Книга Черный вечер - Лоренсо Сильва

— Спасибо вам, сэр! Именно этого мы и хотели!

— От своих игроков я требую стопроцентной отдачи! Слышали, не девяносто и не девяносто пять процентов, а сто! Если хоть раз замечу, что халтурите, клянусь, пожалеете, что сегодня ко мне пришли!

— Сто процентов, сэр!

— А ты, Дэнни, никак, язык проглотил?

Я покачал головой, сожалея, что позволил втянуть себя в авантюру.

— Нет, сэр! Буду работать на все сто, сэр!

* * *

Это были не сто, а двести процентов страшных мучений. По сравнению с тренировками наши упражнения с гантелями — детский лепет, иначе и не скажешь! Даже те, кто летом побывал в спортивном лагере, справлялись с огромным трудом. Судите сами: два забега на две мили, после которого меня вырвало, затем растяжка и упражнения на гибкость и выносливость.

В воскресенье утром я не смог встать с кровати.

— Нет сил, — позвонив Джо, прохрипел я. — Этот Хейз из меня все дерьмо вышиб!

— Дэнни, что за разговоры такие?! — закричала с кухни мама.

— Думаешь, мне легче? Всю ночь приседания снились, а по животу будто стадо слонов бегало.

— Давай не пойдем!

— Ну уж нет! Я слово дал!

— Объясни мне, зачем! Да все прелести Ребекки Хендерсон не стоят таких мучений.

— При чем тут Ребекка Хендерсон? — удивился Джо. — Главное — в команду попасть...

— Но ты говорил...

— Только чтобы тебя заинтересовать! Слушай, Дэнни, это ведь действительно шанс! Возможность выделиться, показать себя, чего-то добиться. Лично мне надоело, что все меня каким-то недоделанным ублюдком считают! А тебе?

— У меня ноги не ходят... — заканючил я.

— Слушай, мы ведь не первый год дружим, правда?

— Ну!

— Мы и читать, и плавать вместе учились, ходили в кино и на хоккей...

— Понял, к чему ты ведешь, только вот...

— Дэнни, пожалуйста, не могу представить, как буду тренироваться один! Не хочу терять твою дружбу! Пойдем вместе, прошу тебя!

Глаза защипало. Так ведут себя девчонки, но кого стесняться? Дэнни мне ближе и дороже брата.

— Хорошо, — проговорил я, — раз это так много для тебя значит...

— Для меня это вопрос жизни и смерти.

* * *

— Вот так чудеса! — покачал головой тренер Хейз, увидев нас в зале.

— Мы ведь сказали, что настроены серьезно.

— Руки-ноги небось болят?

— Не то слово...

— Мышцы словно ватные?

— По мне будто паровой каток проехал...

— Ну, по крайней мере, не выпендриваетесь! — криво ухмыльнулся Хейз. — Тяжело бывает всем: и новичкам, и профессионалам. Главное, как бы ни было больно, продолжать работать над собой.

— Мы не подведем вас, сэр!

— Посмотрим... Дэнни, что-то ты опять молчишь! Ладно, всем приготовиться! Двадцать кругов по залу, начинай! А потом вас ждет парочка новых упражнений.

Я едва сдержался, чтобы не застонать.

После первых десяти кругов меня снова тошнило.

В понедельник утром я чувствовал себя ужасно: казалось, болит каждая клеточка тела. Во вторник стало еще хуже, а среду даже вспоминать не хочется. В довершение всего мы перестали сидеть в «Куриных мозгах» и не запирались в моей студии, чтобы послушать новые диски. Времени не оставалось, а сил хватало только на то, чтобы доползти до дома и включить телевизор.

А ведь еще надо было заниматься!

Боже, как мы скучали по жареной картошке и вишневой коле... Но тренер сказал: жирному и сладкому в рационе спортсмена не место. Говядину есть можно, хотя без гарнира, салатам — да, картофельному пюре — нет. Мама чуть с ума не сошла, составляя меню.

Зато в субботу, после первой недели тренировок, стало немного легче. Тело по-прежнему болело, но я чувствовал себя иначе: бодрым и подтянутым, даже думать стало легче.

За первый тест получил высший балл.

Через две недели, в воскресенье, тренер Хейз собрал новичков на отбор. Взволнованные, бледные, мы стояли перед ним, не зная, на что надеяться.

— Фредди, — начал тренер, обращаясь к стоящему рядом со мной парню, — извини, у тебя недостаточно мышечной массы. Приходи на следующий год, а пока попробуй легкую атлетику, если хочешь, замолвлю словечко. — Хейз взглянул на другого: — Пит, из тебя выйдет неплохой нападающий. Гарри, можешь стоять на воротах.

И так далее, и тому подобное, пока не остались мы с Джо.

— Ну, вы двое — самые жуткие лодыри во всей школе, — ухмыльнулся тренер. Я чувствовал, как дрожит стоящий рядом Джо. — И все же я решил вас принять.

Мой приятель вздохнул с облегчением:

— Слава богу!

— Нас приняли! — ликовал Джо. — Поверить не могу, мы в команде!

— Никогда в жизни так не старался...

— И не зря, нас приняли!

— Слушай, я твой должник. Если бы не ты, не видать мне футбола.

— Все в порядке.

— Нет, серьезно, если бы не ты...

— Если честно, я сам несколько раз чуть не бросил, — признался Джо.

Что-то не верится, учитывая, с каким пылом он тренировался.

— Ладно, мне пора, мама, наверное, заждалась с ужином.

— Моя тоже. Не забудь, завтра встречаемся на полчаса раньше, чтобы подготовиться к тесту по биологии.

— Ладно, хорошо, — уже без энтузиазма добавил я.

— Теперь начинается самое трудное, — словно прочитав мои мысли, проговорил Джо.

* * *

Он оказался прав.

До проб мы занимались общей физической подготовкой, а мяч гоняли лишь ради развлечения. Сейчас наступило время настоящей игры.

— Запомните расстановку игроков в этом матче. — Тренер Хейз ткнул указкой в пришпиленный к доске плакат. — Будем пробовать разную тактику, разбираться в психологии, учиться морально воздействовать на соперника. Мальчики, хочу, чтобы вы проводили друг с другом как можно больше времени. Ходите в кино, бары, библиотеки, куда хотите, только научитесь понимать друг друга с полужеста. Понимание — главный секрет любой команды, и нашей в том числе.

У тренера Хейза был еще один секрет, но его я узнал лишь через две недели, когда состоялся первый матч. А пока нагрузки росли день ото дня. Оказывается, американский футбол — это тяжкий труд, особенно когда проигрываешь одни и те же комбинации несколько часов подряд. Однажды я раз пятнадцать вводил мяч в игру, чуть руку не вывихнул.

Мы с Джо старались вовсю, и, похоже, тренер был доволен нами больше, чем хотел показать. Попробовав нас в разных позициях, он наконец поставил меня квотербеком, а Джо — принимающим.