Книга Страж - Роберт Мазелло

— Я угощаю, — сказал Эзра.

— Уж лучше я, — возразил Мори. — Тебя туда, пожалуй, опять не пустят.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

— Можно мне задать вопрос профессору Руссо лично? — спросила Кэти.

Картер, стоявший рядом с другом на лекционном подиуме, сказал:

— Прошу вас.

Кэти встала и положила руки на спинку стула, стоявшего перед ней. Руссо и Картер находились по обе стороны от проекционного экрана, на котором красовалось выполненное художником изображение птеродактиля в полете.

— Профессор Кокс полагает, что птицы являются современными потомками динозавров, — сказала Кэти, — и что некоторые динозавры, включая того, окаменелые останки которого мы видели на прошлом занятии, в действительности имели оперение. Я понимаю, что это предмет серьезного спора, но какой стороны в этом споре придерживаетесь вы?

Картер предполагал, что Кэти попытается его подколоть — эта студентка была самой умной в группе, и сейчас ей представилась уникальная возможность столкнуть их с Руссо. Она словно бы догадалась, что этот вопрос — один из немногих в палеонтологии, по которым у них с Руссо не было согласия.

Руссо сунул руки в карманы твидового пиджака. Похоже, он пытался сообразить, как ответить на этот вопрос: правдиво или защитить точку зрения друга.

— Да, вы правы. По этому поводу много спорят, — проговорил он, чтобы потянуть время. Когда он вынул руки из карманов, в одной руке у него оказался коробок спичек, а в другой — смятая пачка «Национали». Он вынул сигарету и чиркнул спичкой, несколько студентов засмеялись, и Картеру пришлось сказать:

— Джо, боюсь, тут нельзя курить.

Руссо на секунду замер. Он, похоже, сам не заметил, как у него в руках оказались эти предметы.

— Да, конечно, — сказал он, погасив спичку.

— Я читала, что на Мадагаскаре нашли окаменелые останки, — продолжала Кэти, — какого-то животного, у которого были оперенные передние конечности, как у птицы. Но лапы у этого животного больше походили на лапы динозавра.

— Да, и я полагаю, что там была допущена ошибка. Думаю, что там при раскопках были обнаружены останки разных животных. Для меня, — сказал Руссо, бросив на Картера извиняющийся взгляд, — тут слишком много, как это сказать… недостающих звеньев. К примеру, у птиц я не вижу зачатков большого пальца, — он поднял руку и пошевелил большим пальцем, — который мы можем видеть у динозавров. Я согласен, есть некоторое сходство между птицами и одной ветвью древа динозавров…

— Тероподами? — продемонстрировала свои знания Кэти.

— Да. Вы внимательно слушали своего профессора, — с улыбкой сказал Руссо. — Но я не вижу четкой связи птиц даже с тероподами, которые были хищниками. — Он пожал плечами. — Но такова наука. Споры, дискуссии, открытия. Может оказаться, что я ошибаюсь, а мой друг Картер прав. Такое возможно. Но поскольку вы учитесь у него, а не у меня, думаю, вам стоит соглашаться с его точкой зрения.

По аудитории прокатилась волна смеха. Картер был готов попросить тишины, но тут вмешался другой студент:

— А в Европе существует согласие по этим вопросам, и отличаются ли воззрения европейских ученых от воззрений американских? Какой точки зрения, к примеру, придерживается итальянское научное сообщество?

— Вы ходите, чтобы я говорил от имени всей Европы? Или всей Италии? — широко раскрыв глаза, проговорил Руссо.

Картер улыбнулся.

— Говори, Джо. Никто не подслушивает, насколько мне известно.

Руссо вышел на середину кафедры, а Картер отошел в сторону, в тень. Сегодня ему больше хотелось держаться в тени. Он плохо спал ночью, и даже теперь его мысли возвращались к тому, что произошло при доставке окаменелости…

Наконец-то ничто не мешало ему взяться за собственные исследования, и он со всей страстью окунулся в работу. Он снял цепи, которыми камень был прикреплен к тележке, оборвал ленты желтого скотча с пластиковой упаковки. Затем осторожно разрезал полиэтилен сверху так, что упаковка раскрылась, будто лепестки. Все куски полиэтилена упали в лужицу под тележкой. Сам камень был просто чудесен — массивная, пузырчатая глыба с ярко выраженной бороздчатостью. По всей поверхности камня сверкали вкрапления различных минералов. В геологии Картер никогда не был особенно силен, но даже невооруженным глазом он (да не только он, кто угодно) мог видеть, что эта порода прожила долгую, богатую событиями жизнь…

— В Италии, — говорил тем временем Руссо, — возможно, вследствие того, что у нас нет такого доступа к современной технике (наше правительство очень скудно финансирует науку), мы любим размышлять, теоретизировать. Затем мы пытаемся добиться того, чтобы доказательства подтверждали наши теоретические предположения.

Студенты снова рассмеялись. Еще один из них задал вопрос. К радости Картера, Руссо чувствовал себя все более свободно. Картер видел, что его друг — хороший лектор, и догадывался, что он пользуется популярностью у своих студентов в Риме…

Но в тот вечер, когда в лабораторию доставили камень, Руссо проявил гораздо меньше интереса и энтузиазма, чем ожидал Картер. Возможно, он уже успел слегка остыть. Джо держался в стороне, время от времени что-то комментировал, высказывал свое мнение, а Картер увлеченно осматривал камень, забирался на него, словно ребенок, карабкающийся на дерево. В какой-то момент он даже распластался на глыбе, пытаясь представить, какое существо окаменело внутри него, в какой позе оно лежало, какие кости сохранились, что они могли поведать ему об эволюции и доисторическом мире.

— Ты бы поосторожнее валялся на этой бомбе с часовым механизмом, — посоветовал Картеру Руссо, имея в виду полости, наполненные летучими взрывчатыми газами, которые, как они оба предполагали, могли находиться внутри камня.

— Пока я не проколю эту штуку, мне, по идее, бояться нечего, — ответил Картер. Но он понимал, что со временем дойдет и до этого. Рано или поздно они должны были решить, каким способом добраться до основной массы окаменелости — долотом, пескоструйным аппаратом, отбойным молотком или лазером. Пока же были видны только длинные скрюченные лапы странного окаменевшего существа, казалось пытавшегося выбраться на волю из недр каменной глыбы. Картер, повидавший бессчетное количество окаменелостей со всего земного шара, никогда прежде не встречался ни с чем подобным. Было почти невозможно описать словами этот объект тому, кто не видел его собственными глазами. В этих останках было что-то особенное, невыразимо живое. Иначе сказать было нельзя. Когда Картер провел рукой по суставчатой лапе (устоять было невозможно!), у него не возникло ощущения, что он прикоснулся к чему-то безжизненному, окаменевшему. Наоборот, ему показалось, что он прикоснулся к чему-то… дремлющему. И хотя он понимал, что ошибается, что это невозможно ни с какой точки зрения, у него было отчетливое ощущение, что окаменелость заметно теплее, чем порода, примыкающая к ней…

— Тазовые кости, а также лобковые кости у мадагаскарского ископаемого весьма примитивны, — объяснял Руссо студентам. — Для позднего мела это необычно.