Книга Мясо - Джозеф Д'Лейси

— Да. Подойди сюда.

Бруно подошел и замер рядом с хозяином. Магнус сделал ему знак наклониться. Бруно приблизил ухо к губам хозяина и кивнул, получив приказ.

— И еще, Бруно, — прошептал Магнус. — Как можно тише, сынок.

Бруно снова кивнул и вышел из кабинета, даже не взглянув на Коллинза.

— Что-то не так? — спросил Коллинз.

— Только для тебя, сынок. Только для тебя. Почему бы тебе не закончить свою сказку?

Глава 11

Если душа еще могла скрывать его тайну, то тело отказывалось. Ему стало труднее пускать кровь Избранным, потрошить их, нарезать на четвертины или делать филе. Правда, во время конвейерных операций, когда приходилось работать уже с мертвым телом, он мог маскировать свои истинные чувства. А вот на забое все было куда сложнее. И не то чтобы его сомнения отражались на лице или в его поведении, сквозили в разговорах с напарниками, но они все-таки проявлялись, и с этим ничего нельзя было поделать. От знакомого окрика Торранса с наблюдательной вышки Шанти захотелось провалиться сквозь землю.

— Скорость конвейера?

Он сумел сохранить спокойный тон, ответив:

— Один восемнадцать, сэр.

Торранс, должно быть, подумал, что ослышался.

— Повтори, Ледяной Рик.

— Один восемнадцать.

Пока тянулась пауза, Шанти словно слышал, как размышляет Торранс. Следующий окрик предназначался погонщикам, которые работали с Избранными в предубойном загоне.

— Вы, там, пошевеливайтесь! Рик простаивает.

Один из погонщиков крикнул:

— У нас все как по маслу. Поток ровный.

— Ледяной Рик, в чем проблема?

— Никаких проблем, сэр.

— Тогда почему мы тормозим?

— Я думал, мы выдерживаем скорость. Дайте мне несколько минут, и я вернусь на один тридцать.

Торранс больше не кричал, и Шанти понадеялся, что тот удовлетворен. Хотя что-то в его молчании настораживало. И дело было вовсе не в потере скорости — такое случалось со всеми забойщиками. Выходной был все-таки выходной. А в том, что Торранс в последнее время к нему присматривался. Нет, он не смотрел на него как-нибудь странно, но смотрел чаще. Замечал его. Наблюдал за ним. Может, уже о чем-то догадывался. Если так, то Шанти не сомневался в том, что его дни на заводе сочтены.

Он крепко стиснул зубы. Поднялась заслонка. Он не колебался. К концу смены они вышли на скорость один двадцать восемь. Неплохой результат, чтобы отвлечь внимание Торранса, но лишь на время.

— Все очень просто. У старика было много времени, чтобы подумать о еде и выживании, пока он жил отшельником в Заброшенном квартале. Старик понял, что разрезать овощ и съесть его — то же самое, что съесть мясо. Только при этом не приходится отнимать у кого-то жизнь. В отличие от городских мясоедов, он научился смотреть на мир по-другому. Он начал думать по-другому. Он стал размышлять о том, может ли человек выжить, не причиняя вреда другому живому существу. Он практиковал молитву, медитацию, упражнения, экспериментировал и выработал базовую систему питания тела только за счет света и дыхания…

— Постой-ка, — прервал его Магнус. — Ты хочешь сказать, что старик игнорировал все, что написано в Книге даров, но все равно молился? Кому, черт возьми?

— Дело в том, что не Книга доказывает или опровергает существование высшей силы. Глубокое понимание мира ведет нас к вере. В городе есть верующие и есть те, кто не верит и не проявляет интереса к догмам Книги.

— А ты веришь в высшую силу?

— Разве это не очевидно?

Магнусу пришлось задуматься.

— Это не так очевидно, как тебе кажется, — сказал он после паузы. — Ты здесь нагородил столько нелепостей, что трудно разобраться, кто ты есть на самом деле. Ясно только, что ты одержим своими идеями и с головой у тебя не все в порядке. Ты сказал, что питаешься Господом, и я так полагаю, это означает, что ты веришь в его существование. Хотя и не говорит о твоем большом уважении к нему.

— Извините, что не выразился яснее. Иногда человек… так ошеломлен правдой, что теряет дар речи. Отвечая на ваш вопрос, скажу: да, я верю в существование высшей силы и уважаю ее. Она кормит меня, подпитывает энергией, она… поддерживает меня. Она указывает мне путь каждый день моей жизни.

— Тот старик… ты сказал, что он жил за счет света и воздуха. Но ты утверждаешь, что живешь за счет Бога. Как это возможно? Что это значит?

— Возможно, у вас сложилось мнение, будто я пытаюсь выдать себя за божественное создание. Но это не так. Видите ли, первое, что вы должны сделать, это отдаться полностью Богу. Этот акт, если он искренний, является бесценной жертвой. Вам сейчас трудно себе это представить, мистер Магнус, но это понимание живет в каждом из нас, и каждый из нас способен принести такую жертву. А в результате Бог даст вам все, что нужно. Проще простого. Мой ежедневный рацион сочетает в себе молитву, спокойствие духа и легкое раскачивание тела, но, в отличие от старика, я пошел немного дальше. Я принес себя в жертву Создателю, и в ответ Создатель дал мне все. Абсолютно все.

Магнус раскрошил еще одну сигару, и губы его изогнулись в скептической усмешке.

— Но только Бог не дал тебе свободы, не так ли? — сказал Магнус. — Он не вызволил тебя из рук твоего врага. И он не спас тебя от бойни. Прости мое невежество, но я что-то не вижу, чтобы ты был завален его подарками.

— Ценность вещей меняется, когда живешь под опекой Создателя. Вещи, о которых вы говорите, не имеют для меня ценности. Создатель мог бы дать их мне, а мог и не дать. Это не имеет значения, потому что он уже наполнил мою жизнь смыслом. Я счастлив и богат, но вам этого не понять.

Магнус кивнул и встал. Он завел за спину свои массивные руки и потянулся, так что хрустнули суставы, потом подошел к Коллинзу.

— Знаешь, я удивлен, — произнес он небрежно. — Ты действительно заставил меня думать по-другому. Я полагал, что ты просто псих, которому удается дурачить глупых жителей этого города. Но ты тот еще тип, Коллинз. Ты умный. Ты увлеченный. И ты опасен. Ты открыл мне меня самого и, как ни странно, изменил мое решение относительно твоей участи.

Он посмотрел в лицо Коллинза, по-прежнему спокойное и открытое. Мужчина его слушал, но, казалось, не понимал намеков на возможную сделку или хотя бы договоренность. Магнуса разозлило и то, что Коллинзу, похоже, было все равно. Его лицо было просветленным и умиротворенным. Магнус обрушил на это лицо всю мощь своего кулака, чувствуя, как под костяшками пальцев ломается и расплющивается нос. Стул зашатался, опрокидывая Коллинза на пол и лишая его единственного укрытия в виде старого одеяла. Магнус ожидал, что жертва останется на полу, поверженная, прежде чем начнет умолять не бить снова.

Но обнаженное тело Коллинза покрылось мелкими пупырышками, напряглось, и он перекатился назад с ловкостью зверька. В одно мгновение он уже был на ногах и в боевой стойке, готовый защищаться, пока Магнус осматривал костяшки своих пальцев.