Книга Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии - Юлия Шилова

Дальше творилось что-то непонятное. Мы выскочилина пустынную трассу. Уже светало. Я сразу поняла, что мы не в Токио, так кактрасса была совершенно пуста. Микроавтобус не отставал. За спиной раздаласьприглушенная очередь. Я оглянулась. Заднее стекло покрылось паутинкой.

– Марат! – вскрикнула я. – Намизрешетили заднее стекло!

Марат отстреливался, разговаривать с ним былобесполезно. Метров через сто дорога стала раздваиваться, соединяясь с разнымимостами. Все это напоминало несколько спаренных восьмерок. Я поняла, что этомой единственный шанс уйти от погони. Как раз в это время Марат сел на место.

– Ну наконец-то, а то я уже устала лицезретьтвою задницу!

Марат не ответил. На секунду оторвав взгляд отдороги, я посмотрела на него. Он был ужасно бледен.

– Что с тобой?

– Ерунда. Ранили в плечо.

– Где?

– Смотри за дорогой. Мне кажется, это конец.Нам не уйти от погони. Что такое наш пистолет по сравнению с их автоматом, темболее что в нем закончились патроны?

Из плеча Марата мощной струей текла кровь. Мнестало страшно.

– Что ты сел как истукан? Тебе нельзя терятькровь. Зажми рукой рану! Крепко зажми! Я бы сделала себе перевязку, но не могу,я же за рулем.

Марат оставил мои слова без внимания.

– Послушай, ты, придурок! Ты что, на тот светсобрался? Эх ты, а еще крутого из себя строил! За жизнь-то бороться совсем неумеешь! Размазня, вот ты кто!

– Что?!

– Что слышал! Помирать собрался, так сдыхай! Ая буду жить! Я хочу жить! Я живучая, потому что умею бороться за жизнь, а натот свет я еще успею. Я пока не нажилась вволю!

– Дура ты! Нам не выкарабкаться! Вскоре онинас нагонят и прострелят колеса. Это конец!

– Сам ты конец! Чтоб он у тебя отсох! Сними сбрюк ремень и перетяни то место, куда попала пуля, иначе ты потеряешь многокрови и умрешь.

Марат усмехнулся, но все-таки послушался меня.Снял ремень и перетянул руку.

– Вот так-то! – улыбнулась я и громкозапела песню.

Марат вытаращил глаза и покрутил пальцем увиска.

Проклятый микроавтобус не отставал. Ну сколькоможно сидеть на хвосте? А вдруг нам и в самом деле прострелят колеса? Я запелаеще громче и подмигнула Марату.

 

Он говорил мне: будь ты моею,

Сладости рая мне обещая.

Бедному сердцу так говорил он,

Но не любил он,

Нет, не любил он меня!

 

Я орала во все горло, смахивая слезы.

– Да перестань ты завывать, – настаивал Марат. –Слушай, может, передашь руль мне?

Я усмехнулась и надавила педаль газа до упора.Машина в секунду набрала максимальную скорость. Мне казалось, что еще немного –и мы взлетим. Марат сжался и испуганно закричал:

– Ты что надумала, придурочная?

– Сейчас увидишь.

– Ты же можешь потерять управление!

– Заткнись и смотри внимательно.

Я резко развернулась и помчалась навстречумикроавтобусу.

– Ты что, дура! Сворачивай! – Марат силойпопытался отобрать у меня руль.

Я, не глядя, заехала ему в ухо.

– Я же просила тебя заткнуться и не мешатьмне!

Марат схватился за голову и вжался в сиденье.Машины стремительно приближались. Когда осталось совсем немного, нервы убратков не выдержали. В такие игры они явно не играли. Микроавтобус попыталсяизбежать столкновения и рванул вправо, его занесло и перевернуло несколько раз.Затем он ударился задом о столб и полетел вниз с моста, а это около двадцатиметров. Упав колесами вверх, он через несколько секунд взорвался.

Я сбавила скорость и вытерла пот со лба. Затемпосмотрела на Марата. На его глазах были слезы. Смахнув их, он почему-тошепотом произнес:

– Ирка, ты случайно в дурдоме на учете нестоишь?

– Пока нет.

Остановив машину, я легла на руль. Руки слегкатряслись – нервы были на пределе. Я просто хотела жить! Выйдя из машины, я селана землю. Марат сел рядом и тихо спросил:

– Что с тобой?

– Ничего.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас произошло?

– Мы остались живы…

– Кто научил тебя так водить машину?

– Я самоучка. Я вообще по жизни самоучка.Всему учусь сама. У отца был старенький «Запорожец», и он иногда давал мнепокататься.

– А где сейчас этот «Запорожец»?

– Я его разбила, когда училась, –улыбнулась я.

– Ты ненормальная.

– Может быть.

– Я хочу сказать, что у тебя железные нервы.Даже у меня они не выдержали.

– Я же тебя предупредила, что этот аттракционне для слабонервных.

Марат надулся и распорядился:

– Садись на место пассажира. Дальше машинуповеду я.

– Ты ранен!

– Ну и что? А ты не знаешь дороги.

Я села в машину и закрыла глаза. Затемповернулась к Марату и произнесла:

– Тебе надо достать пулю.

– Мы как раз едем в частную клинику. Тут попути.

– А они не заявят в полицию?

– Зачем?

– Просто в России, если человек доставлен согнестрельным ранением, тут же вызывают милицию. Хотя, по сути, ранение – этота же болезнь, объявлять о которой можно только при желании пострадавшего.

– Здесь такого нет.

Мы доехали до маленькой одноэтажной клиники,где нас приветливо встретили японские врачи. Под местным наркозом Маратувытащили пулю. Благо она застряла в мышце, не задев кости. Для поддержанияобщего тонуса организма ему сделали несколько внутривенных инъекций. Все этовремя я сидела в удобном кресле и пила кофе, принесенный вежливой медсестрой.Надо же, оказывается, Марат прекрасно владеет японским языком. Вот бы никогдане подумала! Жутко болела голова, и сказывалась усталость. Когда всезакончилось, я посмотрела на перевязанное плечо Марата и улыбнулась.

– Ты чему улыбаешься? – спросил он.

– Да так… Столько бинтов навязали. Ты сможешьнадеть рубашку?

– Конечно, смогу. Ирина, мне нужно пятьсотбаксов.

– Зачем?