Книга Дело лис-оборотней - Игорь Алимов

Значит, есть кто-то, кто умеет противустоять лисьим чарам.

Если мы найдем того, кто умеет противустоять лисьим чарам, — мы найдем убийцу.

И наоборот.

Но что же это за свойство, что за дар такой? Противустоять чарам нежных лисичек… Сколько ни думал Богдан – не мог понять.

А потом он обнаружил лисий капкан.

Он набрел на капкан случайно – а может, высшие силы помогли. Возьми Богдан на шаг к западу или на шаг к востоку, отведи ветку мешавшего пройти куста не левой рукой, а правой – он нипочем не заметил бы страшно разинувшей стальную пасть хорошо припрятанной в дебре ловушки.

Несколько мгновений минфа, оторопев, стоял подле капкана. Значит, все правда.

От: «Багатур Лобо» <[e-mail]>

Кому: «Samivel Dadlib» <[e-mail]>

Тема: Сразу две

Время: Wed, 13 Sept 2000 14:41:06

Глубокоуважаемый господин Дэдлиб!

В начале моего письма позвольте искрение и от всей души поблагодарить Вас за драгоценный подарок. Я очень тронут. Ваши яшмовые сигары выше всяких похвал. Не знаю, как бы я вчера и нынче утром работал без них. Вашей же яшмовой зажигалкой я пользуюсь беспрестанно. Она столь приятна на ощупь и столь безотказна, что мне так и кажется, будто ее сделали в Ордуси.

Час назад я отправил Вам, глубокоуважаемый господин Дэдлиб, посылку, в которой Вы найдете большую, объемом в полный шэн, бутылку чистейшего «Улянье», произведенного на императорских заводах непосредственно в Цветущей Средине, и коробку маринованных лапок каменной жабы, являющихся, по общему мнению, лучшей закуской к этому изысканному напитку. Прошу Вас не побрезговать моими скромными дарами, ибо я выбирал их, руководствуясь крайней к Вам симпатией.

Мы с Вами, глубокоуважаемый господин Дэдлиб, осведомлены лучше многих, что, переплетая доброе, нельзя полностью исключить и переплетение злого. Рабочее взаимодействие наших с Вами учреждений, как мы вместе отметили еще в восьмом месяце, становится все более насущным.

В связи с этим у меня возникла к Вам небольшая встречная просьба – отчасти сродни той, с коей Вы обратились ко мне некоторое время назад. Как я понял из Вашего драгоценного письма, в ряде сопредельных Ордуси стран возникли не так давно смутные сомнения относительно пользующегося у нас и у вас огромной популярностью жизнеусилительного средства, выпускаемого Лекарственным домом Брылястова. Я был бы крайне и вечно признателен Вам, если бы Вы сочли для себя возможным истратить некую толику Вашего драгоценного времени, подобрав наиболее характерные сведения о природе этих смутных сомнений и сообщив их мне, ничтожному. Быть может, подобные материалы, попади они в мои руки, помогли бы наиболее полно ответить и на Ваш вопрос.

За сим остаюсь искренне Ваш,

Багатур Лобо

Александрия Невская,

Управление внешней охраны,
кабинет Бага,
13-й день девятого месяца, средница,
вторая половина дня

Отправив письмо Дэдлибу, Баг облегченно вздохнул и откинулся на покрытую острыми завитушками спинку стула в полном изнеможении. Он был весьма доволен результатами своего эпистолярного творчества – не так часто Баг писал длинные письма незнакомым людям, письма, исполненные вежливости и всяких высокопарных оборотов. Конечно, в свое время в великом училище будущий ланчжун прослушал общий курс истории литературы, на практических занятиях какового им предлагали упражняться не только в стихах классических форм или в уже порядочно подзабытых ханьских сочинениях на темы, взятые из канонических книг, но и научали мудрости слагать сообразные случаю и поводу письма – однако с тех пор утекло столько времени и минуло столько разнообразных деятельно-розыскных мероприятий, что Багу казалось, будто он основательно забыл эту науку. Оказалось – не совсем. Ему от всей души хотелось написать славному заморскому человекоохранителю приятное и дружелюбное письмо – и, как Баг убедился, дважды перечитав созданный в мучениях текст, ему это, что тут скромничать, удалось. Особенно Баг гордился тонкой фразой про зажигалку; Дэдлибу наверняка будет очень лестно узнать, что она не уступает ордусским. Почти не уступает. Хорошая зажигалка.

С некоторым опозданием выполнив свое решение послать Дэдлибу ответный подарок – императорский «Улянъе» удалось сыскать лишь в огромных, самых дорогих в городе торговых рядах «Мосыкэ» у моста Александра Невского, что против главных врат патриаршего посада, – Баг, все еще в размышлениях, колебаниях и сомнениях, немного поездил и побродил по мокнущей под мелким нудным дождиком северной столице. Срочной работы в Управлении не было, а обязательного, формального его присутствия на рабочем месте никто никогда не требовал. Смешно было бы требовать.

Наступило время навестить отдел жизнеусилительных зелий. Пора. Пробовать повидаться с самим Брылястовым было покамест несообразно – человек такого полета вряд ли сам вдается в частности изготовления одного снадобья, пусть даже оно приносит баснословные доходы. А вот в жизнеусилительном отделе поговорить с научниками уместно… или, для начала, с начальником отдела – у него все это должно быть на контроле постоянно, это же, насколько Баг мог судить, сейчас главное достижение отдела, главная его разработка и главный козырь.

Но как? Под каким предлогом?

Обращаться за разрешением и полномочиями к шилану Алимагомедову было бы нелепо; даже если б Редедя Пересветович не отбыл воздухолетом в Ханбалык, он задал бы Багу все тот же закономерный вопрос: а где тут человеконарушение? И вполне разумно добавил бы: коли мы вот так, безо всякого повода, без сколь-либо убедительных доказательств будем вламываться в конторы предпринимателей и пугать деловой мир, во что мы превратимся? Да что мы – во что держава превратится? Не для того писаны тома уложений, чтобы поступать по своему хотению, на основании смутных, ничем не подкрепленных подозрений.

Суровый и далеко не всегда вежливый Пересветыч мог и пожестче сказать. Мол, что-то у тебя в голове, Баг, помутилось; и правда – поди-ка ты, Баг, в отпуск; и пока в мозгах не просветлеет, Баг, не возвращайся. Давно, ох давно тебе, Баг, в отпуск пора.

Не дал бы своего одобрения Алимагомедов.

И правильно сделал бы. И Баг бы на его месте не дал.

Тупик.

Честный человекоохранитель поднял взгляд: из-за домов вставали широкие, крытые красной глазурной черепицей крыши Храма Конфуция. По конькам расселись в затылок друг другу маленькие оскалившиеся львята и мокли под дождем. Ох, частенько им приходится мокнуть…

Баг вспомнил, как в такой же дождливый день – дождь, особенно безжалостный и хлесткий от порывов ветра, сек их тогда с Богданом немилосердно – они пришли в Храм в надежде найти решение сходной проблемы[48]. И чем это решение кончилось: Богдан теперь на Соловках, ютится в деревянном гробе, наверное, в какой-нибудь холодной землянке.