Книга Гоблины. Сизифов труд - Андрей Константинов

…Непрекращающийся ветер методично волочил с Финского залива нагонную волну, из-за чего уровень воды в Неве пока еще не критично, но методично поднимался. По причине скверной погоды количество снующих туда-сюда прогулочных теплоходиков и катеров ощутимо сократилось, так что суденышко Сидора, легшее в дрейф в районе Петровской набережной, пребывало здесь едва ли не в гордом одиночестве. С одной стороны, концессионерам то было на руку — меньше толкучки и лишних глаз в непосредственной близости, с воды. Но с другой: пока они пребывали в бездействии, белоснежный катерок, нареченный согласно надписи по левому борту «Аристархом», был приметен со многих точек, смотрясь эдаким бельмом на бесконечно-сером невском глазу.

— …А мы не запалимся? С названием этим идиотским? — коротая время, поинтересовался у напарника Зеча. — Может, пока не поздно, надпись прикрыть чем?

— Не надо. Это я сегодня утром временно наклеил, — объяснил Сидор. — На самом деле эта посудина — девочка. Блондинка. — В голосе хозяина послышались непривычные, почти нежные нотки. — И зовут ее, ежели официально, по судовому билету, «Диана». В честь принцессы покойной назвали.

— Как трогательно! Слушай, а правда, что ты эту девочку по бартеру заполучил?

— Ага. У меня пару лет назад один бандос знакомый денег одолжил. Разменяв пятый десяток, что с его профессией встречается нечасто, решил было завязать с гангстерским настоящим и организовать собственный легальный бизнес.

— Судя по тому, что катер в конечном итоге оказался у тебя, бизнес не задался?

— Правильно судишь.

— А что за бизнес?

— Катание на водах. Прикупил два катера, взял причал в аренду, нанял пару человек команды, сам на штурвал встал, ну и… «Э-э-х, прокачу!»

— Идея ненова, но и не столь уж плоха.

— Это его племянничек надоумил, в Гарварде на экономиста обучавшийся. Составил по доброте душевной для родного дяди научный бизнес-план и на цифирях доказал, что проект окупится за два сезона. А при благоприятной конъюнктуре рынка — еще быстрее.

— А конъюнктура на деле оказалась…

— Оказалась от слова «конь». Который в пальто… Апрель-май они еще как-то продержались. И вроде как даже по деньгам неплохо вытанцовывалось. Но как самый сезон начался — тут-то проблемы и нарисовались. Оказывается, у нас в Питере на всех этих прогулках по рекам-каналам целая мафия подвизается. Причем такая, что темнокожие деревенские парни из Сомали стоят в сторонке и нервно курят бамбук… В гарвардах, как ты понимаешь, такого рода риски в проект не закладываются. Потому как рассчитываются на просто джентльменов, а не на джентльменов удачи.

— А как же гангстерское прошлое? — удивился Зеча. — Как говорил наш президент, бандит бывшим не бывает?

— Ну показал он пару раз зубы. А толку? Против лому нет приему. Им же имя — легион, и все как один из молодых, авторитетов не признающих. Так что через неделю чуваку в подъезде башку проломили, а пока он в больничке лежал — один катер сожгли. Прикинь?! Э-эх, что за страна, бля?! И захочешь стать законопослушным бизнесменом, так ни хрена! Беспредел полный! Кругом — сплошь отморозки.

— Отморозки, говоришь? — улыбнулся Зеча, выслушав сию гневную тираду. — Интересно, а мы с тобой тогда кто? В свете нашей предстоящей миссии?

— Сравнил хрен с пальцем. Мы с тобой — ветераны. Опять же: традиции чтим, уважение имеем. И вообще — своим, а не чужим горбом горбатимся.

— Понятно. «Мы не бандиты. Мы благородные пираты…» О! — прислушался Зеча. — Кажись, наша птичка голос подала. — Он достал из внутреннего кармана дешевую, донельзя примитивную радиостанцию и нажал кнопку ответа. — Алл-лоша?… Где?… Приняли, спасибо… Так, дружище, пора выдвигаться на исходную. Готовность, в зависимости от пробок на набережной, три-шесть минут, — скомандовал Зеча, пряча станцию в сумку и взамен вытаскивая две черные вязаные шапочки с прорезями для глаз и рта. Одну из них он перебросил напарнику: — Держи спецодежду. Как войдем в Фонтанку — сразу напяливай.

— А это еще на хрена? Кинов для дебилов и про дебилов насмотрелся?

— Надо, брателло, надо. Для создания должного образа. К тому же на фасаде здания суда полно камер внешнего слежения. Или ты осознанно намерен засветить свой героический фейс в назидание потомкам?…

…Судейский «Фольксваген» стоял под светофором на Пантелеймоновском мосту и, подмигивая, высказывал намерение повернуть направо: до конечной цели Мешечко и Крутову оставалось проехать менее ста метров. Стоящий на мосту Тарас, приметив в плотном потоке машин своих, тут же взялся корчить смешные рожи, напрочь позабыв о своей разведывательной миссии.

— Конспиратор хренов! — ругнулся Мешок. — Женя, приготовились! Я постараюсь притормозить прямо напротив подъезда. Выскакиваешь, переходишь дорогу и быстренько сигаешь внутрь. Постовой на входе Вучетичем предупрежден, так что ксиву показывать не нужно. Поднимаетесь на второй этаж, проходите в канцелярию и там спокойно дожидаетесь Зимина.

— Андрей, умоляю, сделай лицо попроще. Весь этот спектакль — не более чем театр одного актера. Неужели ты до сих пор не понял, что никаким злоумышленникам мы с тобой и на фиг не нужны?

— Вот только не надо учить отца детей делать! — нервно попросил Андрей, и Крутов счел за благо притихнуть.

Зеленая путеводная стрелочка зажглась и «Фольксваген» выстроился в черепашью, по причине пробки, очередь на поворот. Несколькими секундами ранее в Фонтанку со стороны Невы вошел катер со странным названием «Аристархъ», взяв курс на Пантелеймоновский мост. Шевченко не обратил на него ни малейшего внимания, поскольку за те сорок минут, что он проторчал на своем посту, этих самых катеров мимо него пронеслось не великое, но множество…

…Андрей, весьма неожиданно для остальных участников движения, затормозил и остановился строго напротив центрального подъезда. Сзади тотчас же истошно завопили-загудели недовольные. Женя проворно выскочил из машины, обежал «Фольксваген» и резко отпрыгнул в сторону — «тойота» из левого ряда пронеслась всего в нескольких сантиметрах от его бедра, и рассерженный водила обматерил Крутова в открытое окошко. Левый ряд пер нахально и плотно, не давая возможности добраться до тротуара и сейчас Женька, переминаясь с ноги на ногу, возвышался над автомобильным потоком одиноким тополем над Плющихой.

И вот тогда в сторону «тополя» с воды понеслись автоматные очереди…

…Треск выстрелов, сопровождаемый звоном разбитого стекла и чирканьем пуль о металл и камень, переполнил набережную, заглушив даже клаксонный гомон. Крутов, инстинктивно согнувшись, обхватил голову руками и, попытавшись укрыться за одной из проезжающих машин, едва не угодил под другую, чудом умудрившуюся вильнуть в сторону и уткнуться в столбик знака дорожных работ.

Маячивший у подъезда Вучетич отчаянно кинулся к приятелю, бесцеремонно сбил с ног и буквально вытолкнул его с проезжей части на раскуроченный дорожниками тротуар. Здесь оба рухнули в относительно безопасной зоне, прикрытые двумя рядами машин. Успевший к тому времени проехать метров двадцать Мешечко, создавая аварийную ситуацию, ударил по тормозам и, выскочив из «фольксвагена», бросился в эпицентр боевых действий. Узрев боковым зрением, что с Крутовым всё в порядке, Андрей, на бегу доставая «ПМ», сосредоточился на закладывающем лихой разворот на шесть часов катере: стрельба с него прекратилась, но единственный пассажир, облаченный, равно как и исполняющий маневр рулевой, в черную шапочку-маску, по-прежнему стоял на палубе на одном колене и продолжал сжимать в руках карабин. Именно в него Андрей, почти не целясь, и выпустил пять пуль, не слишком веря в успех сего предприятия — слишком уж велика была дистанция. Да и человек на руле был малый не промах, дело свое, судоводительское, знал отменно и, заслышав пальбу в свою сторону, принялся искусно лавировать…