Книга 500 лет до Катастрофы - Владимир Леонидович Ильин

Он кивнул на серый ящик с кнопками. «Сейчас он наверняка скажет „нет“, лихорадочно думал Снайдеров. — Эти предатели… они же пекутся только о своем собственном благе и о своей собственной шкуре!»

— Но прежде, — продолжал Тилл, — ответьте мне на один вопрос: сколько вам осталось еще, так сказать, до конца света?

Звездолетчики недоуменно переглянулись.

— Мало, — сказал капитан. — У нас осталось очень мало времени, и мы должны спешить. Всего каких-нибудь сто лет, не больше.

Тилл откинулся на спинку кресла.

— Так я и думал, — странным тоном сказал он. — М-да-а…

Он вдруг истерично хохотнул, а затем принялся ожесточенно растирать ладонями лицо, приговаривая:

— Боже мой, боже мой!

— Ничего не понимаю, — сказал Снайдеров. — Вы боитесь обидеть нас отказом в нашей просьбе?

— Да как же вы не понимаете! — вскричал вдруг дежурный. — Да мне просто жаль вас, идиотов! Вы обрекли себя на страшные муки и лишения! Вы перечеркнули все, что было с таким трудом накоплено человечеством! Вы развалили города и привели в упадок свою планету! Фанатики, безумные фанатики — вот вы кто есть! И ради чего? Ради чего, я вас спрашиваю?!

— Ради спасения наших потомков, — тихо, но непреклонно ответил капитан. Это вам и вашим предкам принадлежит изречение: «После нас — хоть потоп!» Мы же предпочли не допустить потопа. И если вы опасаетесь пустить нас на свою чистенькую, благополучную планетку только потому, что думаете, будто мы у вас начнем просить помощи и подаяний, то ошибаетесь! Отдайте нам один из своих континентов, пусть даже самый захудалый и непригодный для жизни — и мы превратим его в цветущий сад! Без вашей помощи, кстати говоря. Уж что-что, а трудиться по двадцать четыре часа в сутки мы умеем!

— Да не в этом вовсе дело, капитан! — воскликнул Тилл, от возбуждения вскакивая на ноги. — Я уверен, что абсолютное большинство новоземлян выскажется за то, чтобы удовлетворить вашу просьбу. Но проблема-то заключается совсем в другом!

— В чем же? — с интересом осведомился бортинженер.

— В том, что вы сами не захотите переселиться сюда!

— Вот как? — удивился Снайдеров. — С чего вы это взяли? Поймите, у нас нет другого выхода, какие бы чувства по отношению к вам мы ни питали!

— При чем здесь ваши чувства? — устало отмахнулся Тилл. — Значит, сто лет вам кажутся малым сроком? А триста?

— А что — триста? — недоуменно спросил Ривера. — Что должно случиться через триста лет?

Вместо ответа Тилл вновь повернулся к ящику, который он назвал «Интелом», и отбарабанил пулеметную дробь на кнопочной панели. Между ним и гостями повисло изображение шара, состоящего из нескольких разноцветных слоев.

— Поясняю, — сказал Тилл землянам. — Это схема ядра нашей планеты. Вот здесь, — он ткнул пальцем в красное пятно в центре шара, — находится область цепной термоядерной реакции, которая длится вот уже сотни тысяч лет. По последним расчетам наших ученых, процесс разрушения ядра близок к завершению, и примерно через три столетия Новая Земля разлетится на мелкие кусочки, как гнилое яблоко от сильного удара!

В комнате стало тихо.

— Послушайте, Тилл, — после паузы проговорил Снайдеров. — А вы не дурачите нас? Может быть, вы просто пытаетесь изобрести предлог для отказа в нашей просьбе?

— Нет, — покачал головой Тилл. — Это правда. К сожалению, конечно. Если не верите, можете спросить у любого новоземлянина. Правда, у нас об этом не очень-то любят вспоминать, но подтвердить то, что я вам сказал насчет реакции, может каждый в Городе.

— Как же вы можете так жить? — с ужасом спросил в наступившей тишине Ривера. — И неужели ничего нельзя сделать?

— Наверное, можно, — пожал плечами Тилл. — Но ведь впереди еще целых триста лет, не раз еще произойдет смена поколений, глядишь, наши прапраправнуки что-нибудь и придумают. Дети всегда умнее родителей, знаете ли.

— Значит, вы решили не заботиться об их будущем? — недоверчиво осведомился Финней. Очкарик хмыкнул.

— У нас так принято, что каждый должен заботиться о себе сам, — сообщил он, и в голосе его прозвучала непонятная гордость.

18

Капитан Снайдеров назначил отлет на вечер следующего дня. Тилл всячески уговаривал землян не спешить и погостить еще немного на Новой Земле, но Снайдеровым владело то самое смутное чувство, которое впервые посетило его, когда он и его товарищи пешком возвращались по Городу на корабль (на улицах теперь уже было много людей, которые прогуливались, явно никуда не спеша, лениво глазели на переполненные товарами и сверкающие великолепием витрины магазинов, афиши и вывески, зазывавшие в видеотеатры, дискотеки, бары и прочие увеселительные заведения, названия которых звездолетчикам ничего не говорили; люди эти жевали и пили на ходу и сидя за столиками прямо на тротуарах, и они смеялись, смеялись, смеялись так беззаботно, как может смеяться лишь сытый и свободный от каких-либо забот человек, а Снайдеров и его люди шли сквозь эту дружелюбную, смеющуюся толпу и, наверное, впервые в жизни почти физически ощущали, как воняют потом и машинным маслом их кое-как залатанные комбинезоны, как усиливается голодная резь в желудке и какими убогими выглядят они в глазах хозяев планеты). Снайдеров почему-то опасался задерживаться в гостях у этой сытой, благополучной, наплевавшей на будущее своих детей цивилизации. Она была чужда ему более, чем была бы чуждой цивилизация каких-нибудь разумных насекомых…

И опасения капитана не замедлили оправдаться. На следующий день Колотов и Ривера с утра отправились, при добровольном содействии Тилла, на один из многочисленных автоматических подземных заводов по производству продовольствия («Можете брать все, что вам захочется, капитан, — сказал накануне Тилл. Чего-чего, а пищи у нас хватит на всю Галактику! И выкиньте из головы всякие дурацкие мысли насчет оплаты и тому подобного. Город давно в состоянии обеспечивать своих жителей бесплатными продуктами и вещами»). Снайдеров и Финней остались на корабле. Капитан укрылся за предлогом, что ему якобы нужно привести в порядок бортовую документацию — на самом деле ему просто хотелось собраться с мыслями, — а бортинженеру следовало проверить готовность корабля к старту.

Финней сначала гремел железками в машинном отделении, потом скрылся в своей каюте, и на корабле стало тихо.

Сидя в кают-компании возле открытого иллюминатора, Снайдеров задумчиво глядел на Город. В глубине души он ожидал многочисленных визитов со стороны «аборигенов», но у корабля так никто и не появлялся. Время от времени по шоссе проносились машины — сами по себе, без людей. Людям, жившим на этой планете, явно было начхать на непрошеных гостей, и Снайдеров. с невольной обидой силься понять почему. «Может, мы для них не представляем интереса, — думал он. — Или в нас они видят этакое навязчивое напоминание о том прошлом, которое они столько лет стремились забыть? Но неужели им просто по-человечески неинтересно узнать, что же стало с планетой, которую когда-то покинули их предки? Как же можно дойти до такой жизни, когда тебя ничто не интересует, ни прошлое, ни будущее?!»