Книга Припять – Москва. Тебя здесь не ждут, сталкер! - Алексей Молокин

Когда сталкер уходил, тварь выбиралась из Ночкиного подсознания и тосковала. Зона по-своему защитила Ночку от жестокого внешнего мира, сделав ее одной из своих подданных, сильной, быстрой и, при случае, безжалостной, но оставив по возможности человеком, женщиной. Но только по возможности. Потому что химера, навсегда поселившаяся в Ночке, тоже требовала свой кусок жизни. Однажды вырвавшись на волю, она почувствовала вкус мира и не желала оставаться в темных глубинах подсознания. Она рвалась наружу. И только присутствие сталкера делало ее покорной, потому что при Берете химера и девушка становились единым целым, и никому не надо было брать верх. Они обе принадлежали Берету, и это было счастье. Эх, женщины…

Но сейчас сталкера не было.

Его не было уже третьи сутки, и это было неправильно. Ночка чувствовала, что со сталкером что-то случилось. Чувствовала обеими своими сущностями – и человеческой, и химерьей.

На исходе третьих суток Ночка ощутила, что кто-то появился неподалеку от дома, где она жила вместе с Беретом. Кто-то чужой и опасный. Этот кто-то был, как и она, впрочем, как и сталкер, только отчасти человеком, а отчасти тварью Зоны, только не такой, как она сама, а другой, смертельно опасной для нее и для Берета. Очень сильной тварью.

Женщины вообще очень чуткие существа, но чувство опасности у них в обыденной жизни притуплено. Хотя бы потому, что женщин во все времена должны были защищать мужчины, но у химер чувство опасности присутствует в полной мере, и Ночкина химера словно взбесилась. Ночка не смогла удержать ее, и Зона внутри нее как будто взорвалась. Так уже было, там, в Сергиевом Посаде, когда Лавра обрушилась на нее всей своей безжалостной, намоленной мощью, но тогда это было реакцией на чужую силу, а теперь опасность была знакомой и потому еще более страшной.

Ночкина сущность словно расплавилась, на долю секунды превратившись в горячую живую ртуть, чтобы вновь отлиться уже в другую форму, ту, которая больше соответствовала вырвавшейся на свободу твари. Соответствовала химере, одной из самых опасных и прекрасных дочерей Зоны. Внешне девушка не изменилась. Почти. Но теперь у нее были реакция и скорость химеры, она видела как химера, она регенерировала как истинная тварь Зоны, она много чего могла по сравнению с обычным человеком. Хотя кто знает, что он может на самом-то деле, обычный человек? Ведь если он осознает свои возможности, то сразу перестанет быть обычным.

Ночка-химера, мгновенно оценив ситуацию, ощутив своим нечеловеческим чутьем силу незваного гостя, поняла, что встреча с ним скорее всего означает для нее только одно – смерть. Для нее и для девушки, которой она только что была. И еще, поймав обрывки мыслей приближающегося нечеловека, она поняла, что Берет больше не придет и что он скорее всего жив. А если жив, то его следует просто найти, и тогда снова все станет правильно. Она непременно отыщет своего сталкера, это не так уж и сложно, хотя искать придется, выпустив на волю тварь Зоны, но это даже хорошо, потому что вместе с ней она сильнее и быстрее, а кроме того, способна почувствовать Берета за много километров.

Стремительное рыжее существо рванулось в окно. Шестой этаж, обычный человек скорее всего разбился бы, но сейчас Ночка не была обычным человеком. Впрочем, женщиной она оставалась, потому что успела-таки перед прыжком разглядеть свое отражение в оконном стекле. Отражение ей понравилось.

Через мгновение стекло брызнуло наружу.

* * *

Кощей догадывался, что сталкер не убил контрабандистку, и отнесся бы к этому спокойно и даже с пониманием, если бы не пришлось утрясать проблемы, связанные с появлением дурной девчонки неподалеку от Лавры. А их, этих проблем, возникло немало.

Церковь получила еще одно доказательство существования опасных мутантов вне Зоны, доказательство неоспоримое, еще бы, несколько паломников получили серьезные ранения, был задействован монастырский спецназ, а самое главное – то, что тварь сбежала. Впрочем, церковные иерархи и раньше знали о том, что человечество стремительно изменяется. Знали и принимали меры, не случайно же в Зоне последнее время появились странные сталкеры-черноризцы, которые не пили, не курили, не участвовали в обычных разборках и конфликтах, хотя стреляли отменно, а еще – никогда не сдавали найденный хабар перекупщикам. Экипированы сталкеры были дай бог каждому. Впрочем, каждому бог такую экипировку, наверное, не дал бы. Каждый не достоин!

Если бы не церковь, Кощей скорее всего оставил бы Ночку и Берета в покое и даже нашел бы какое-нибудь занятие бывшей контрабандистке. Простодушный сталкер был ему симпатичен, но Берет, как назло, пропал. Отправился, дурень, страховать смертника Карапета – и сгинул. И хорошо бы, если бы его просто убили, но Кощей почему-то был совершенно уверен, что сталкер жив, хотя пси-метка, некогда поставленная на его сознание, пропала. Если сталкер погиб – это было, конечно, досадно, но вполне приемлемо, а вот если нет – очень и очень скверно. Потому что теперь из орудия Кощея Берет вполне мог стать его врагом. Конечно, из отдельно взятого сталкера Берета получился бы не слишком опасный враг, но если он примкнул к настоящим врагам… А такие враги, к сожалению, были.

Конечно, процесс мутаций уже запущен, и не им, горстке прекраснодушных сталкеров, тоже, кстати, мутантов, было его остановить, но вот управлять мутировавшими жителями столицы они Кощею могли и не позволить. Потому что та Зона, которая жила в этих сталкерах, хотела полной свободы. Откуда же знать неискушенной в людских порядках Зоне, что полной свободы не бывает? Уничтожив контроль за мутациями, сталкеры-идеалисты сделают процесс неуправляемым, и тогда…

Почувствовав, что Ночка выпустила химеру на волю, Кощей грави-ударом вышиб дверь в квартиру сталкера, но было поздно. Тварь успела сбежать.

Впрочем, не все было потеряно. В конце концов, Нижний Шанхай своим существованием обязан холдингу, а значит, и ему, Кощею.

Александр Борисович достал из кармана изящный мобильник и нажал кнопку.

«Вот ведь, – посетовал он про себя, – приходится пользоваться человеческими изобретениями, чтобы поднять сталкеров по тревоге. Насколько все было бы проще, если бы все они воспринимали ментальные команды!»

Кощей был очень сильным контролером, но даже он мог «держать» одновременно не более пяти-шести существ, а для облавы требовалось намного больше людей.

В домах Нижнего Шанхая взревели сигналы тревоги. Никто, кроме сталкеров, состоящих на службе холдинга, их не услышал, да это и не требовалось. Пока не требовалось. Ничего, настанет время, когда Кощей сможет поднять по тревоге всех мутантов Москвы. И тогда настанет новая эра человечества.

Но пока речь шла всего-навсего о том, чтобы поймать рыжую девчонку, подцепившую мутацию во время полетов над Чернобыльской Зоной и, на свою беду, оказавшуюся в закрытом для посторонних спальном районе столицы. А для этого хватит и тех сил, которые есть, даже если эта девчонка обладает некоторыми способностями химеры. Все равно до настоящей, истинной химеры ей далеко. Впрочем, истинной химере тоже не близко до загнанной в угол человеческой женщины, так что получившаяся из Ночки тварь была способна на многое. Только вот сталкеры, поднятые по тревоге, этого не знали.