась отрезанной в Черном море. Обратно под Азов они пробираться не рискнули, пошли вокруг Крыма на Очаков, встретили там 5 каторг больших и 12 малых, но проскочили счастливо и вошли в днепровское устье. Но и здесь спасения не было. Устье перекрыл полковник Душинский с 1000 литовских воинских людей. Казаков он вверх по Днепру не пускал, наоборот, договорился с турками, и с двух сторон турки и поляки напали на казаков, многих побили и Миску Тарана взяли.

Сидевшим в Азове казакам силы неприятеля были известны приблизительно.

После возвращения из-под Азова Князева и неудачи его попытки пробраться ночью в город по воде черкасские казаки сами послали в сторону Азова разведку — есаула Филиппа Афанасьева и 100 казаков. Было это 28 или 30 июня. Через день разведка вернулась (30 июня или 2 июля) и привезла раненого татарина, который вскоре умер, но успел многое рассказать. Выходило, что возьмут турки и татары Азов или нет, а все равно пойдут на Русь войной. Крымцев пока подошло якобы 40 тысяч и еще 20 тысяч стали на Миусе в двух днях пути. Турок же подошло 40 каторг и много мелких судов, и ожидаются еще 20 каторг.