Книга Награда королевы Марго - Александр Андрюхин

Трубников вынул из кармана газовый пистолет, перезарядил затвор и положил на журнальный столик. Нет ничего хуже ожидания. Хоть бы позвонил, объяснил, в чем дело, чего ему от него надо и в какой валюте? Но, видимо, дело здесь не только в деньгах. Совершенно не ради денег подбил его Диман на ограбление «Миража» в девяносто третьем году.

Самым удивительным было то, что ограбление удалось. Операция прошла без сучка и задоринки, в точности по тому сценарию, который разработал Колесников.

Утром второго октября они подогнали к свалке «КамАЗ» и с помощью водителя закинули на кузов деревянный киоск. Он был зверски обшарпан, с разбитыми стеклами и помятыми боками. Друзья вставили вместо стекол фанеру, но приличнее выглядеть он не стал. Внутри его уже лежали униформа, два противогаза и завернутый в одеяло гранатомет.

Когда эту бандуру сбросили в переулке Капранова напротив здания с высоким крыльцом, над которым висела вывеска АОЗТ «Мираж», то она чуть не развалилась. Киоск пришлось подправить чисто по-русски — кулаками и пинками. Также под него пришлось подложить пару кирпичей, чтобы он не раскачивался от ветра.

Более нелепого сооружения не знала Москва со дня своего основания. Однако эта нелепость никого не удивила. Несмотря на то что киоск бросался в глаза, ни один прохожий не ужаснулся этому фанерному чуду. Как и предполагал Колесников, в тот день никому не пришло в голову обратить внимание на то, что в переулке Капранова, неподалеку от Белого дома, где заперлись опальные депутаты, появилась еще одна торговая точка. В воздухе уже пахло грозой.

Орлы до вечера ходили вокруг своего фанерного дзота, который, с какой бы стороны ни подходили, смотрелся как заплатка. Даже когда стемнело, киоск продолжал интенсивно белеть в темноте, и не просто белеть, а сиять, на манер Шамбалы, привлекая внимание прохожих. Однако делать было нечего. Друзья залезли в него и затаились до утра.

Было очень холодно. Их всю ночь трясло. Но это ничто по сравнению с тем, какой ужас обуял друзей, когда по мостовой загрохотали танки. Они лязгали настолько близко, что казалось, еще сантиметр, и киоск со всем содержимым превратится в лепешку. Но все когда-то кончается. Закончилась и эта жуткая ночь. Под утро дрожь усилился; танки уже прекратили свои маневры. Трубников посмотрел в щель. На улице вооруженной солдатни было больше чем муравьев.

— А ты не верил, что будут штурмовать, — хихикнул сзади Колесников и выбил зубами барабанную дробь.

Утро было солнечным. Небо — просто невероятной голубизны. А под небом тягостная атмосфера ожидания. Штурм должен был начаться с минуты на минуту. Это уже почувствовал и Трубников. Солдаты исчезли, но в переулок стал стекаться народ.

— Этого еще не хватало, — выругался Евгений.

— Ничего, стрелять начнут — разбегутся, — уверил Колесников.

Друзья не спеша перекусили бутербродами, после чего извлекли из одеяла гранатомет. Они вертели и крутили его до тех пор, пока Трубников не вспомнил, что нечто подобное держал в руках во время службы в перерывах между поэтическими порывами. Когда он окончательно разобрался, на что нужно нажимать, чтобы бандура пальнула, застрекотали первые выстрелы. Затем грохнул артиллерийский залп — и понеслось.

Народ, вместо того чтобы разбежаться по домам, с радостным визгом бросился на штурм. Военному оцеплению понадобились усилия, чтобы оттеснить назад веселую толпу. Словом, началась потасовка гражданских с военными за место в театре военных действий. Народ хотел пива и зрелищ, а военные хотели исполнить свой долг перед президентом.

В конце концов ближе к вечеру и те и другие пришли к взаимному пониманию. Движение в переулке прекратилось, народ сосредоточил внимание на Белом доме, который довольно энергично обстреливали со всех сторон.

Колесников вышел из киоска, помелькал на глазах военных и толпы, но внимания к себе не привлек. И действительно было не до него. Стоял изуверский грохот, и над головой веером фыркали пули. Диман вернулся и сказал:

— Я все разведал. В офисе люди. Они все на втором этаже, глазеют из окон. На первом — никого. Думаю, пора приступать.

Было безумием стрелять в присутствии такого количества народа. Правда, все — и военные и гражданские — стояли спиной, не сводя глаз с Белого дома. Но повторить подобное Трубников уже не смог бы. Без каких-либо колебаний он выбил ногой фанеру, положил на стойку гранатомет, прицелился в одно из окон на первом этаже и, когда раздался очередной взрыв, хладнокровно нажал на спусковой крючок. В ту же секунду окно разлетелось на мелкие осколки, но никто ничего не услышал, так как все заглушила стрельба.

— Смотри-ка, попал! — удивился Колесников и бросился обнимать друга.

Из толпы оглянулись несколько человек, но ничего интересного не увидели. Колесников сунул в сапог монтажку, и друзья с противогазами в сумках тихо выскользнули наружу. Они не спеша перешли дорогу, приблизились к крыльцу и стали прислушиваться к тому, что происходит в здании. Это было не легко, потому что грохотали взрывы. Тем не менее в перерывах между стрельбой можно было услышать женский визг.

— Пора, — подмигнул Колесников и надел противогаз.

Долго звонить не пришлось. Охранник, мужчина лет тридцати с пистолетом на боку, распахнул дверь и выбежал на улицу. У него были красные глаза и страдальческое выражение лица. Двое в противогазах и камуфляжной форме его нисколько не удивили. Он указал на проем двери и на что-то пожаловался, но друзья не расслышали, так как поспешили в помещение.

Первый этаж был уже достаточно задымлен. Грабители вихрем взлетели наверх и увидели, что все работники фирмы стоят у раскрытых окон, трут глаза и припадочно кашляют, не решаясь на эвакуацию. Было заметно, что внезапное появление двух парней в противогазах очень обрадовало их.

— Срочно покинуть помещение! В здание попал снаряд! — воскликнул Колесников сквозь противогаз.

Его слова возымели эффект. Сотрудники, двенадцать женщин и четверо молодых парней, немедленно рванули к выходу, однако в нерешительности застряли на пороге. С первого этажа валил дым.

— Поднесите носовые платки к лицу и бегом за нами! — приказал Колесников.

Все так и сделали. Через минуту весь персонал был выведен на крыльцо, возле которого уже стояли любопытные и несколько военных.

— Принимайте людей! — приказал Диман, и военные начали послушно подхватывать падающих женщин.

— Я пойду посмотрю, остались ли еще люди! — произнес Колесников.

За ним хотели нырнуть добровольцы, но Колесников погрозил пальцем и указал на свой противогаз, что означало: «без противогаза даже не думайте». Трубников остался на стреме. Те несколько минут, которые Колесников провел в здании, показались его товарищу вечностью. За это время дважды подходили какие-то офицеры и спрашивали, в чем дело. Трубников объяснял, что в здание каким-то образом попала дымовая шашка, но все люди эвакуированы. Военные подозрительно всматривались в парня в противогазе и в непонятной форме и куда-то исчезали.