Книга Священное сечение - Дэвид Хьюсон

— Когда-нибудь пользовались оружием? — спросил Липман.

— Много раз, — ответил Фальконе. — Только никогда не стрелял.

Липман опять рассмеялся.

— Европейский образ мышления, не так ли? — спросил он.

— Не понимаю.

— Представление о том, что всегда можно найти некий компромисс. Для этого просто надо быть немного цивилизованным. Вы считаете, что можно дойти до середины дороги, а потом все будет отлично. Никакое дерьмо к вам не прилипнет.

— Полагаю, иногда… — Фальконе пытался определиться. — Возможно, не стоит делать поспешные заключения. Не думаю, что это какой-то особенный европейский образ мышления. Просто так мы работаем.

Лицо Липмана исказила гримаса.

— Вы туго соображаете. Вот что разделяет нас. Видите ли, мы не ждем каких-то дурацких доказательств того, что уже знаем. Этот мужик сумасшедший, верно? Так надо и обращаться с ним как с опасным психом, иначе нам будет плохо.

— Возможно, — согласился Фальконе, размышляя о том, сколько людей Липмана находится в Риме и чем они сейчас занимаются. — Я считаю, вы могли бы пригласить сюда агента Дикон. Или кого-то еще.

— Зачем? У нас тут и так хватает искусствоведов.

— Но именно она навела нас на преступника. Разумеется, вместе с моими сотрудниками.

Перони прибыл в час ночи с коротким докладом о событиях на Кампо. По настоянию Моретти информацию передали Липману. Потом Фальконе позвонил Виале, частично потому, что хотел разбудить того среди ночи. Тот выслушал его, что-то проворчал и повесил трубку.

— Так оно и есть, — кисло проговорил Липман. — Она, кстати, этого мужика видела. И что же произошло? Он спокойно уходит от нее, а она теряет сознание. Позор, да и только. Девчонка просто не умеет действовать энергично.

Фальконе не собирался спорить с агентом. Эмили Дикон абсолютно не подходила для работы, которую поручил ей Липман. Однако он не собирался высказываться по этому поводу.

— В таком случае почему вы привезли ее сюда?

Липмана возмутил вопрос. На его месте Фальконе чувствовал бы то же самое. Решения по проведению операции принимает старший офицер.

— В то время мысль о ее назначении показалась мне интересной, — заговорил американец после продолжительного молчания. — Она говорит по-итальянски не хуже вас. Хорошо знает Рим. И, как я уже дал вам понять вчера, у нее есть стимул загнать преступника в угол. Достаточно? А теперь, может, взглянем, что происходит там наверху?

Фальконе поднялся по каменным ступеням и вошел в комнату, где его команда, не спеша и весьма профессионально, производила рутинный осмотр. Квартира представляла собой типичное помещение, сдаваемое в аренду на короткий срок: большая студия со старым диваном, крохотный столик, потертые стулья, маленький дешевый цветной телевизор. В углу стоит незастеленная неудобная односпальная кровать. Простыни валяются на полу. На первый взгляд нет никаких предметов, которые можно проверить на ДНК: ни зубных щеток, ни использованных салфеток. В гостиной тоже пусто.

— Мужик вернулся и все тут убрал, — заявил Липман. — Умно поступил в данных обстоятельствах. Он, наверное, побывал здесь и смылся еще до того, как вы разобрались с медиками.

Но разговор с медэкспертами был очень важен, подумал Фальконе. Надо ведь расставлять приоритеты.

— Откуда девочка знала, что он живет здесь? — с удивлением спросил Липман. — Она его когда-нибудь одурачивала?

— Нет. — У них уже имелись сведения о девушке. С ней несколько месяцев и безуспешно работал кто-то из благотворительной организации. У нее психологическая неизлечимая проблема. Род клептомании. Ей хочется воровать даже тогда, когда она знает, что ее могут поймать. — Лейла следит за интересными, с ее точки зрения, людьми. А потом крадет у них что-нибудь. Он вышел из этого дома, и она шла за ним до Пантеона. Ей запомнились зеленая дверь и магазин «Гуччи».

Информация явно заинтересовала Липмана.

— Девочка видела, как он встретился с женщиной?

— Нет. Она на время потеряла его. Когда она вошла в Пантеон, пара уже находилась там. Что интересно само по себе. Возможно, они раньше знали друг друга.

— Забавно, — заявил Липман. — Я хотел бы лично услышать рассказ этой уличной.

— Я могу предоставить вам расшифровку стенограммы беседы, но допрос ребенка противозаконен.

Агент ФБР вздохнул, однако спорить не пожелал.

— Что ж, закон есть закон. Не стану препятствовать, Фальконе. Только не становитесь у меня на пути, когда дело дойдет до серьезных событий. Такого я не потерплю.

— Охотно вам верю, — вздохнул Фальконе. — Чего вы от меня хотите, агент Липман?

— Подходящих действий.

— Действий? — Фальконе покачал головой. Преступник делает очень осторожные и продуманные ходы. Он не попадет им в сети во время случайной операции по прочесыванию улиц. Исчезнет, как только услышит, что кто-то приближается к нему. — По данному делу у нас задействованы пятьдесят офицеров.

Липман взял свитер, найденный одним из детективов в шкафу. Единственная вещь, которую не захватил с собой подозреваемый. Возможно, она ему не принадлежала. Казалось, Липману все равно. Фальконе не забывал, с кем он имеет дело. Американец не полицейский. Он служит Бюро, жесткому бюрократическому аппарату, функционирующему строго по правилам. Под действиями агент понимает кузнечный молот выявлений, проводимых огромным числом сотрудников, и непрестанные расследования, приносящие в итоге результаты. Такой подход к делу вполне уместен. На взгляд Фальконе, в нем есть какой-то смысл. Хотя и не всегда. Надо вести себя более гибко. Рассматривать проблему со всех сторон. Нельзя просто осуществлять ряд процедур, каковые предписываются постановлениями свыше.

Сотовый телефон Липмана издал затейливую трель. Он отошел в угол, чтобы никто не мог услышать его. Фальконе повернулся к Чиконе, одному из своих сотрудников, и спросил:

— Кому принадлежит квартира? У кого он ее снял?

Как и полагал Фальконе, владелицей оказалась женщина, давшая им ключи.

Липман закончил разговор по телефону и объявил:

— Я ухожу. Держите меня в курсе, Фальконе.

— Постараюсь, — отвечал инспектор с улыбкой. — Разрешите проводить вас?

Они спустились вниз по лестнице. Фальконе открыл дверь. На улице шел сильный снег. Липман пристально посмотрел на инспектора:

— Они вас ценят, вы знаете. Этот парень из службы безопасности сообщил мне. Боже, он такой загадочный.

— Не знаю. Я работаю в полиции, но тем не менее весьма польщен.

— А может, мне просто вешают на уши итальянскую лапшу. «Мы дали вам нашего лучшего специалиста». Ну-ну.

Фальконе уже придумал, как ему нужно вести себя с американцем. Вежливо. Осторожно. Держаться на расстоянии. Хотя такое отношение менее всего устраивает агента.