Книга Волк - Генри Лайон Олди

Это давало Скоку краткую отсрочку.

– Дверь!

Змей указал в дальний конец «оперблока». Марк благословил наблюдательность опциона – и талант обер-манипулярия Флавия, преподававшего в училище ориентирование в незнакомых зданиях и кораблях. Схема возникла сама собой, как будто ее кто-то начертил в голове Марка. Надо попасть в квадратно-кольцевой коридор. Два поворота налево. Дверь по левую руку, напротив входа в «зрительный зал». Главное, выиграть время.

– Змей! Бейте креслом в стену. Отвлеките их!

– Есть отвлечь!

– Мы пойдем в обход. Через сорок пять секунд присоединяйтесь к нам.

– Есть!

Когда бронепластик прогнулся вновь, астлане за стеной вздрогнули.

– Ведьма, за мной!

Кинувшись к выходу, Марк увидел бледную Изэль, стоящую у двери. Ступор, оценил он. Шок. Не ожидала, красавица?

– Ключ! Быстро!

Черноволосая не реагировала. Шок, вспомнил Марк. Только время зря теряю. Руки оказались умнее рассудка, а удар – быстрее слов, бесполезных в данной ситуации. Если шок лишил Изэль возможности соображать, то кулак, угодив в челюсть, опрокинул женщину в полное беспамятство. Подхватив тело у самого пола, Ведьма занялась обыском.

– Есть!

В пальцах Ливии блестел желтый квадратик.

– Открывай!

Двери с шипением разъехались. Ведьма первой рванулась в проем – и влетела обратно в зал спиной вперед. За ней ввалились астлане: много, слишком много! Кто-то успел оповестить охрану комплекса. В воздухе мелькнуло кресло, сбив охранника с ног. Метнуть второе Змей не успел: на него навалились сразу трое. Еще двое заламывали руки Ведьме, оглушенной падением. Из носа Ливии текла кровь, пачкая ковровое покрытие пола. Всего этого Марк не видел: живой вихрь окружил его, завертел, вобрал в себя. С минуту он держался, отмахиваясь вслепую, круша чужие колени и ребра, пока не оказался на полу с головой, гудящей как колокол. Сопящая гора сидела на пояснице, подтаскивая Марково запястье ближе к затылку.

От боли в вывернутом плече хотелось выть.

Он и взвыл: с трудом приподняв голову, выворачивая шею до хруста. В «оперблоке» все было кончено. Центурион Скок лежал на каталке мертвый, с развороченной грудной клеткой. Пожилой астланин держал в руке сердце помпилианца: багровое, еще содрогающееся. Лже-врач шагнул к стойке с аппаратурой, и Марк увидел раскрытый приемник. Внутренность кубического контейнера покрывали глянцевые присоски – такие же, как в энергоприемнике автомобиля, куда Изэль поместила сердце, вырезанное из груди Ачкохтли. Когда убийца вложил сердце Скока в приемник, Марку почудилось, что он слышит влажное, жадное чмоканье этих присосок.

Огоньки приборов вспыхнули ярче. Бешено дернулись стрелки, уходя до упора вправо. Что-то заискрило, ближайший измеритель окутался дымом. Часть экранов погасла. Астлане в «оперблоке» будто сошли с ума: они воздевали руки к потолку, приплясывали от возбуждения, обнимали друг друга, словно поздравляя с великой удачей.

В глазах у Марка потемнело от ненависти. Он зарычал, рванулся, и на затылок опустилась кувалда, делая темноту абсолютной.

КОНТРАПУНКТ

ЮЛИЙ ТУМИДУС, ИНЖЕНЕР-ЭНЕРГЕТИК

(на днях)

Когда мы заявляем почтенной публике – так сказать, городу и миру – что научились не обижаться на выпады в наш адрес, освоили искусство различать голос мироздания, забыли прошлую любовь, освободились от депрессии, безразличны к злословию, плевать хотели на оскорбления, вот-вот похудеем, стоим на пороге просветления, наверное, бросим пить…

Врем ли мы? Ни в коем случае.

Мы просто разыгрываем вечную буффонаду. Предлагаем зрителю элементарный трюк: чтение между строк. Ведь на самом деле мы говорим – городу и миру, как было отмечено раньше – что мы обидчивы, уязвимы, глухи к намекам, сентиментальны, раздражительны, терзаемы пороками, отрастили живот, полны неврозов, не знаем меры в выпивке… Пожалейте нас, кричим мы. Ну что вам стоит? Пожалейте, потому что мы так жалуемся! А выходит иное: позавидуйте нам! Мы достигли того и этого, и еще вон того!

«Когда же смеяться?» – спросите вы.

«В конце, – отвечу я. – В финале, когда мы откричались. Мы хрипим, сорвали голос, а нас никто не жалеет.»

(из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)

– Я оставлю вас, – сказал военком.

Юлий Тумидус с трудом дождался, пока хозяин выйдет из кабинета. Хмурый, топором рубленый, военком – казенная косточка – раздражал Юлия. При нем Юлий не произнес бы ни слова.

Хлопнула дверь.

– Я так и предполагал, – Юлий шагнул к столу, взялся обеими руками за жесткую спинку стула. – С моим сыном беда. Вы сами только что подтвердили это.

– Я? – удивился человек за столом.

Он был лыс, как колено. Юлий вспомнил брата, имевшего привычку брить голову.

– Вы.

– Я не произнес ни слова. Вы видите меня впервые. Из чего же вы сделали вывод о беде, постигшей вашего сына?

– Из ухода военного комиссара. Командование части на Прецилле, где служит Марк, игнорирует мои письма. Я отправил три, с интервалом в один день, прося разрешения на свидание с сыном. Я уведомил командование, что готов вылететь в любой момент. В ответ – тишина. Я обратился в военкомат с требованием предоставить мне сведения о состоянии здоровья обер-декуриона М. К. Тумидуса. Мне назначили встречу. Если бы со мной разговаривал военком, это значило бы, что с Марком все в порядке. Но военком ушел, а вас я не знаю. Вывод очевиден: нам предстоит неприятный разговор.

– Разумно, – кивнул лысый. – Присаживайтесь.

– Благодарю вас.

«Орел, – подумал Юлий, опускаясь на стул. – Имперский орел на правой стене. Он расположен так, что ты уже чувствуешь себя в его когтях. Уверен, это специально…» Встав, Юлий придвинул стул вплотную к столу – и снова сел, упершись локтями в столешницу. Теперь орел целился в пустое место.

– Разумно, – повторил лысый. – Мы найдем общий язык.

– Вряд ли.

– Не надо, прошу вас. Взрослый человек, логик, патриот, а ведете себя хуже вздорного мальчишки. Поговорим, как мужчина с мужчиной. Вы хотите получить информацию о вашем сыне?

– Да.

– Хорошо, – раскрыв папку, лысый подал Юлию лист распечатки. – Читайте. Если желаете, я могу послать вам это заказным письмом. Пусть ваша жена прочтет, и отец…

Юлий сосредоточился. Буквы плясали перед глазами:

«…во время разведоперации в джунглях Каутли обер-декурион М. К. Тумидус был укушен ядовитой змеей неизвестного вида. Штатная сыворотка оказалась недейственной. В состоянии тяжелого общего паралича организма обер-декурион Тумидус доставлен на базу ВКС Помпилии в низовьях Формизары. Врачи предпринимают все возможные меры по нейтрализации яда, но воздерживаются от каких-либо прогнозов…»