Книга Поцелуй невидимки - Энн Вулф

11

Солнечный луч пробежался по белоснежной подушке и коснулся щеки Шелли. Она лениво повернула голову и медленно открыла глаза. Утро или день? Солнце было ярким, не утренним. Скорее всего, уже день… Или все-таки утро? Сколько же она проспала?

Шелли присела на кровати и застонала от головной боли. Вчерашний вечер со всеми подробностями тут же всплыл в голове. Шелли оглянулась вокруг и поняла, что ее ищущий взгляд напрасен — Руди не было. Неужели он ушел, испугавшись того, что между ними было? Неужели он мог с ней так поступить?

Шелли потихоньку выбралась из постели и обошла дом. Ни Руди, ни малейшего намека на его присутствие… Он ушел и не оставил даже записки. Шелли уселась на диван в гостиной — тот самый, где они вчера поцеловались во второй раз, — и обхватила голову руками. Не может быть, чтобы ее друг, ее мужчина, ее любимый — а теперь она была безоговорочно уверена в том, что он именно любимый — сбежал от нее, страшась заглянуть ей в глаза после проведенной вместе ночи. Но отсутствие Руди говорило само за себя: он исчез, а значит, не захотел ее видеть…

Шелли была опустошена, раздавлена этим открытием. Такое случилось с ней впервые. Мужчины никогда не оставляли ее после первой ночи, никогда не убегали от нее. А Руди — он был другим, отличался от большинства мужчин. И если раньше это радовало Шелли, то сейчас она чувствовала себя совершенно разбитой. Вначале она хотела позвонить ему, но, сообразив, что, возможно, он не захочет ее слышать, передумала. Ей оставалось только ждать. Ждать его звонка, его приезда или еще бог знает чего… Оставалось надеяться на то, что Руди отойдет, переосмыслит происшедшее и вернется…

А сейчас Шелли должна заставить себя разобраться с тем, что уже месяц гнетет ее и не дает спокойно дышать. Она села за столик, взяла ручку, листок бумаги и принялась строчить письмо. Настроение вполне соответствовало тому, что она задумала.

— «Уважаемый мистер Конхэйм! То, о чем я хочу вам написать, может показаться весьма и весьма странным. Скорее всего, эта история приведет вас в недоумение…», — прочитала Тэсси Вэрен и подняла глаза на Шелли. — Немного высокопарно, но истине соответствует. Честно говоря, я даже не знаю, как Дуглас отреагирует на это письмо. Остается только догадываться…

— Кстати, как прошла встреча с Конхэймом? — вяло поинтересовалась Шелли. Ей не хотелось казаться невнимательной, но в мыслях крутилась только вчерашняя ночь, проведенная с Руди.

— Отлично! — И действительно — Тэсси похорошела; глаза у нее блестели, выдавая приподнятое состояние духа. — Сначала он очень удивился, увидев меня. Потом, когда я сказала ему, что ты не смогла прийти, ему не оставалось ничего другого, как смириться с моим присутствием. Ну а когда он смирился — все пошло на лад. Конхэйм принял твои извинения и, кажется, понял, что к чему. Так что, думаю, ты, подруга, можешь больше не бояться его навязчивых ухаживаний…

— Надеюсь, что после того, как он прочтет письмо, «Паблисити Сторм» не потеряет клиента, — мрачно произнесла Шелли.

— Что-то мне не нравится твой настрой. И вообще, ты выглядишь неважно — как-то побледнела, осунулась… Чем ты занималась этой ночью? — полюбопытствовала Тэсси.

— Не поверишь. Помнишь, я рассказывала тебе о своем друге — Руди?

— Да, помню, — насторожилась Тэсси.

— Так вот, мы с ним отмечали его очередное изобретение… А после этого мы…

— Ну ты даешь! — удивилась Тэсси, догадавшись, что означала долгая пауза, усиленная румянцем, появившемся на щеках подруги. — Так вот ради кого ты отказалась от Дугласа Конхэйма…

— Дуглас Конхэйм — не мой принц, — убежденно сказала Шелли, — я в этом уверена. К сожалению или к радости, не знаю.

— А в Руди ты уверена?

— Я уверена в том, что он — именно тот, кто мне нужен. Только он, по всей видимости, так не считает. Я проснулась утром, а его и след простыл. Ни тебе записки, ни тебе звонка, — вздохнула Шелли. — Он привык видеть во мне друга, а после того, что случилось, — кем я могу называться? В роли любовницы я ему не интересна. Кажется, прошлой ночью он в этом убедился.

— Может, не стоит делать выводы так быстро? — засомневалась Тэсси. — Одумается, разложит все по полочкам и позвонит. Или позвони ему сама — поговорите и вместе решите этот вопрос.

— Я боюсь звонить ему, — созналась Шелли. — Боюсь, что он оттолкнет меня. Не хочу услышать «нет», понимаешь? Все пошло кувырком с тех самых пор, как я пустилась в эту авантюру. Обидно, до слез обидно, Тэсси, — и любви не нашла, и друга потеряла.

— Еще не все потеряно, — успокоила ее Тэсси. — Ты слишком рано впадаешь в депрессию. Я почти уверена, что твой Руди объявится. Вы так долго были вместе, я имею в виду, дружили, что вряд ли он уйдет без объяснений.

— Не знаю — я вообще перестала что-либо понимать. Единственное, что я знаю — только он видел во мне меня саму, мою истинную сущность. Только ему нравилось, как я выгляжу в сером нелепом костюмчике и огромных очках. И только он был способен поговорить со мной по душам.

— Так позвони ему, Шелли. Не усложняй себе жизнь. Ты всегда все усложняешь!

— Может быть. Видимо, это черта моего характера. Иногда мне кажется, что проблемы решаются сложно или не решаются никак. И я ничего не могу с этим поделать.

— Позвони ему, Шелли. Я уверена, что это будет разумно…

— Я должна быть сама в этом уверена, Тэсси. — Шелли встала из-за столика и указала Тэсси на конверт с письмом. — Не забудь предать его Дугласу. И постарайся объяснить ему, что я не сумасшедшая, а просто хотела быть счастливой. Только это не очень-то мне удалось…

— «Уважаемый мистер Конхэйм, то, о чем я хочу вам написать, может показаться весьма и весьма странным…». Странным — не то слово.

Дуглас Конхэйм измерял кабинет большими шагами и периодически бросал на Тэсси выразительные взгляды, свидетельствующие о том, как он рассержен. Тэсси чувствовала, что его злость адресована не Шелли, но все же постаралась расставить точки над «i».

— Надеюсь, что ты не злишься на Шелли. Ведь если бы не она, ты никогда не узнал бы о заговоре Хьюберта.

— На Шелли я не сержусь. — Дуглас продолжал метаться по кабинету. — Она, конечно… экстравагантная девушка, но честная и великодушная. Я даже благодарен ей за науку — она объяснила мне, что не стоит придавать так много значения внешности. Ткнула меня носом в собственную близорукость. И была права… Я в бешенстве от того, как поступил со мной Хьюберт. В университете он пытался покончить с собой — я увел у него девушку. И после этого, на протяжении многих лет, чувствовал себя виноватым перед ним. Пытался ему помочь, устроил к себе, когда открыл свое дело. И вот как он мне отплатил. Предал меня, наплевал на меня!

— Успокойся, Дуглас. Главное, что ты предупрежден и тебе ничего не грозит. Разве было бы лучше, если бы Хьюберт облапошил тебя, а ты узнал об этом в последнюю очередь?