Книга Мировая война Z - Макс Брукс

Первое, что я услышал, когда очнулся, — едва различимый звук. Словно вода. Быстрая капель… кап-кап-кап, вроде того. Звук стал отчетливее, и я неожиданно услышал еще кое-что: хрип моего передатчика… как он не разбился, ума не приложу… и вездесущий вой мертвяков. Я выполз из-под микроавтобуса. По крайней мере на ногах я держался. Я понял, что остался один: ни беженцев, ни генерала Радж-Сингха. Просто стоял среди разбросанных вещей на опустевшей горной тропе. Передо мной была обугленная скалистая стена. За ней осталась другая сторона отрезанной дороги.

Вот откуда доносился стон. Мертвяки все еще шли ко мне, выпучив глаза и протягивая руки. Один за другим они падали в пропасть. Звон капели: их тела разбивались в долине далеко внизу.

Тигр, наверное, взорвал заряд вручную. Думаю, он добрался до взрывчатки одновременно с живыми мертвецами, Надеюсь, они не успели вонзить в него зубы. И надеюсь, ему нравится памятник, который стоит теперь у современного горного шоссе в четыре полосы. В тот момент я не думал о жертве, которую принес генерал, даже не понимал, реально все кругом или нет. Молча уставившись на водопад из живых трупов, слушал доклады других подразделений в передатчике: "Викаснагар: готово. Биласпур: готово. Джавала Мукхи: готово. Все проходы перекрыты: готово!»

Мне думалось: я сплю или сошел с ума?

Самец обезьяны… Он просто сидел на крыше микроавтобуса и смотрел, как мертвецы валятся в пропасть. На мордочке было написано такое спокойствие, что казалось, будто обезьяна понимает смысл происходящего. Мне почти хотелось, чтобы он повернулся ко мне и сказал: «Вот он поворотный момент войны! Наконец-то мы их остановили! Наконец-то мы в безопасности!» Вместо этого он выпустил струю мочи прямо мне в лицо.

ТЫЛ США

Таос, штат Нью-Мексико

Артур Синклер-младший похож на аристократа из Старого Света: высокий, стройный, с коротко подстриженными белыми волосами и манерным гарвардским акцентом. Он говорит в пустоту, редко глядя в глаза и не делая пауз для вопросов. Во время войны мистер Синклер был в правительстве США директором недавно сформированного департамента стратегических ресурсов, ДеСтРес.

— Не знаю, кто придумал аббревиатуру «ДеСтРес», понимали ли они, как это похоже на «distress»,[32]но название как нельзя более соответствовало ситуации. Создав линию обороны у Скалистых гор, мы теоретически огородили «зону безопасности», но на практике спокойный ареал состоял по большей части из голых камней и беженцев. Голод, разруха, миллионы бездомных. Промышленность в катастрофическом состоянии, транспорт и торговля канули в небытие, да еще живые мертвецы атакуют Скалистую линию обороны и заражают беженцев внутри зоны. Нам приходилось заново поднимать людей на ноги: одевать, кормить, давать кров и Работу. Иначе существование этой зоны предполагаемой безопасности лишь оттягивало неизбежный конец. Вот почему создали ДеСтРес, и, как вы понимаете, мне пришлось многому научится в процессе.

Не могу даже сказать, сколько информации за первые месяцы мне пришлось впихнуть в этот высохший старый мозг. Брифинги, инспекции… когда удавалось поспать, под подушкой лежала книга, каждый раз новая, от Генри Дж. Кайзера до Во Нгуен Гиапа. Мне нужна была каждая идея каждое слово, каждая крупица знаний и мудрости, чтобы превратить Америку, растоптанную страну, в современную военную машину. Будь мой отец жив, он посмеялся бы над моими неудачами. Он был стойким приверженцем «нового курса», работал с Франклином Делано Рузвельтом, используя почти марксистские методы, что-то вроде коллективизации, которые заставили бы Айн Рэнд выпрыгнуть из могилы и пополнить ряды зомби. Я всегда отвергал уроки, которые отец пытался мне навязать, сбежал на Уолл-стрит, только бы от него избавиться. Теперь я ломал голову, пытаясь вспомнить его советы. Единственное, что приверженцы «нового курса» умели лучше любого поколения за всю историю Америки, так это находить нужные инструменты и взращивать таланты.

— Инструменты и таланты?

— Мой сын как-то услышал эту фразу в каком-то фильме. Она неплохо характеризует наш план по восстановлению страны. Таланты — потенциальная рабочая сила, уровень ее квалификации и способы эффективного использования. Если честно, талантов нам очень не хватало. У нас была постиндустриальная, или основанная на услугах, экономика, такая сложная и высокоспециализированная, что каждый человек мог функционировать только в рамках своей выделенной ячейки. Вы бы видели, какие профессии указаны в нашей первой переписи рабочей силы! Сплошные руководители, представители, аналитики и консультанты. Все они прекрасно вписывались в довоенный мир, но ни на что не годились в годы кризиса. Нам нужны были плотники, каменщики, слесари, оружейники. Они, конечно, имелись, но в очень ограниченном количестве. Первый опрос ясно показал, что шестьдесят пять процентов гражданского населения принадлежат к классу Ф-6 и не имеют ценной профессии. Мы нуждались в массовой программе переподготовки. Проще говоря, предстояло «выгрязнить» множество «белых воротничков».

Начинали с трудом. Воздушного сообщения не было, дороги и железные ветки разрушены, топливо… Боже, от Блейна, штат Вашингтон, до Империал-Бич, штат Калифорния нельзя было наскрести и канистры бензина! К тому же в довоенной Америке инфраструктура основывалась на маятниковых мигрантах, что способствовало экономической сегрегации. У нас имелись целые пригороды профессионалов среднего и высшего класса, ни один из которых понятия не имел, как заменить треснувшее стекло в окне. Те, кто знал, как это делается, жили в своих рабочих «гетто», в часе езды на довоенном транспорте или почти в целом дне пешком. Можете не сомневаться, в начале почти все ходили на своих двоих.

Решить эту проблему — нет, задачу, проблем у нас нет, — могли лагеря для беженцев. Их были сотни, некоторые размером с автостоянку, некоторые протяженностью в несколько миль… Разбросанные по горам и побережью, все требуют помощи правительства, все расходуют быстро исчезающие ресурсы. Самым первым пунктом в моем списке значилось устранение этих лагерей. Все индивиды из категории Ф-6, хоть сколько-нибудь способные к физическому труду, становились неквалифицированными рабочими: занимались мусором, собирали урожай, рыли могилы. Надо было вырыть очень много могил. Все из категории А-1, те, кто имел военный опыт, попадали под программу общественного самообеспечения, ПОС. Разнородной группе инструкторов предстояло накачать этих оседлых, высокообразованных, при вызванных к столу кабинетных мышат необходимыми для выживания знаниями.

Успех не заставил себя долго ждать. Через три месяца количество запросов по поводу помощи со стороны правительства заметно снизилось. Не могу передать словами, как важно это было для победы. Мы смогли перейти от нулевой экономики, основанной на выживании, к полноценному военному производству. Естественным результатом работы ПОС стал закон о государственном переобучении. Я бы на звал это величайшей программой по переподготовке кадров со Второй мировой войны и явно самой радикальной в истории.