Книга Чародей с гитарой - Алан Дин Фостер

– Неплохая идея. – Джон-Том коснулся нижних струн, и в воздухе, смешиваясь с золотистыми от солнца пылинками, заплясали почти безупречные ноты. – Хорошо бы ты оказалась права. – Он смущенно ухмыльнулся. – У нас мне говорили, что хотя тенор мой чарующим не назовешь, однако мелодия выходит чудесно. Но это вовсе не то, о чем ты думаешь.

– А ты откуда знаешь? Вдруг Клотагорб не ошибся?

– Талея, это глупо. Я не более волшебник, чем вы с Маджем. Черт, даже просто играть на этой штуковине на ходу и то сложно… А тут еще посох мешается за спиной: все норовит высвободиться. К тому же, – пальцы его пробежали по верхним струнам, – я даже настроить его не могу. А как играть, если все время фальшивишь?

– А ты всеми дутипами воспользовался? – В ответ на откровенно недоумевающий взгляд его Талея жестом указала на настроечные колки. Он кивнул. – А как насчет дутипов? – Юноша вновь не понял и на сей раз имел все основания удивиться.

Снизу в днище инструмента были вделаны две кнопки. Он их не заметил – все внимание свое Джон-Том уделил струнам и дутипам, как она их называла. Юноша покрутил кнопки. Каждая каким-то образом сжимала тоненькие металлические и деревянные стойки внутри резонатора. Одной регулировались дисканты, другая разом понижала звук на пару октав и приблизительно соответствовала бас-модулятору. Он внимательно поглядел на них. Вместо обычных «диск» и «бас» на кнопках стояло «дрызг» и «масс».

Однако качество звука определенно улучшилось.

– Попробуй теперь, – потребовала Талея.

– Что пробовать? Я уже на Мадже проверял, так что не советую рисковать…

– Я не боюсь, – ответила она, не поняв. – Не ищи звук, поищи магию. Не мог столь великий волшебник, как Клотагорб, допустить подобный промах, невзирая на старость.

Магию ей подай, размышлял Джон-Том… Не ищи звук. Ух ты, а ведь ведущий бас одной из весьма знаменитых групп говорил ему совсем другое. Проще было попасть к папе римскому, чем встретиться с этим музыкантом, – Джон-Том совершенно случайно столкнулся с ним в вестибюле перед концертом. В зале ожидали двадцать тысяч человек. Запинаясь в трепете перед знаменитостью, он умудрился спросить обычного в таких случаях «совета молодому… трудолюбивому гитаристу».

– Вот что, парень… попытайся добиться звука. Слышал? Попробуй добиться звука. Слышал? Попробуй добиться звука.

Сия поспешно сформулированная идея из-за своей неожиданности застряла в его голове. Джон-Том не один год добивался звука, но даже не приблизился к своей цели. Так обычно и случается со всеми, кто намеревается стать музыкантом. Должно быть, те, кто умеет найти звук, становятся профессионалами… прочие остаются любителями. А может быть, ощутить разницу можно, только набравшись как следует?

Чертовщина.

Он повозился еще с басами и дискантами. Звук становился все чище. Не сыграть ли что-нибудь посложней? Джон-Том, расслабься. Терять все равно нечего. Эта пара критиков никоим образом не сумеет повлиять на твою музыкальную карьеру. Но Джон-Том всегда мечтал овладеть звуком, а поэтому…

– «Пурпурный туман»… – затянул он и, как обычно с ним бывало, растворился в музыке, забывая о внимающей Талее и о Мадже, забыв о том, что попал в совершенно чужое пространство и время… забыв обо всем, кроме звука.

Он пытался выжать все, что было в его силах, из этого странного изогнутого инструмента. Музыка поднимала его, наполняла тем дивным восторгом, который всегда даровало ему истинное искусство. Где-то сквозь мелодию он слышал отголоски дребезжащего пения своей старенькой электрогитары. Нервы его трепетали от удовольствия, в ушах отдавались знакомые звуки. Он был воистину счастлив и ласкал, сжимая в руках, инструмент, позабыв об окрестностях, о собственных тревогах… даже о родителях.

Прошло много времени, а возможно, и просто пара минут – и он ощутил, что его трясут чьи-то руки. Заморгав, Джон-Том оторвал пальцы от струн, последний резкий аккорд еще таял в лесу меж ветвей и листьев. Он недоуменно поглядел на Талею, и она отступила на шаг. Девушка смотрела на него странным взглядом.

Мадж глазел тоже, но держался чуть поодаль.

– Ну, что случилось? Неужели было так плохо? – У юноши слегка кружилась голова.

– Ну, дурят нашего брата, ну, дурят, – заметил выдр со странной смесью почтения и недовольства в голосе. – Извини, парень. А я-то так и не догадался, что ты меня все время тока за нос водил. Вот что – не будь со мной крут. Я ж все делал так, чтоб тебе самому лучше было, и…

– Прекрати, Мадж. О чем это ты болтаешь?

– Ты сотворил звуки… и кое-что еще, чаропевец. – Юноша, открыв рот, глядел на девицу. – Значит, решил, что сумеешь провести нас, как старого Клотагорба? Посмотри-ка на свою дуару.

Взгляд Джон-Тома опустился вниз, и он едва не подскочил. По краям инструмента затухал яркий фиолетовый свет, трепетавший еще на ясных металлических струнах.

– Но я не… Я же ничего не сделал. – Джон-Том оттолкнул от себя инструмент, словно тот мог вдруг ни с того ни с сего тяпнуть его за пальцы. Но ремень удержал дуару, которая возвратилась, ударив юношу по ребрам. Дубина за спиной покачнулась.

– Попробуй еще, – шепнула Талея. – Ищи свою магию.

Темнело, пожалуй, слишком уж быстро. Нерешительно – в конце концов, это же всего лишь дуара – Джон-Том притронулся к нижним струнам и сыграл на них несколько тактов «Пурпурного тумана». И каждый раз, когда он прикасался к струнам, они испускали фиолетовый свет.

Но было и еще что-то. Сама музыка казалась здесь другой. Прохладной, как вода из горного озера, и шершавой, словно напильник. В голове его полыхали белые молнии, по рукам бегали мурашки. Обломки мыслей громыхали в его голове, как в погремушке.

М-да… Но какой звук!

Он попробовал вновь, уже более уверенной рукой. Мощные аккорды срывались со струн с громом – он такого не ожидал. Раскаты отдавались далеко в лесу, хотя никакого усилителя не было и в помине. Этот могучий звук исходил из дуары, уверенно покоившейся на его животе, а из-под пальцев струился свет.

«Что это, – метались мысли, – инструмент ли виною или же преображаюсь я сам?»

Строчка целиком была из какой-то песни, однако она позволяла если не объяснить, то понять, что с ним происходит.

– Нет, я не чаропевец, – наконец сообщил Джон-Том Маджу и Талее. – Просто не знаю, что и думать. – Смирение в собственном голосе удивило его самого. – Но мне всегда казалось, во мне что-то есть. Так думает всякий, кто хочет стать музыкантом. Есть такая строчка в одной песне: «Магия в музыке, а музыка во мне». Наверно, Талея, ты права. Может быть, Клотагорб не так уж и ошибся… Тогда буду делать, что сумею, хотя я еще ничего не понимаю. Пока, по-моему, мне удалось только заставить эту гитару светиться фиолетовым огнем.

– Приятель, что нам в том, как ты это делаешь. – Маджа уже распирала гордость за успехи Джон-Тома. – Тока не позабудь как.