Книга Ключи от твоего сердца - Колин Гувер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неожиданно в дверь звонят. Уилл целует меня в лоб и выходит из комнаты.
Я слышу звук открывающейся двери и мамин голос, но не могу разобрать, что она говорит. Несмотря на то что Уилл отвечает ей совсем тихо, его слова доносятся до меня отчетливо:
– Пусть останется у меня, Джулия. Сейчас я ей нужен…
Разговор продолжается, но смысл его я не понимаю. Наконец дверь закрывается, и Уилл возвращается в спальню. Он залезает под одеяло, крепко обнимает меня, и я плачу, уткнувшись ему в грудь.
Who cares about tomorrow?
What more is tomorrow,
Than another Day?
«The Avett Brothers». Swept Away[16]
Окно находится не там, где надо. Который час? Я тянусь за телефоном, который лежит на тумбочке, но не обнаруживаю ни телефона, ни тумбочки. Сев в кровати, я протираю глаза и понимаю, что это не моя комната. Постепенно я вспоминаю обо всем, что произошло, ложусь обратно, накрываюсь одеялом с головой и молюсь, чтобы все это оказалось плохим сном.
* * *
– Лейк!
Я снова просыпаюсь. Солнце светит уже не так ярко, но комната все равно чужая. Приходится завернуться в одеяло поплотнее.
– Лейк, вставай!
Кто-то стягивает с меня одеяло. Я со стоном хватаюсь за край и не отпускаю. Пытаюсь еще раз заснуть, чтобы избавиться от ужасных воспоминаний, но мочевой пузырь уже не выдерживает. Сбросив одеяло, я вижу, что на краю кровати сидит Уилл.
– Да, ты, судя по всему, не жаворонок, – замечает он.
– Туалет… где у тебя туалет?
Уилл показывает рукой в сторону коридора. Я выскакиваю из кровати и надеюсь, что успею добежать. Заскочив в туалет, тут же плюхаюсь на унитаз и чуть было не проваливаюсь – стульчак поднят.
– Мальчики! – бормочу я, опуская сиденье.
Выйдя из туалета, я обнаруживаю Уилла у стойки на кухне. Он улыбается и ставит чашку кофе перед пустым стулом рядом с ним. Я сажусь и беру чашку.
– Сколько сейчас времени?
– Половина второго.
– Ой! Да, у тебя и правда удобная кровать…
– Очевидно, да, – улыбается он, легонько толкая меня плечом.
Мы молчим и пьем кофе. Молчим, и нам хорошо.
Уилл забирает у меня чашку, ставит ее в раковину и споласкивает перед тем, как убрать в посудомойку.
– Я веду Кела и Колдера на дневной сеанс в кино, – сообщает он, включая посудомойку и вытирая руки о полотенце. – Мы выезжаем через пять минут, потом, наверное, перекусим где-нибудь и вернемся около шести. Так что у тебя будет время поговорить с мамой.
Мне не нравится, как он бросает последнюю фразу. Думает, я ведусь на такие манипуляции?
– А если я не хочу разговаривать? Если я хочу с вами в кино?
– Тебе сейчас нужно не кино смотреть, а с мамой поговорить, – уверенно заявляет он, облокачиваясь о стойку. – Пошли!
Уилл берет ключи и куртку и направляется в сторону двери.
Я откидываюсь на спинку стула и упрямо скрещиваю руки на груди.
– Да я же только что проснулась! Еще даже кофеин не подействовал! Можно я побуду здесь еще немного?
Конечно же, это неправда. Просто мне хочется, чтобы он поскорее ушел, и тогда я спокойно заберусь обратно в его уютную постель.
– Ладно. – Он подходит ко мне и целует в макушку. – Но не весь день. Ты должна поговорить с ней.
Уилл надевает куртку и уходит, закрыв за собой дверь. Я подхожу к окну и наблюдаю, как Кел и Колдер залезают в машину и все трое уезжают. На другой стороне улицы горит свет в окнах моего дома. Дома, который так и не стал мне родным. Знаю, что мама сейчас там, всего лишь в нескольких метрах от меня. Пока я даже не представляю себе, с чего начать разговор, поэтому решаю подождать. Мне не нравится, что я так на нее злюсь. Понимаю, что она не виновата, но больше винить в случившемся мне некого.
На дорожке стоит гном с разбитым красным колпачком. Он смотрит мне в глаза и ухмыляется, как будто все знает. Знает, что я прячусь здесь, слишком напуганная, чтобы вернуться домой. Он дразнит меня. Я уже собираюсь закрыть жалюзи и признать свое поражение, но тут к нашему дому подъезжает Эдди.
Как только она выходит из машины, я открываю дверь, выхожу на порог дома Уилла и машу ей рукой:
– Эдди, я здесь!
Она растерянно смотрит на меня, оглядывается на мой дом, снова поворачивается ко мне и переходит улицу.
Отлично! Что я натворила?! Как я объясню ей, что происходит?
Я делаю шаг в сторону и придерживаю дверь, давая Эдди пройти. Переступив порог, она с любопытством оглядывает гостиную.
– Ты в порядке? Я тебе звонила раз сто! – восклицает она, плюхается на диван, кладет ноги на журнальный столик и начинает снимать сапоги. – А чей это дом?
Отвечать не обязательно: на стене напротив Эдди висит семейный портрет. Заметив его, она красноречиво округляет глаза.
– Ого! – К чести Эдди, этим ее реакция ограничивается, и она тут же переходит к делу: – Так что случилось? Она тебе рассказала про него? Ты его знаешь?
Я иду к дивану и, перешагнув через ноги Эдди, сажусь рядом с ней.
– Хочешь, я расскажу тебе о самом дурацком за всю мою жизнь поступке? – спрашиваю я, и Эдди удивленно поднимает брови, ожидая продолжения. – Я ошибалась. Она ни с кем не встречается. Она болеет. У нее рак.
Эдди ставит сапоги на пол, снова кладет ноги в разных носках на столик и откидывается на спинку дивана:
– Да ты что? Быть не может!
– Да… не может… Но все так и есть.
Некоторое время Эдди сидит неподвижно, машинально отколупывая с ногтей черный лак. Она явно не знает, что сказать. Так и не найдя нужных слов, она молча обнимает меня и тут же вскакивает, идет на кухню и открывает холодильник:
– Так, посмотрим… Что тут у мистера Купера есть из прохладительных напитков?
Она берет два стакана, кладет в них лед, ставит на столик в гостиной и наливает лимонад.
– Вина не нашла. Какой он все-таки зануда! – недовольно ворчит Эдди, вручая мне стакан и забираясь с ногами на диван. – И что говорят врачи?
Я пожимаю плечами:
– Не знаю… Но ясно, что дело плохо… Понимаешь, я убежала сразу после того, как она мне рассказала… Не могла смотреть ей в глаза.
Повернувшись к окну, я бросаю взгляд на наш дом. Чему быть, того не миновать, это неизбежно, рано или поздно мне придется встретиться с мамой – просто мне хочется еще один день пожить нормальной жизнью.
