Книга Войти в бездну - Андрей Мартьянов

– Все равно держите глаза открытыми, а оружие заряженным, – настоятельно посоветовал я. – На зубок мегаланию тут попасться невозможно, но кто знает…

За полчаса мы разгрузились, поставились и разожгли костер. Гиппарионы полезли купаться – трехпалые лошадки любили воду. Собаки тоже залезли в озеро, из чего я сделал вывод: тут и в самом деле безопасно. Наскоро перекусив, мы занялись самым привлекательным делом на свете – ленивым отдыхом. Звезда еще стоит достаточно высоко, можно расстелить пенолит и позагорать, потом поплескаться в прохладной озерной воде и снова развалиться на бережку. Курорт, да и только. Доктор и Крылов вскоре задремали.

– Это что такое? – Я открыл глаза, услышав голос Анны. Она стояла надо мной, держа за острый хвост небольшого зверя, на первый взгляд похожего на гибрид черепахи и жука. Панцирь, под ним – восемь членистых ножек. – Он меня укусил, точнее уколол хвостом!

Аня продемонстрировала красную точку на лодыжке.

– Продезинфицируй и забудь, – вяло отозвался я. – Ты на него наступила, да? Естественная защитная реакция, тут ничего не поделаешь… Очень древнее и примитивное животное, реликт наподобие вымерших на Земле трилобитов. Не беспокойся, он не ядовитый.

– Слава богу, – вздохнула Анна, а реликт с размаху был вышвырнут обратно в озеро и со всплеском исчез в пучине. – Все равно больно было.

– Устал повторять – наш главный лозунг «осторожность»!

– Видишь остров? На спор – кто быстрее доплывет?

– Можно попробовать, – отозвался я, почувствовав насущную необходимость освежиться. Было жарко. – Только без споров, просто поплывем.

Озеро формой походило на очень вытянутый овал длиной почти в полтора километра и шириной метров триста-четыреста. Ближе к нашему берегу и впрямь находился маленький островок – сплошной камень, вероятнее всего скальный выход.

Вошли в воду, внимательно глядя под ноги, – повторять знакомство с шипохвостом никому не хотелось. Ветер со стороны гор поднял небольшие волны.

Глубина началась почти сразу, в десятке шагов от берега, и я слегка вздрогнул, подумав о тварях, которые могут обитать на дне, пускай и был почти уверен, что шансы встретить здесь крупного хищника крайне невелики. Ладно, рискнем.

– Вот это я понимаю – экология, – не глядя на меня бросила Анна, плывшая чуть впереди. – Вода как линза, все видно…

Я нырнул с открытыми глазами, решив сам оценить столь лестный отзыв. Верно, глубина тут не меньше пятнадцати метров, но солнечные блики на песчано-каменистом дне ясно различимы, плывет куда-то крупная, в два локтя, рыбина, посверкивают чешуей стайки мальков. Не озеро, а мечта натуралиста.

Расстояние до островка мы преодолели быстро, минут за пять. Выбрались на берег, перевести дух. Отсюда вид на холмы, старый Лес и окутанные синей дымкой горы Баффина был еще более впечатляющий.

– Странно, – пробормотала Аня, потрогав один из камней, который внезапно начал крошиться под ее пальцами. – Я думала, данная порода больше напоминает гранит, а на самом деле это вулканический туф, причем… Луи, а ну пошли наверх!

Остров был квадратным по форме, шириной и длиной не больше тридцати шагов. Сплошное пирамидообразное нагромождение валунов с четко обозначенной вершиной. Ни единой травинки, никаких живых существ кроме выбравшейся погреться на солнце водяной ящерицы, которую мы тут же спугнули.

Анна совершенно права – вулканических пород здесь быть не должно, тектоническая активность в самом центре материка минимальна, мы находимся слишком далеко от разломов и поясов вулканов в океане, где огненные горы есть явление привычное, если не сказать назойливое – по сравнению с Землей Гермес достаточно молод, планета образовалась на полмиллиарда лет позже и продолжает развиваться. Однако континентальные плиты давным-давно сформировались и отыскать остатки деятельности вулканов в этом регионе крайне сложно. Я, конечно, не геолог, но заложенные в колледже св. Мартина основы этой науки помню хорошо.

– Что скажете, Луи? – Мы забрались на самую высокую точку островка, и Анна обвела новое владение человечества хозяйским взглядом. – По-моему, следует позвать сюда Вениамина Борисыча. Он так страдал от отсутствия острых впечатлений!

– Доктор плохо плавает, он говорил сегодня… – вякнул я, не веря своим глазам. – Опять «теория неизбежности»?

– Наверное, – согласилась Аня. – Сидите здесь и ничего не трогайте, я поплыву за нашими бездельниками, приволоку хоть на буксире! Я с вами скоро с ума сойду!

– Не вы одна…

* * *

Со стороны островок производил впечатление приятного глазу природного образования, попросту говоря – живописной кучи булыжников, на которых создатели рекламных роликов любят снимать пышногрудых моделей, рекламирующих купальные костюмы и кремы для загара. Эдакое единение человека с доброжелательной окружающей средой, активный отдых в лесной глуши, спортивный стиль и все такое прочее…

Но на Гермесе такие штучки не проходят. Едва мы с Анной взглянули на островок сверху, стало предельно ясно: Лес, Дорога и Остров – явления одного порядка. Насчет «костей старого цадика», мирно покоящихся в одном из наших контейнеров, я еще питал какие-то сомнения, но эти три объекта – рукотворный, природный и природно-рукотворный – несомненно составляли единую цепь.

От середины острова к углам «квадрата» уходили выложенные валунами изогнутые линии, складывающиеся в древнейший символ – рисунок коловорота, солнечного круга. В отличие от всем известной свастики нацистов, где лучи расположены по часовой стрелке и символизируют «ночное солнце», здесь имелся знак «торжествующего дневного солнца». Линии плавные, округлые, на концах – по большому круглому камню. В промежутках между лучами пирамидки, тоже сложенные из валунов: на четыре здоровенных булыжника взгроможден пятый. Я не знаток науки о символах, но этот рисунок напомнил мне один из гербов эпохи Крестовых походов, виденный в книге по истории – какой именно, не вспомнилось.

Спустя полчаса вся компания собралась на Острове, задержка произошла благодаря мсье Гильгофу, плававшему исключительно «по-собачьи» и очень медленно. А когда досточтимый доктор оглядел представленную ему картину, с ним едва не случился сердечный приступ, и я мельком пожалел, что пакеты первой помощи остались в лагере.

Кстати о собаках: верная Альфа, словно понимая, что она может стать участницей великих событий, приплыла на Остров вместе с людьми и тоже по-собачьи. Разве что в два раза быстрее доблестного Вениамина Борисовича.

– Один-единственный прецедент – всегда случайность, – слабо сказал Гильгоф и уселся на близлежащий валун. – Два прецедента могут давать повод задуматься о некоей закономерности, а появление третьего четкого говорит: это сложившаяся система! Луи, вы были правы! Рисунок похож на герб основанного в 1099 году Иерусалимского королевства крестоносцев. Большой крест и четыре малых! Впрочем, существуют универсальные символы – тот же коловорот использовался у десятков народов на пространстве от Индии до Ирландии! Вы понимаете, что именно мы нашли?