Книга Время выбора - Влад Левицкий

Впереди у фирийцев шли копейщики, за ними меченосцы, а позади уже торопились конные арбалетчики, засыпая бойницы башен короткими стальными болтами.

Еще далеко. Барон Ильтиу заранее оставил среди домов и прочих хозяйственных построек, выползших за пределы стен крепости, но окруженных вторым кольцом рва, несколько сотен под личным командованием Валлиана. Он справедливо понимал, что этот участок самый небезопасный, и оттого держал еще один резерв, на случай, если фирийцы таки опрокинут Валлиана.

Тысяча метров, девятьсот, восемьсот, семьсот... Сейчас начнется. Фирийцы бросятся вперед, а навстречу им устремятся тучи стрел и дротиков, еще в полете перемешиваясь с арбалетными болтами противника...

Однако что-то у фирийцев пошло не так. Задние ряды, которые как раз и состояли преимущественно из конных арбалетчиков, заметно заволновались. И спустя мгновение почти идеальный строй противника прорезали три серебристых клинка. Подмога?! Но откуда? Кто?!

«Или это просто ловушка, и фирийцы думают, что я брошу большие силы для поддержки неведомого союзника? Х-ха! Как бы не так. Не на того напали!..»

А три серебристые змейки тем временем окончательно разорвали ряды фирийцев, слились воедино и очертя голову бросились ко рву. Арбалетчики замешкались, и это позволило их противнику немного оторваться. Однако фирийские стрелки быстро приходили в себя, и уже спустя несколько минут вслед убегающим полетели тучи болтов.

Неожиданные союзники достигли второго кольца рва, и тут им навстречу полетели стрелы обороняющихся. Стрелки на стенах и башнях тоже не мешкали. И неведомый отряд оказался под перекрестным огнем, с каждой секундой тая, словно мартовский снег под жгучими лучами солнц. Однако они продолжали идти...

Барон видел, как каждое мгновение кто-то из неведомого отряда падал, сраженный эрийскими стрелами или арбалетным болтом фирийцев. Но — странное дело! — отряд не атаковал засевших в домах и за палисадами защитников Лиомора; он словно не видел их смертоносных стрел, словно не ощущал исходящей от защитников угрозы!

Еще несколько шагов, и поредевший отряд (теперь он насчитывал едва ли четыре сотни воинов) оказался на дне рва. Но тут случилось то, чего ни фирийцы, ни тем более барон никак не ожидали. Отряд «союзников», вместо того чтобы атаковать засевших за палисадником эрийцев, резко развернулся и устремился к стенам крепости, пробираясь аккурат по дну рва.

«Они загнали сами себя! Причем в такой угол, из которого никто из них не выйдет живым! — ошара-шенно подумал Миран. — Они что, не понимают?! Плиты разойдутся, и на них хлынет поток воды, расшвыривая и разбрасывая их во все стороны!.. Это уже не простая ловушка — это что-то новое... Но что?! Геаред решил сбить меня с толку, послав на верную смерть своих самых отчаянных бойцов? Глупо. И не похоже на него... Ладно, смысл этого спектакля пока не ясен. А оттого можно и подыграть».

— Лучники! — проревел барон. — Поддержите-ка вон тот отряд, пробирающийся по дну оборонительного рва!.. Посмотрим, что будет дальше, — уже себе под нос закончил Миран.

На фирийцев обрушился смертоносный ливень. Противник был настолько неосторожен, что, устремившись за небольшим отрядом, попал под стрелы башенных лучников. И погоня приостановилась на некоторое время.

Неизвестно откуда появившемуся отряду стало легче, и он с еще большим рвением устремился к западным стенам...

______

— Вот видишь, легче стало, — превозмогая боль, улыбнулся Сконди. Правый бок сильно кровоточил — не помогли даже хваленые гномьи доспехи! Однако гном держался молодцом.

— Да уж, легче стало герцогине — реже дышать стала, да и с прихрипыванием, — передразнил гнома Ле Криан. — Если только выберемся — я тебе все бока намну за твой «почти идеальный» план!

— Посмотрим... кто кому... намнет...

Заметно поредевший отряд Тира пробирался по дну рва. Отовсюду сыпались стрелы, арбалетные болты; то и дело кто-то из фирийцев или защитников крепости спускался в ров и пытался преградить дорогу. Воины Тира разили всех без разбора — свои, чужие, главное — дойти...

Левая рука повисла плетью, а изрубленный в щепу щит едва держался на потертом кожаном ремне. Глаза заливал кровавый пот, однако он продолжал идти. Рядом, стиснув зубы, шли друзья — Сконди, Ле Криан, и даже молодой Брабан держался молодцом!

Их осталось около сотни. Из тысячи сотня! Но они шли, пока впереди не показалась плита, отгораживающая первый ров от второго, не давая водной стихии захлестнуть их.

Тир оглянулся. За спиной упрямо тащился Ломарк. Правитель Заддара понимал: отстань он сейчас от эрийцев, и ему конец — фирийские воины не станут разбираться — свой или чужой. Просто изрубят в куски, а затем уже спросят, «кто таков»...

— Брабан! Э-х-хэ... кхе... Разворачивай стяг! — рявкнул Тир, прекрасно понимая, что это их последняя надежда. А вдруг Миран поверит?..

Стяг Ильтиу, наскоро прикрученный к подобранному во рву древку, взмыл в небо. И воины Тира тотчас полезли по плите, перескакивая на металлические желоба, возвышающиеся над водной гладью, которые вели к узкой каменной полосе, опоясывающей стены Лиомора... Человеческая кровь смешивалась с чистой незамутненной стихией; люди с криками боли и отчаяния погружались в холодную воду, и лишь немногим удавалось выплыть. Однако они продолжали идти.

И тут случилось то, чего так опасался Тир, но во что так не хотелось верить. Барон Ильтиу не поверил! А ведь они так старались...

Рухнула последняя надежда на спасение, и вместе с ней рухнул барьер, удерживающий непокорную водную стихию в одиноком каменном плене. Потоки холодной воды устремились на оказавшихся на их пути людей.

— Это конец! — послышался отчаянный вопль позади. Брабан, что ли?.. Тир повернулся — так и есть, даже самые лучшие — лучшие из лучших! — сломались.

Секунды растянулись в часы; часы в столетия; столетия в вечность. Тир остановился и закрыл глаза.

«Да, это конец! Красиво, но бессмысленно... Вот и окончился твой путь, Тир. Не жалей. Ты боролся за правду, свободу и личные убеждения, а остальное... Путь окончен, и я иду к тебе, друг... Мы очень скоро встретимся...»

Сквозь пелену боли и отчаяния он слышал, как приближается бурный поток, как вода, сметая все на своем пути, идет к нему. И сквозь эту пелену внезапно прорвалось одно-единственное лицо; лицо той, которую он успел полюбить всем сердцем и с которой он теперь расстается навсегда...

«Роланда... Прощай, любимая. Судьба оказалась сильнее нас. И видят боги, я хотел... но, увы...»

Конец. И больше ничего. И...

«Борись! Ты ведь рожден, чтобы побеждать! Ты — человек, а человек сильнее любой стихии, сильнее любого Бога!.. Борись... — Чужой голос ворвался в сознание Тира, сметая на своем пути все мыслимые и немыслимые преграды. И следом за голосом показалось лицо — то, которое он видел, переходя вброд Сайде. — Путь не окончен. Цель не достигнута. И главное, судьба не властна над тобой... Вспомни, что говорила тебе ведунья... Вспомни и борись!»