Книга Пластилиновая жизнь. Сарти - Игорь Алимов

– Их величество ждет вас! – провозгласил он неожиданно трубным голосом. – Следуйте! – После чего повернулся и полными достоинства медленными шагами стал удаляться в ворота.

Мы переглянулись, вылезли из машины и пошли следом, куря и плюя себе под ноги.

– Я понял, – шепнул Люлю. – Этот придурок – церемониймейстер!

Так – неторопливо и до оторопи торжественно – мы протащились через довольно обширный двор, равномерно засаженный чахлыми пальмами. Вдоль дорожки неровной шеренгой выстроились солдаты и изо всех сил отдавали честь.

Ватник с кружевами подвел нас к дверям резного дуба, распахнул их и проследовал дальше, оглядываясь, не потерялись ли мы или не случилось ли с нами столбняка от внезапно обрушившегося со всех сторон величия старинных картин и ослепительных зеркал, – по коврам, мимо лакеев в шелковых синих ватниках, в обширную светлую залу с высоким лепным потолком, в центре которого красовалось мозаичное изображение все того же паука с кривыми ножиками: паук в порыве воинственного вдохновения поражал и повергал разных причудливого вида зверюг, которые имели неосторожность вступить с ним в неравную битву.

Мы шагнули (впервые за все время пребывания в Сарти!) на начищенный паркет и увидели перед собой роскошный трон на крытом толстым фиолетовым бархатом возвышении.

На троне восседал длинный и сухощавый господин с вытянутым бледным лицом, украшенным бородкой-клинышком и острыми усиками. У господина были черные кудри с сединой и пронзительный взгляд – и при этом у него дергалось (не иначе как, от постоянных государственных забот) правое веко. Голову господина венчала драгоценная корона, и облачен он был в какие-то непонятные ниспадающие одежды с невероятным обилием разного рода пришитых, приколотых, висящих на цепочках драгоценностей.

Господин сидел, откинувшись на спинку трона и поджав под себя левую ногу, и с видимым интересом рассматривал нас. Вокруг возвышения толпились разные важные люди с цепями на шеях, всего числом около двух десятков, а ближе всех к венценосной персоне скромно стоял потомственный дворянин Зух.

Сообразив, что перед нами сам король Мандухай, я припомнил уроки потомственного дворянина и крайнего остолопа Коитуса и стал шаркать пятками по паркету (со злорадством отмечая царапины), кланяться и делать пируэты шляпой. Мои спутники последовали моему примеру с особым усердием.

– Добрый день, господа, – сказал нам Мандухай тонким от злости голосом. Он также заметил царапины. – Я много в последнее время слышу о вас.

– Это плохо или хорошо, ваше величество? – спросил я, дергая увлекшегося поклонами Люлю за полу ватника.

– Не знаю, не знаю, – сказал Мандухай, поглядел на свою свиту и усмехнулся. – Для кого-то, по всей видимости, плохо.

Вторя королю, свита поганенько захихикала. Лишь Зух стоял молча. Мандухай взглянул на смеющихся с жалостью, и мне на мгновение показалось, что передо мной умный человек. Но только на мгновение.

– Например, для герцога Уппа. Или для герцога Папенштока, – начал перечислять с улыбкой Мандухай. – И еще для целого ряда лиц. – Он снова засмеялся и все вокруг тоже принялись ржать.

– Извините, ваше величество, но эти потомственные дворяне посягнули на самое дорогое, что есть у меня после любви к вашему величеству – на мою честь, она вскипела, и я не мог совладать… – Я стал делать фигуры шляпой.

– Да что там… – отмахнулся небрежно Мандухай. – Все это дело прошлое, и я вас не виню, ибо вы были вправе… Но помилуйте! Зачем же танки ломать?

– Но что бы стали делать вы, ваше величество, если бы вас – упаси Боже! – стали давить танком? – спросил я.

Мандухай согласно закивал, имея в виду, что тоже, наверное, поломал бы танк, и в свите раздался одобрительный гул. Один Зух стоял бесстрастно.

– Но я вызвал вас к себе не для того, чтобы ругать… – произнес Мандухай. – Представьте мне ваших спутников, господин ди Барямба.

Я взглянул в глаза Зуху и полуобернулся к Люлю и господину Кэ-и:

– Это, ваше величество, весьма достойные люди и верные слуги двора: потомственный дворянин Шаттус и потомственный дворянин Кэис.

Оба поклонились, и Мандухай кивнул тоже.

– Оба этих честнейших господина признали меня сюзереном и добровольно стали моими вассалами еще в ту пору, когда мы пребывали на моих землях в северных окраинах. Ныне же мы, привлеченные просвещенным правлением, утвердившимся, наконец, в столице, прибыли для службы вашему величеству… а нас обвинили в стагнационизме!

Мандухай вздрогнул и посмотрел на Зуха. Тот еле заметно отрицательно покачал головой. Мандухай успокоился и снова улыбнулся нам.

– Это сделал герцог Упп – презренный человечишко, забывший про честь и верность долгу! – милостиво изрек король. – Чаша его злоупотреблений переполнилась, и мы отстранили его от службы на благо державы. – При слове «держава» во взгляде Мандухая что-то блеснуло. – Более герцог Упп никого не обеспокоит своими происками и инсинуациями… – Мандухай грозно посмотрел на свиту, каковая примолкла и потупилась. – Между тем, как я слышал, вы, господин ди Барямба, отменно владеете мечом, да и вассалы ваши тоже… – Король сделал многозначительное движение пальцами и замолк, выжидательно на меня уставившись.

– Что вы, ваше величество! Вас кто-то ввел в заблуждение! Мои способности явно преувеличивают! Вот потомственный дворянин Кэис – он действительно мастер на такие штуки. – Господин Кэ-и с достоинством поклонился. – А я больше стреляю из пистолетов, ружей, гранатометов и ракетных установок класса «земля-воздух»… – Я вытолкнул вперед Кэ-и, который пал на одно колено и склонил голову.

Мандухай заинтересованно на него посмотрел.

– В моей свите тоже есть один молодец. Он, правда, не дворянского звания, но превосходно рубится на мечах, да и на кулаках тоже мастер. Не устроить ли нам небольшой турнир? – В глазах у Мандухая загорелся живой интерес, и я понял, что турнира не избежать.

Тем временем по знаку короля из толпы придворных выступил вперед мощного сложения восточный человек в шелковом долгополом ватнике, расшитом драконами. Он сбросил ватник на пол и остался в кожаных облегающих штанах. В руке он держал меч.

Я посмотрел на господина Кэ-и, и тот быстро разделся до пояса, также оставшись в штанах и с мечом.

По знаку Мандухая все отступили к стенам, освобождая место для предстоящего сражения.

– Ну, господа, начинайте. Только не пораньте друг друга, – разрешил король. Монголоид хлопнул ладонью по рукояти меча и отбросил ножны в сторону.

– Смотрите, у него на груди татуировка в виде Будды, сидящего на лотосе, – шепнул мне на ухо Маэда, а схватка между тем началась.

Противники проявляли чудеса ловкости. Мечи свистели, разрезая воздух. Кэ-и и его противник становились в диковинные стойки и пускались в невиданные прыжки. Вдруг человек Мандухая отскочил в сторону, опустил меч и сказал: