Книга Мертвые не плачут - Сергей Абрамов

Насчет «везет» – это до поры, Пастух понимал. Но пора его пока не достала, а все, что он делал, – по определению рисково. Даже спать в съемной квартире.

Короче, он не твердо знал, зачем собирается перелезть через забор в резиденцию Губернатора. Но чуял и другое: риск невелик и любая его коррекция возможна и понятна. А погулять по заповеднику местной власти полезно по-любому. У него имелась своя поговорка, перекроенная из привычной: больше знаешь – лучше спишь. И знал всегда по-оптимуму, и спал хорошо.

А сейчас он знал только одно: ему надо погулять по резиденции. День на дворе, там сейчас полно обслуги шляется. Тем более что послезавтра – большая тусовка с вип-персонами. И представлять – где и как эта тусовка развернется, он должен.

Легко нашел сосну, толстая ветка которой протянулась поверх забора – на территорию резиденции. Подпрыгнул, зацепился за нее, покачался, крепкая вроде веточка. Замечательные охранные приборчики под названием «геофоны» умели ловить любые колебания, но, встроенные в кабельную сеть, опутывающую изгородь по внутренней стороне, они легко фиксировали колебания именно и только изгороди. Какой бы тать ночной ни полез через забор, он будет замечен, точнее – услышан «системой» и, как итог, отловлен охраной, токующей у пульта. Они, то есть геофоны, при любом колебании дают сигнал на процессор, а оттуда он идет на пульт. Нормальная система, проверенная. Но она не учитывает, что тать может быть… кем?.. ну, к примеру, воздушным акробатом.

Это Пастух себя так нарек.

Хотя мог и птичкой наречь. Они тут вольно летают.

Он подтянулся, перебросил ногу через крепкую ветку, лег на пузо и пополз по ветке вперед. Медленно и опасаясь: ветка была нижней, толстой, гнулась под тяжестью Пастуха не сильно, но, когда он полз непосредственно над кромкой изгороди, то расстояние до той ужалось сантиметров до трех. Полз, страшась: легкое касание изгороди и – пойдет сигнал.

Но обошлось. Наглым, считал Пастух, везет. Особо, если они свое везение просчитывают хотя бы шага на три вперед. Эти три виртуальных «шага» Пастух прополз успешно, и, повиснув сначала на руках, мягко спрыгнул на траву. И деловито пошел вдоль забора к какому-то служебному зданию, где, видел, стояли два фургона и какой-то народец шастал.

А еще Пастух мобильник к уху прижал и типа повел разговор с виртуальным собеседником. О непонятном.

Так и дошел до здания, где четверо восточных людей разгружали фургоны, вытаскивали оттуда коробки, ящики, даже мешки. Некто в камуфляже скучно наблюдал за муравьиной работой.

– Але, – сказал Пастух в телефон, – ну достала ваще! Куплю, если успею… Говорю: если успею! На выезде я! Все, отстань…

Отключил мобильник, сунул в карман.

Некто в камуфляже сочувственно посмотрел на Пастуха. Спросил:

– Начальство?

– Хуже, – ответил Пастух. – Жена… – Похлопал себя по карманам. – Во, блин, забыл! Братан, сигаретка есть?

– А то, – сказал братан.

Протянул пачку. Пастух взял, прикурил от зажигалки, тоже имевшейся у братана.

– Связист, что ли? – спросил братан, поглядывая тем не менее на восточных носильщиков.

– С чего ты взял? – искренне удивился Пастух. Он-то косил не под связиста, он под какого-нибудь экспедитора косил. О чем и сказал: – Да я по поставкам здесь. У кого-то из местных идея родилась: шатер поставить. Чтоб на свежем воздухе, значит. А чтоб его поставить, надо лес подрубать. И кто это даст? Да и времени ни хера не осталось…

– Это точно, – согласился братан.

Он ничего из нервного монолога Пастуха не понял. Да и не собирался понимать. Работает мужик, проблемы у него, а все проблемы – от начальственной дури, это аксиома. Понимать – пустое, сочувствовать надо.

Докурили.

– Пойду я, – сказал Пастух, швыряя окурок в траву. – Успеха тебе.

– И тебе не хворать, – пожелал братан.

А Пастух легко и уверенно пошел к главному зданию. Был у склада, чего-то там проверил, теперь дальше идет – свой человек на не чужой ему территории. Небось, не с улицы. Психология – наука умная.

Народу, вообще-то, на территории много было. Разного. Пастух со всеми встречными вроде как знаком был по определению: ему кивали, он кивал, все при деле и все при общем. Зашел в главный дом через задний вход, где двери открыты были настежь и народец сновал туда-сюда.

Любое, пусть и самое торжественное, самое важное, клеймом ви-ай-пи помеченное мероприятие в состоянии подготовки практически неуправляемо. Не в том смысле, что все тяп-ляп, нет. А в том, что все отдельные службы работают как раз толково и быстро, но работают именно отдельно, не обращая внимания на все иное, выходящее за рамки их компетенции. Ну, какое, к примеру, дело поставщикам продуктов до художников-оформителей? Или звуковикам до садовников? И так далее. Никому ни до кого дела нет! Каждый на своей полянке пашет. И это правильно. Муравьи в муравейнике, на глаз человека, в хаосе существуют, ан нет: едва ли не самым организованным сообществом считаются, Пастух читал где-то. И люди, понимал он, не так уж и далеко ушли от муравьев.

Определите одним словом: что делают люди? Ответ лапидарен: снуют.

И, побродив минут сорок в этом пригородном муравейнике, столкнувшись с разными снующими людьми, обойдя чуть ли не весь большой дом – от крыши до подвала, Пастух смоделировал четыре, как минимум, варианта отбытия заказанного фигуранта на тот свет. Абсолютно естественного отбытия: от примитивного пищевого отравления до падения в межлестничный пролет, а он в этом милом здании был вольготно и не без пафоса построен для огромной хрустальной люстры.

Все просто и по-бытовому скучно. Но падение, как вариант, годится. Стоит продумать: когда именно, откуда именно, причина падения. И хватит ли высоты.

А то упадет и останется на всю жизнь инвалидом. Кому это надо…

Да и вообще – просто слишком.

Пастух, передвигаясь по дому, слыша разговоры, перекидываясь ничего не значащими репликами с людьми из разных служб, примерно понимал, как все это действо будет происходить, как начнется, как потечет, как завершится. И спрашивать особо не пришлось: услышанное, подслушанное, додуманное – все складывало будущую картинку бала, не очень, к слову, отличающуюся от множества таких же бальных картинок.

Фантазия у власть и силу имущих велика, но ущербна: не летает.

Но – вариант понятен. Загнули уголок и принялись думать дальше.

На это расплывчатое «думать дальше» времени оставалось всего ничего: нынешний вечер и завтрашний день. Столько Пастух отпустил на подготовку. Если ничего более путного не сложится, послезавтра с утра начнем готовить вариант… нет, не с люстрой, с люстрой – это, конечно, красиво, но громоздко и шумно… а начнем готовить куда более естественный для фигуранта вариант. Он же у нас человек грузный, большой, не шибко здоровый, но сам так не считающий, посему быстрый в движении, мобильный очень, даже спортивный, если гольф считать спортом.