Книга Дуэль - Акиф Пиринчи

Макс… Если таинственного сына действительно так зовут, то ситуация еще более запутывается. Моя очередная гипотеза разваливалась на глазах.

Макс…

Это имя уже всплывало, я хорошо помнил его. Оно было выгравировано на золотой табличке, прикрепленной к огромной клетке. Фабулус солгала мне, когда говорила о том, что Максимилиан время от времени приказывает запереть себя в ней, чтобы почувствовать, каково приходится запертым в клетке животным. Но кто такой этот таинственный Макс? Я терялся в догадках. А что, если Фабулус родила человеческого детеныша? Нет, этого просто не может быть!

Мысли роились в моей голове, но силы были уже на исходе. Пора было возвращаться домой, чтобы подкрепиться и вздремнуть на огромном теплом животе Густава.

Вскоре я уже сидел на внешнем подоконнике окна нашего дома. Моя шерстка обледенела, я продрог и был страшно голоден. Похоже, сегодня меня преследовало роковое невезение. Окно оказалось закрытым. Сквозь стекло я видел Густава, который сидел в своем кабинете у монитора компьютера и яростно барабанил по клавишам. Я рассвирепел, видя, как его толстые, словно сосиски, пальцы порхают над клавиатурой. Если это безмозглое существо, занятое гороскопами, не приготовило мне поесть, я возненавижу его! Густаву следовало бы оставить все лазы и входы открытыми, чтобы я мог беспрепятственно вернуться в дом. Но он, конечно, об этом не догадался! Вместо того чтобы ждать меня, стоя у окна туалетной комнаты, он увлекся составлением гороскопов для своих безмозглых собратьев!

Собрав последние силы, я начал бить по стеклу лапами, царапать рамы и громко мяукать. В конце концов я ударился с разбегу всем телом об оконное стекло, чтобы привлечь внимание Густава. Все тщетно! Густав не видел и не слышал меня. Неужели к многочисленным недугам моего хозяина прибавились еще глухота и слепота? Мне стало жаль Густава… Однако чувство жалости вскоре сменилось бешенством. Я был зол на этого слепого и глухого недоумка, не позаботившегося о том, чтобы впустить меня в дом, когда я вернусь с прогулки. Теперь мне оставалось только одно: вскарабкаться по пожарной лестнице на балкон Арчи, пробраться сквозь оставленную щель в его квартиру, выйти оттуда на лестничную площадку, спуститься на первый этаж и войти в свою квартиру сквозь лаз в нашей входной двери.

Я с большим трудом взобрался на балкон соседа, чувствуя, что меня бьет мелкая дрожь. Дверь, слава Богу, оказалась приоткрытой, и я бесшумно проскользнул в прокуренную нору Арчи. В ней со вчерашнего дня ничего не изменилось. Правда, Арчи за это время успокоился и перестал рыдать. Он сидел в полутемной комнате за письменным столом, курил и следил за биржевыми новостями в Интернете и по телевидению. Возможно, к нему вернулась надежда. Но на экранах телевизора и мониторов была та же картинка, что и вчера: здесь суетились люди, у которых, судя по виду, состояние было близким к инфаркту, судорожно размахивали руками и издавали отчаянные крики так, как будто предупреждали друг друга о внезапном падении метеорита. Эти картинки перемежались с изображением каких-то графиков с прыгающими то вверх, то вниз кривыми и рядами чисел, в которых, пожалуй, не разобрался бы и сам Альберт Эйнштейн.

Честно говоря, прежний Арчи нравился мне больше, хотя он мылся всего лишь раз в неделю и при этом орал во все горло французские шансоны шестидесятых годов. Нынешний же Арчи, тупо уставившийся на цифры и графики, был похож на марионетку, которой управляли законы капитализма. Этот Арчи казался мне безликим. Он напоминал рекламную картинку из проспекта фондового рынка с изображением молодого аккуратно причесанного человека в галстуке, который, судя по всему, дни напролет проводил за ноутбуком, с ним же, похоже, и сексом занимался.

Впрочем, какое дело мне до Арчи? Философствовать о смысле жизни человека с моей стороны столь же абсурдно, как интересоваться планами на будущее мухи-однодневки. Я хотел как можно быстрее покинуть его квартиру…

И тут мое внимание привлек экран телевизора. На нем мелькнуло что-то очень знакомое, и я застыл на месте. Появившийся перед камерами биржевой репортер возбужденным тоном принялся давать свои комментарии. И тут я все понял! Головоломка, над которой я бился в течение нескольких дней, была решена. Более того, я узнал, до чего может дойти человек в своем стремлении переделать природу.

ГЛАВА 13

Все события вращались вокруг денег, главным действующим лицом в них был тугой кошелек, набитый долларами, евро, швейцарскими франками, иенами. Сердце человека принадлежало им. Мечта человека осуществлялась на биржах Нью-Йорка, Уолл-стрит, Токио. Под индексом Доу-Джонса я видел большой плакат с надписью:

ТЫ ЖИВОТНОЕ!

СКОРО/10.1.2003

www.animalfarm.com

А в глубине кадра мелькнула фигура фантома с горящим взглядом. Одетый в клетчатый костюм репортер с внешностью и ужимками обезьяны отступил в сторону, чтобы оператор мог сфокусировать камеру на плакате, а затем многозначительно улыбнулся телезрителям и быстро, захлебываясь словами, будто футбольный комментатор, заговорил в желтый микрофон, поправив на носу очки в роговой оправе. Речь шла о созданиях, имена которых ближе и понятнее современному человеку, чем имена его дядей и тетей. Журналист говорил о том, что «Майкрософт» сейчас переживает временные трудности, «Сэп» дышит на ладан, «Даймлер-Крайслер» только что вышел из очередного кризиса, «Сименс» в трудном положении, «Хьюлетт-Паккард» болен неизлечимой болезнью…

Журналист выстреливал информацию, словно автомат, сопровождая ее едкими комментариями.

Внезапно его лицо прояснело, и он лучезарно улыбнулся, обнажив безупречные искусственные зубы, блеснувшие в свете софитов. Повернувшись вполоборота, репортер показал на висевший за его спиной плакат.

— Дамы и господа, концерн «Энимал фарм» готовит в новом году настоящую сенсацию. О его новом продукте, с которым он вскоре вернется на рынок и начнет победоносное шествие, ходят самые невероятные слухи. Как известно, в последние годы «Энимал фарм» понес большие убытки. И казалось, что концерн уже никогда не встанет на ноги. Однако владельцы концерна полностью заменили его руководство, и на капитанский мостик поднялся новый капитан. Максимилиан Хатчинкс хорошо известен в деловом мире. Возглавив «Энимал фарм», он провел реорганизацию концерна и отказался от нерентабельных подразделений. Но прежде всего Хатчинкс сосредоточил свои усилия на разработке нового продукта, который в будущем займет лидирующее место на рынке. Впрочем, концерн не отказался и от производства своей традиционной продукции — кормов для домашних животных.

В прессу просочилась следующая информация. Десятого января 2003 года концерн представит общественности новое животное. Интригующее заявление, не правда ли? По нашим сведениям, это будет домашнее животное недалекого будущего. Уже сейчас известно наименование продукта — «Макс-01». Его разработка является результатом многолетних секретных исследований генетиков. Однако что это за животное, до сих пор остается тайной. Известно лишь, что «Энимал фарм» намерен наладить промышленное производство таких животных и насытить ими рынок. Будем надеяться, что это не оборотень! Ха-ха-ха! Как мы видели в последние дни, курс акций концерна заметно вырос…