Книга Рыцарь - Андрей Смирнов

Аббат взял себя в руки и, видимо, решил дать мне возможность выпутаться из этой ситуации, сохранив лицо:

– Это все снова от того, – произнес Рено поистине с христианским смирением, – что вы по внешности, а не по духу судите…

– По духу, значит… – негромко произнес я. – И как же это называется «по духу»?

– По духу, – Рено снова взял назидательный тон, – это называется «святой обман». Еще и Господь наш, Иисус Христос, пример нам в том подал, приказав легиону бесов, обитавших в одном человеке, выйти и перейти в стадо свиней, зная меж тем, что стадо свиней это поглотит морская пучина. Вот это и есть святой обман, коий применять…

– Когда они должны добраться до деревни?

Аббат недовольно замолчал. Задумался.

– Они пешие… Если весь день шли, то уже часа два тому как добрались. А если на привал остановились – а они, скорее всего, остановились, потому что ночка у них нелегкая была, то… хотя нет, ночью они шататься по лесу не будут… Да, значит, либо завтра утром, либо все-таки этим вечером.

– Андрэ, не беспокойтесь, – снова подал голос Родриго. – Завтра с утра мы с вами и с доном Бертраном… Вы известили его, Рено?.. Известили?.. Отлично… Завтра с утра мы с вами и с доном Бертраном навестим нашего Луи. Луи к встрече с Господом уже подготовлен, грехи ему отпущены… хе-хе…

– А вы кого-нибудь послали в Чертов Бор, чтобы хотя бы их предупредить? – спросил я аббата.

Рено фыркнул:

– Вы шутите?

Я встал. Поставил кубок на стол. Здравый смысл во весь голос кричал, что я совершаю глупость, но я это и так знал.

– Спасибо за гостеприимство. У вас хорошее вино, аббат. Счастливо оставаться.

И двинулся к двери, чувствуя, как глаза всей честной компании сверлят мою спину. В дверях повернулся:

– Тибо!

Мой слуга вышел из ступора, вскочил и бросился вдогонку. Во дворе он пытался заговорить со мной, но, когда я не ответил на третью его реплику, заткнулся и стал молча седлать Праведника.

Из дверей вылетел Родриго:

– Андрэ, что с тобой?..

Я не ответил.

– Куда ты собираешься на ночь глядя?.. В Чертов Бор?.. Да ты спятил! На кой черт тебе сдались эти крестьяне?!.

Я не ответил, продолжая седлать коня. Пришла мысль, что лучше бы Родриго заткнулся. А то как бы не вышло чего, о чем мы оба впоследствии будем жалеть. Адреналин плюс монастырское вино – не самые лучшие советчики в подобных беседах.

Родриго между тем подошел ближе.

– Андрэ, ну нельзя же так!.. Рено к тебе со всей душой, а ты ему… Да послушай же ты меня!!! – И, вцепившись мне в плечо, развернул к себе.

Вот это он зря сделал. Я резко скинул его руку. Посмотрел барону в глаза. Несколько секунд мы свирепо пялились друг на друга. Потом я повернулся спиной к барону и снова занялся конем.

Родриго изрыгнул прямо-таки чудовищное богохульство. Я вскочил в седло.

– Готов? – спросил я у Тибо.

– Да, господин, – кивнул тот, утверждаясь на Праведнике.

– Тогда вперед.

Мы рванули через двор к воротам. Те, конечно, были закрыты.

– Открой! Живо! – зарычал я на караульщика. Тот скатился вниз, отодвинул засов, толкнул одну створку, испуганно отпрянув в сторону.

Мы выехали из монастыря, сопровождаемые доброжелательным родриговским напутствием:

– Ну и проваливай! Чтобы они тебя там же и закопали, дурак!

* * *

Ночная скачка по лесной дороге – удовольствие еще то: дороги не видно, вообще ничего не видно, едешь и не знаешь – то ли конь споткнется и ногу сломает, то ли сам в темноте на какой-нибудь сук напорешься. Так что тут не до размышлений. Думать я стал, когда лес кончился и мы выехали на открытую местность.

Родриго прав. Я дурак. Прибьют эту ведьму или нет – не мое дело. А уж за крестьян тамошних и переживать нечего. Когда мы ночью в их деревне ночлега искали, они ведь послали нас с Тибо ко всем чертям. Так что поделом…

И все-таки я гнал дальше. Почему – не знаю. Должно быть, это благостное повествование аббата о хитроумном способе превращения зла в добро меня так взбесило. Дурь какая-то. Или вино по мозгам ударило.

Луна спряталась. Начался дождь. Дорога мигом раскисла. В темноте мы проехали мимо перекрестка. Пришлось возвращаться. Потеряли на этом два часа.

* * *

…Добрались до места перед самым рассветом. Если Луи собирался ночевать в лесу, то в Бору он должен был появиться только поздним утром.

Посему, доехав до поселка, я собирался объявить, какого гостя вскоре предстоит встречать ведьминым односельчанам. Объявить – и посмотреть, как они на это сообщение отреагируют. Если соберутся воевать с Луи – помочь. Шансы отстоять деревеньку были: мужиков в ней – раза в два больше, чем разбойников, так что захватить Бор Луи мог только благодаря внезапности или врожденной крестьянской тупости и безропотности. Я собирался как-нибудь расшевелить их, а если бы не получилось – хотя бы вытащить из деревни Рихо и Жанну. Сама ведьма была мне неприятна, но я чувствовал себя обязанным за возвращение памяти. Не люблю долгов.

Но человек предполагает, а бородатый старикан, сидящий в небе на облачке, – располагает. Когда мы добрались до деревни, она уже догорала.

Собственно, сама деревня по большей части была цела – сгорели выселки, со стороны которых мы подъехали к Чертову Бору. Над пепелищами поднимался чад. Пламя прибило дождем.

Принцу дым не понравился. Он притормозил и замотал головой, отказываясь двигаться дальше. Я шлепнул его по крупу.

У крайнего домика я натянул поводья. Спешился. Ведьмин дом, вросший в землю, влажный и старый, сгорел лишь наполовину. Не было соломенной крыши – вместо нее из середины дома валил сизый дым. Но стены, обгоревшие лишь поверху, стояли. Сохранилась даже дверь – с совершенно целым бревном, которым эту дверь подпирали.

А вокруг – тишина. Ну, почти тишина. Дотлевают домики-землянки. Наверху, в деревне, краешек которой виден в разрывах сизых клубов, слышны неразборчивые голоса. Крикливые, плаксивые, пьяные… Ладно, меня это уже не касается.

Я смотрел на разоренное бабкино жилище и размышлял о том, что очень бы мне хотелось встретиться с одним человеком… Нет, не с Луи. С благочестивым братом Максимилианом.

Интересно, какое наказание здесь полагается за убийство монаха?..

Но пора было возвращаться. Я подошел к Принцу…

Шаги… Голоса. Они не вынырнули из темноты внезапно, как призраки, но все-таки их приближение я прозевал. Трое. По тому, как смело они расхаживали по разоренной деревне, становилось ясно, что это кто угодно, но только не мирные крестьяне.

Вскочить на коня и уехать?.. Ага, и получить в спину что-нибудь острое… Да и не было у меня никакого желания показывать спину отребью.