Книга Рейдовый батальон - Николай Прокудин

В полдень подошел ко мне сержант и сказал, что взводный лейтенант Корнилов зовет в гости на чай.

Лениво поднимаюсь. Послать летеху к черту и лежать дальше? Смертельно надоело бездельничать. Бока от камней болят. Обул кроссовки и перебрался по каменной гряде к той площадке, где расположился лейтенант.

— Чего тебе, взводяга? — спросил я у Корнилова. — Отдыхать мешаешь.

— А поболтать, з-замполит?

— О чем?

— Ну, в смысле анекдотов.

— Думать надо, а мозги уже растаяли. Наверное, не вспомню ни чего: ни армейских, ни политических, ни даже про Чапаева.

— А я про это и не люблю. Я люблю про «б-баб-с». У него — была дурацкая привычка в разговоре часто сдваивать согласные.

— Саня, про «баб-с» — это лишнее возбуждение твоего неокрепшего ума при нашей импотентной жизни. Давай лучше чайку попьем, да на горы посмотрим. И потоскуем, повоем. У-у-у!

— Как это на горы потоскуем?

— А ты посмотри, какое зыбкое знойное воздушное марево стоит над горами. Над морем в зной тоже такое марево. Вот сиди на камушке и представляй безбрежный океанский простор.

— К-короче, предлагаешь мечтать.

— Точно. Предлагаю.

Мы сели на раскаленные камни — неудобно! Сидишь, прямо как на раскаленной сковородке. Неудобно мечтать о хорошем.

— Исаков, принеси-ка, б-будь любезен, б-бронежилет.

— Зачем?

— Т-товарищ с-солдат. Я сказал б-быстро! Пока я твое мясистое мурло не намял.

Солдат что-то забормотал по-своему, непонятное, и нехотя побрел к нам, волоча по камням бронник.

— С-солдат, поаккуратней с имуществом. И еще раз скажешь свое «ананенский джаляп», так этот «джаляп» в т-твоих зубах и застрянет. П-понял?

— Так точно, — ответил солдат уже без злобы и с заискиванием смотрел на взводного.

— Вот т-так и смотри л-ласково и п-преданно в глаза к-командиру. Шагай на пост, с-смени Джураева.

Мы уселись на развернутый бронник, а узбек побрел уныло на пост, продолжая что-то бормотать.

— Вот в-видишь идет и бубнит, весь с-свет ругает и себя за дерзость и нас за то, что не вовремя и не там сели п-помечтать.

— Год только прослужил, а видишь, Саша, пытается зубы показать.

— Вырвем.

За спиной что-то тихо заурчало. Мы посмотрели вниз: на шоссе растянулась длинная колонна КАМАЗов — «наливняков». Сашка стал разглядывать технику в бинокль. Впереди шел БРДМ сопровождения, который внезапно открыл огонь из пулемета по нашим позициям. Пехота дружно рухнула за камни в мертвое не простреливаемое пространство. А эта сволочь (между прочим, наша сволочь!), продолжала поливать по нам свинцовым дождем!

Это продвигалась колонна бригады обеспечения, а не афганской армии, поэтому в ответ стрелять не стали, да и для этого еще до оружия надо добраться. Кругом пули свистят и визжат.

— Пусти ракету, дескать, мы свои, а то этот мудак не успокоится. Там ведь внизу старые «горелики» валяются, вот он для острастки и долбит поверху, на всякий случай.

Корнилов прополз к обрыву и пустил две ракеты, затем кинул мне «дым» и «факел». Я их тоже быстро зажег, но пулеметчик то ли не видел сигналы, то ли не верил, что на вершине наш пост, поэтому продолжал молотить. Корнилов вышел по связи на Грошикова, тот — на комбата, комбат — опять на нас. Мы объяснили, что тут творится, что это за бестолковая стрельба. Комбат доложил в штаб полка, но результата это не дало. В конце концов, пулемет стрелять закончил и бронемашина умчалась вслед уходящей колонне. Мы успокоились, и уселись вновь мечтать и загорать. Красота! Тишина и покой…

Со стороны Кабула в небе медленно приближалась пара вертушек «Ми-8». Вдруг вертолет, летевший первым, пустил ракеты по высоте. «Нурсы» вонзились в камни, метров на десять пониже нашей лежанки. Весь взвод в считанные секунды укрылся в СПСы. Вторая серия ракет прошла там, где мы с Сашкой только что отдыхали, а к ракетам добавился еще и пулеметный огонь.

— Ч-черт! Т-точно п-попали. К-кучно с-стреляют!

Позиции батальона заволокло клубами дыма, все желали жить и подали сигналы, что на горах сидят свои. Комбат начал опрашивать, все ли целы. Удивительно, но все, никого даже не зацепило! Вертушки сделали еще два круга и улетели вслед за сопровождаемой колонной.

— Во всем виноват этот козел из БРДМа! Это он на нас вертолеты сопровождения направил! Наверняка он, больше некому, — сказал я.

— Д-да уж, точно, больше некому, — согласился Корнилов. — По нему из гранатомета в ответ надо было долбонуть, но потом не д-докажешь, что сам не в-верблюд.

— Еще правильнее было бы вертушку завалить. Чего они, бараны, без разбора молотят? Неужели не знают, что операция армейская проводится? Ты представь, Сашка, если бы первые ракеты пришлись метров на десять выше — легли бы трупами мы все. Тут такая фаршированная тушенка была бы!.. Фарш из нас тобой и котлеты из всего твоего взвода.

— Н-не хочу быть ни «фаршем», ни «паштетом», ни «рагу»! Хочу домой ж-живым, а не в ящике.

— Козлизм! Получается, не так «духи» опасны, как свои.

— Да уж, кому как не т-тебе это знать. Вообще от тебя, Ник, н-надо подальше держаться. Ты п-пули притягиваешь. Иди-ка лучше, по д-добру, по з-здоровому, к с-себе. Отдыхай.

— Ну, спасибо, за гостеприимство! Нет, мил-человек, я от тебя не уйду без кружки чая. А подать мне галеты!

— Джураев! Б-быстро лейтенанту кружку чая, он нас покидает. Д-да поскорее, а то, не ровен час, еще штурмовики прилетят. Б-без тебя было т-так тихо и спокойно. А я еще хотел, д-дурак, с т-тобой в карты п-поиграть. Н-нет уж лучше п-посплю.

Солдат вскипятил чай в пустой банке из-под компота, принес сухарь, галету и сахарок. Я с наслаждением все выпил, съел, потянулся.

— Саня, а может, все же в картишки?

— Н-нет, нет уж. Иди, иди с богом. От тебя одни н-неприятности.

Забросив автомат за спину и повесив на грудь лифчик с магазинами, я побрел к себе. Проверил бойцов, как обычно поменял молодых часовых на старослужащих, и прилег на спальник, прижавшись к камням. Сержант над камнями растянул плащ-палатку, поэтому прямые лучи не палили, но от духоты можно было задохнуться. Вода во фляжке была такая теплая, что лучше и не пить. Сон опрокинул в пропасть забытья, но чей-то противный голос опять вернул меня к реальности.

— Товарищ лейтенант! Ротный зовет! — меня за ногу теребил унылый солдат. Грязные потоки пота струйками стекали по его лицу.

— Солдат! Ты почему такой грязный? У тебя салфетка освежающая есть?

— Есть.

— Ну так, протри физиономию и руки протри, а то заразу какую-нибудь быстро подхватишь. Ты — Свекольников, или ты привидение?

— Так точно! Свекольников!