Книга Срединный пилотаж - Баян Ширянов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ходить на костылях человеку непривычному ой как тяжко! Да и медленен такой способ перемещения. Да и неудобнячен вельми. Режут эти костыли подмышки. Впиваются, хотя и закругленные.
И вот, лежит Клочкед дома. В idiot-box пялится. А рядом телефон. И как-то незаметно рука Клочкеда сваливается на этот телефон и как-то уж совсем автоматом номер набирает.
– Але. – Говорят из трубы.
Только тут Клочкед понял. Он по телефону говорит!
– Але, – отвечает. – Чевеид Снатайко?
– Я – Отвечает Чевеид Снатайко.
– Есть чего?
– Есть. – Отвечает Чевеид Снатайко.
– Слышь… А это… Ты не заглянешь? – Просит Клочкед. – А то я вчера выписался. На костылях весь. И в гипсе.
– Не. – Отвечает Чевеид Снатайко. – Не могу. На кого я хату оставлю? Тут у меня народу куча.
– Эх, бля…
– А ты сам подгребай. – предлагает Чевеид Снатайко.
– Да я ж, того… Хожу плохо…
– Полторашка тебя уж ждет. – Сообщает Чевеид Снатайко. – Что я – добра не помню?
– Хорошо. – Вздыхает Клочкед. – Получится – приду. А ты полторашку эту подальше заныкай.
– Оки-доки. – Говорит Чевеид Снатайко и трубу со своей стороны вешает.
И тут начинаются чудеса.
Ну, не умел Клочкед на костылях ходить. А встал на них. Не умел Клочкед на костылях по лестнице спускаться. А спустился! И не грохнулся к тому же!! Не умел Клочкед на костылях по улицам разгуливать. А пошел! И как пошел!
Медленно. Очень медленно. Три шага сделает. Передохнёт. Пять шагов сделает. Перекурит. Дошел он до дороги, за которой дом Чевеида Снатайко. А светофора нет. А машины так и ездят. И останавливаться не желают. Смотрел, смотрел на них Клочкед, плюнул.
И поперся прямо через дорогу. На костылях. Медленно-медленно. Шаг сделает. Передохнет. Два сделает. Перекурит. А машины вдруг затормозили и стали пропускать Клочкеда на костылях. Токмо самые наглые его принялись медленно и осторожненько объезжать. Чтоб не задеть, ненароком.
Подобрался, наконец, Клочкед к дому Чевеида Снатайко. В подъезд вошел. По лестнице поднялся, в дверь позвонил и на часы глянул. Тут-то и охуел Клочкед.
Был он здоровый – до чевеидснатайковской квартиры он за три минуты добегал. А тут: Тут он полтора часа шел!
Отворил Чевеид Снатайко Клочкеду, в комнату провел, заныканную полторашку извлек из курка и втрескал он Клочкеда. И пояхшило тому за всю хуйню. За весь тот месяц, что без винта пришлось провести.
Позависал децел Клочкед у Чевеида Снатайко, поглиптели они на разные темы, а тут и время расставаться подоспело. Ибо если полтора часа сюда, да полтора часа обратно, то придут предки Клочкеда домой – а его и нету! Возбудятся тут они, примутся сына шукать. А сынок-то ширяется. Нехорошо.
И пошел Клочкед на костылях домой. По лестнице спустился. Не ебанулся ни разу и не оступился. Через дорогу снова перешел. До дома своего добрался. Шашов пять сделает – передохнет. Еще шагов десять – перекурит. Так и дошел. А как добрался – на часы глянул: И охуел тут Клочкед за сегодня в третий раз. (Второй после вмазки был, ну, понятно, да?) Если до Чевеида Снатайко чапал Клочкед битых сто минут, то обратная дорога заняла у него в четыре раза меньше! А шел он тем же темпом.
Такая вот параша со временем.
Потом Клочкед несколько недель эту временную аномалию на своей шкуре изучал. Пока костыли не бросил. А бросил он костыли – и пропал этот временнОй эффект.
Чудо, бля.
– Пошел восьмой час увлекательнейшего зашира. – Сообщило радио за стенкой голосом Озерова и Чевеид Снатайко понял, что его мощно глючит. – Российскую команду представляет Мастер Винта международного класса Чевеид Снатайко. Идут уже пятые сутки невиданного марафона…
– Чего ж невиданного? – Буркнул Чевеид Снатайко снова и снова прощупывая предплечье в поисках мазовой веревки. – И дольше бывало.
– Все соратники и представители команд-соперников остались уже давно позади. – Продолжал глюкавый комментатор. – Они сошли с дистанции кто на третьи, кто на четвертые сутки. И лишь Чевеид Снатайко, проявляя
поистине героическую волю к победе, отважно увеличивает количество употребленных им кубов. На данный момент на счету спортсмена семнадцать квадратов. Он не прилег ни на секунду за те самые четверо суток, что прошли с начала состязания. Мы видим, как ужасно у него распухли ноги. Ему просто физически тяжело передвигаться. У него шатаются зубы, его тело покрыто ужасными незаживающими расчесами. Но не это самое страшное для неустрашимого марафонщика, а то, что ему уже больше некуда ставиться! Вены, как выражаются сами спортсмены-винтовики, ушли.
И сейчас все мы с невероятным напряжением следим, как Чевеид Снатайко пытается сделать себе очередную инъекцию. Игла входит под кожу. Чевеид Снатайко держит шприц хваткой многоопытного профессионала. Зажав его между средним и указательными пальцами, спортсмен пытается большим пальцем нащупать вену. Но вот, кажется, вена найдена. Игла продвигается вперед. Контроль. Контроль! Еще контроль! Пусто. Да, не повезло на этот раз Чевеиду Снатайко.
В любой момент он может отказаться от этого самоистязающего состязания уже с самим собой, и бросить пять кубов на кишку. Но, что мы видим? Из последнего места инъекции обильно потекла кровь. Это засралась струна.
Чевеид Снатайко решает ее не пробивать, а берет новую иглу. Что ж, значит, нам предстоит увидеть еще один подход нашего мастера к столь сложному снаряду, как пятикубовый медицинский шприц…
Надо сказать, что…
– Да, заткнись, ты! – Рявкает на Озерова Чевеид Снатайко. И радио послушно замолкает. Чтобы через минуту тихо-тихо начать исполнять Аллапугачевского «Арлекино». Но почему-то только припев. И бессчетное количество раз.
Чевеид Снатайко постепенно наполняется неописуемой яростью. Полтора часа, за которые прослушано немереное число гнусавых «А-ха-ха-ха. Ха! А-ха-ха-ха-ха!» и под которые сделаны десятка два бестолковых дырок, кого угодно выведут из себя.
Чевеид Снатайко не первый раз сталкивался со слухачками, слуховыми галлюцинациями или «голосами». Его опыт подсказывал, что бороться с ними можно, но реальными звуками. Но это помогает плохо. «Голоса» начинают повторять что-то за магнитофоном или радио, и получается такая шумовая атака, что лучше не надо. Можно самому постоянно что-то напевать. Но это требует нехилой концентрации. А когда мажешься – все внимание на веняки. И в один прекрасный момент можно начать понимать, что это не ты напеваешь, а звучит глюка.
Еще опыт говорил, что если уж появились слухачки – то с винтом пора подвязывать. На денек-другой. Выспаться и восстановить запасы жидкости и витаминов в организме.
Но Чевеид Снатайко и хотел подвязывать! Вот только втрескаться в последний раз, и подвязывать. А эта, последняя за марафон, вмазка оказалась самой коварной.
