Книга Курьер.ru - Вячеслав Антонов

Чен сидел, чуть ссутулившись, говорил тихо, монотонно, больше напоминая не китайского капитана, а эксперта из какого-нибудь «Карнеги-фаундейшн». Или штабного офицера с приличными погонами.

— А какой партии нет, я догадываюсь, — в тон ему ответил Шинкарев.

— Верно. Пророссийской партии нет. Нет даже косвенно-пророссийской, скажем, провьетнамской. Вообще, влияние России, как международного игрока, здесь почти не чувствуется.

— Почему?

— Сказывается старое недоверие к СССР, еще со времени АСЕАН. Но во многом виновата и сама Россия, точнее, ее политика последнего времени — закрытость, выход из международных организаций, отказ участвовать в разрешении конфликтов.

Так оно, собственно, и было — усиливаясь экономически, Российская Федерация все больше уходила в самоизоляцию, закрывала свои границы и рынки.

— А ты как думаешь, нужна здесь Россия? — спросил Шинкарев.

— Как сила, конфликтующая с другими силами? Конечно, нет. Да ей самой этого не нужно. Но какое-то российское участие в здешних делах необходимо. Другой вопрос, какое именно?

Чен выглянул наружу, где дождь мерно стучал по широким листьям лиан, стекая тонкими струйками с острых загнутых кончиков. Андрей повертел свою банку, касаясь ее лишь подушечками пальцев, чтобы пиво не нагрелось. Когда вопрос созрел, он задал его:

— Русские солдаты и есть форма российского участия в здешних делах?

На данный момент. Использование русских есть компромисс между основными партиями, действующими в этой стране. Дело тут вот в чем. Страна не хочет официального ввода миротворческих сил или чего-то подобного — мигом заработаешь репутацию «infant terrible» (Ужасного ребенка (фр.)), — последует отток капиталов, падение инвестиций... Поэтому нынешнее правительство хочет само решить военную проблему — не вводом чужих армий, а импортом чужих солдат для усиления собственной.

— За американскими солдатами придет Америка, за китайскими — Китай. А за русскими солдатами Россия не придет. На это и расчет, верно? — спросил Андрей.

— В целом. Но, как всегда, «дьявол в деталях». Так кажется, говорят? Как и у каждого компромисса, здесь есть определенные условия.

— И какие же?

С некоторым удивлением Андрей почувствовал интерес к проблеме. К тому же Чен разговаривал с ним... как с боссом? Нет, конечно. Но как с человеком, мнение которого что-то значит. Впрочем, Андрей решил ничем не показывать любопытства и продолжил разговор все тем же внешне бесстрастным тоном:

— Россия довольно широко продает оружие. В том числе и в эту страну. Почему вы не выходите на государственные агентства, которые этим занимаются, и не говорите с их людьми?

— Нет! Импорт русских солдат — назовем его так — должен быть изначально отделен от импорта российских вооружений. И от структур, которые этим занимаются. Слишком уж они мощные. И тем более он должен быть отделен от государственных структур России. Это частное дело частных людей...

«Типа нашей конторки "Лимассол инвестментс"? Так вот для чего меня оставили? »

Андрей с трудом мог поверить в это. Он никогда не был коммерческим представителем «Лимассол инвестментс» — не вел переговоров, не подписывал контрактов. Если дело серьезное, кто-то еще должен прибыть сюда. И скоро.

— Частных людей, говоришь... — повторил Шинкарев. — И каких же это людей? Китайских?

— Ну... допустим, китайских. — Казалось, Чей немного смутился.

— Проще говоря, китайцы хотят взять под контроль импорт русского «пушечного мяса» в эту страну. Кто именно? Сань-хо-гуэй? «Змеиные головы»?

— Зачем сань-хо-гуэй? — поморщился Чен. — Другие люди. Хорошие.

«Хороший китаец — мертвый китаец. А если серьезно — не Ши-фу ли пресловутый?» Но спросил Андрей о другом:

— А как же действующий русбат? То бишь Второй ударно-штурмовой? И Первый, китайский? Ты же говорил, китайских солдат здесь не хотят видеть.

Good question (Хороший вопрос (англ.)). — Во-первых, нынешний русский батальон попал сюда почти случайно. Здесь нужны совсем другие солдаты. И потом, его просто технически недостаточно для проведения настоящих штурмовых операций. Китайским батальоном русских подкрепили по необходимости. С другой стороны, это ход прокитайской партии — игра на опережение, закрепление своего влияния на военные дела.

Дождь еще усилился, сплошная стена воды с шумом рушилась с соломенной кровли.

— Тогда можно ли говорить о компромиссе? — усомнился Андрей, — Одна партия сыграла на опережение, другие тоже чего-нибудь придумают. Мусульманам, например, компромиссы вообще по барабану: на кого Аллах показывает, того они и «рэжут».

— Мусульманская партия не участвует в соглашении. И в парламенте ее нет, — ответил Чен. — Наибольшую опасность представляет «либеральная китайская партия», связанная с Тайванем и Соединенными Штатами.

— И в чем ее опасность?

— В ориентации на принципиально другие действия. «Либеральные китайцы» хотят не импорта солдат, а вовлечения во внутренние дела страны международных организаций, прежде всего ООН. А значит, ввода крупного миротворческого контингента. Кто заправляет в ООН и чьи придут миротворцы, догадаться нетрудно.

— Янкесы?

— Они самые. Таким образом, американцы выведут свои силы на южный фланг Китая. Кстати, Вьетнама тоже. А во Вьетнам сейчас пытается вернуться Россия. Ты ведь там, в Бакбо, янкесов прессовал, не так ли?

— Ну, не я один...

Дождь кончился, под выглянувшим солнцем ярко заблестела трава, твердые, будто лакированные листья окружающего леса. С потемневших соломенных карнизов сбегали последние прозрачные струйки.

— Мы еще не закончили. — Чен смял свою банку и бросил ее в очаг. — Пойми и запомни следующее: крупные и влиятельные силы заинтересованы в том, чтобы сюда попали русские солдаты. А потом и Россия. Столь же крупные и влиятельные силы заинтересованы в том, чтобы русских здесь не было. И не было России. Эти силы могут найти компромисс, а могут и не найти. Может появиться проамериканский союз «либеральных китайцев» с мусульманами. Направленный против России и Китая. Так или иначе, дело кончится большой кровью.

— Кто для нас хуже — исламисты или проамериканские китайцы? — подумав, спросил Шинкарев.

— «Оба они хуже». По-моему, так выразился товарищ Сталин. Нет разницы.

— Понятно... А те, кто хотел взять нас в баре... и эта женщина. Кто они?

— Эта женщина опасна. Они китайцы, как раз из «либеральной партии». Раньше мы были вместе, а теперь они работают на американцев. Точно говорят: нет злее врагов, чем бывшие друзья.

— Элизабет тоже с ними связана?

— С ними — нет, насколько я знаю. А вообще, она важная птица.