Книга От Иерусалима до Рима. По следам святого Павла - Генри Воллам Мортон

В этом я смог убедиться на собственном опыте. Когда я проходил по полю, то глазам моим предстала группа черных призраков, рассевшихся на травке. Однако оглянувшись с соседнего холма, я с удивлением увидел, вернее, угадал издали, что все лица снова открыты. Мне подумалось, что эти женские покрывала — великая защита от всего неприятного и уродливого. Я припомнил замечание знакомого турка, который сообщил мне по секрету, что все мужчины испытали шок, когда женщины после революции открыли лица.

На холм меня привело не праздное любопытство, я намеревался посетить знаменитую пещеру святого Петра. Ключ от нее я получил от монаха-капуцина, на чьем попечении находилась добрая половина из семи тысяч антиохийских христиан. Маленький капуцинский монастырь расположился на берегу Оронта. Если встать на его террасе и посмотреть вдаль — через плоские крыши домов, через купола и минареты мечетей, — взгляд упрется в склон горы Силпий. Вручивший мне ключ монах был разговорчивым, грубоватым мужчиной, в чьем дородном теле жила, по всей видимости, мягкая и добрая душа. Во всяком случае, газель, которая следовала за ним по пятам, совершенно его не боялась.

— Ах ты нахалка! — громоподобным голосом вскричал монах. — Ну, ты сама напросилась. Придется тебе напомнить, что такое хорошие манеры!

И он осторожно попытался отпихнуть от себя любопытное животное, которое жевало край его сутаны. Однако попытка оказалась тщетной и, судя по всему, лишь разозлила газель. Наклонив очаровательную головку, она бесстрашно атаковала человеческую тушу, но запуталась своими маленькими рожками в толстом шнуре, повязанном у монаха на поясе. С учетом разницы в росте и пропорциях противников выглядело это комично. Монах, поколебавшись, легонько пнул озорницу обутой в сандалию ногой. В ответ газель возмущенно мемекнула, звонко процокала по каменным плитам комнаты и скрылась в залитом солнцем монастырском саду.

— Итак, ключ я вам дал, — произнес монах. — Вы, наверное, хотели бы услышать историю этой пещеры, но, увы, тут я мало чем могу помочь. Происхождение пещеры скрыто в тумане безвестности — как, впрочем, и всех остальных христианских реликвий в Антиохии. Мы полагаем, что в далекую эпоху святых Петра и Павла пещера служила тайным местом встреч антиохийских христиан. В те годы здесь была церковь, но долгие столетия она не использовалась…

Пещера находилась высоко в горах — ныне безлюдных, но во времена Римской империи густо заселенных и застроенных многочисленными домами. Для их обеспечения водой были устроены специальные резервуары, вода из которых поступала по прорубленным в скалах туннелям. Я прошелся по одному из этих древних туннелей длиной примерно в пятьдесят ярдов. Здесь почти везде можно было передвигаться не сгибаясь. Сопровождавший меня молодой араб обратил мое внимание на гладкую, отшлифованную водой поверхность канала. Когда мы прошли весь туннель насквозь и снова вышли на белый свет с противоположной стороны, юноша выудил из кармана пригоршню позеленевших монет.

— Антика, — похвастался он.

Я с интересом разглядывал полустертые изображения давно умерших императоров. После дождей или же в сезон пахоты случается, что антиохийская земля выбрасывает на поверхность такие монеты, как море пустые раковины.

— И как ты их нашел, Мохаммед? — поинтересовался я.

— У меня очень хорошие глаза, — отвечал паренек. — Я нахожу антику там, где другие ничего не видят. Смотри! Ты прошел мимо, а я увидел!

И он поднял с земли обломок радужного стекла, наполовину скрытый в комьях грязи.

— Когда-нибудь, — мечтательно произнес юноша, — я найду в земле целого человека. Я припрячу его подальше и никому не скажу ни слова. Ты даже не представляешь, какие обманщики и воры живут в этом городе. Я выжду и выгодно продам своего человека. Выручу кучу денег и уеду жить в Америку… или даже во Францию.

Мохаммед имел в виду, что он откопает в полях неповрежденную старинную статую. Такая вещь и вправду могла стоить хороших денег.

Мы добрались наконец до пещеры Петра, вход в которую был облицован каменной кладкой и перекрыт железной решеткой. Я отпер замок ключом и вошел в вырубленную в скале пещеру. Это была маленькая и сырая, но все же настоящая церковь. Монахи-капуцины возвели здесь алтарь, к которому вели три ступеньки. Грунтовые воды просачивались сквозь каменные своды. В одном месте в скале обнаружилась трещина, по ней протекал крошечный ручеек, падавший в некое подобие каменной чаши.

Я слышал, что местные жители — как христиане, так и мусульмане — верят в целебные свойства этой воды. Очевидно, в этом безобидном суеверии сохраняются остатки той веры в святость пещеры, которая жила в античные времена.

Согласно традиции, основанной на свидетельстве писавшего в шестом веке Иоанна Антиохийского, Павел и Варнава жили и проповедовали на улице Сингон (рядом с Пантеоном), в районе Епифания.

А из античной литературы нам известно, что на склоне горы Силпий, как раз неподалеку от Епифании, одна из скал была превращена в огромную и жуткую скульптуру: она изображала голову Харона, того самого перевозчика, который переправлял души умерших через подземную реку Стикс. Эта скульптура была вырезана за полтора столетия до Павла по приказу одного императора, который надеялся остановить эпидемию чумы. Наверное, он пытался подобным образом подольститься к самому богу смерти. Так или иначе, но все гости Антиохии ходили посмотреть на эту страшную голову, увенчанную золотой короной. Согласитесь, довольно странная достопримечательность для веселого и разгульного города, живущего одним днем! Я рассудил, что если пещера Петра расположена в местах, где некогда проповедовал апостол Павел, то значит, и Хароний (как называлась эта ужасная скала) где-то неподалеку.

Тем не менее я был очень удивлен, когда на обратном пути, спускаясь с холма, увидел вырезанную в скале огромную голову. Рядом с ней обнаружилась человеческая фигура, вырезанная в полный рост. Вначале я было решил, что это и есть Хароний, описанный в древних источниках. Однако, внимательно исследовав свою находку, понял, что ошибся: голова принадлежала женщине.

Что касается скульптуры Харона, то она наверняка погибла во время одного из многочисленных землетрясений, которые за прошедшие столетия значительно изменили ландшафт местности. И все же как символично — несмотря на все природные катаклизмы, огромная каменная конструкция по-прежнему стоит на том самом месте, которое ей и отводилось в ранней христианской традиции, если, конечно, сведения об улице Сингон истинны.

8

В тот самый год, что Павел провел в Антиохии, в Палестине разразился голод. Упоминание об этом мы находим и в Деяниях апостолов, и в трудах Иосифа Флавия.

«Тогда ученики положили, каждый по достатку своему, послать пособие братиям, живущим в Иудее, что и сделали, пославши собранное к пресвитерам чрез Варнаву и Савла… А Варнава и Савл, по исполнении поручения, возвратились из Иерусалима (в Антиохию), взявши с собой и Иоанна, прозванного Марком»[13].