Книга Месть как искусство - Павел Яковенко

Маркин вопросительно посмотрел на хохлушку.

— Честно говоря, — сказала она, — это двухместный номер. Но мне показалось, что вы вряд ли будете ночевать здесь один… Вы молодой, и так понимаю — не женаты…

— А… — протянул Маркин. — Вот вы о чем… Конечно, я согласен. Сколько стоит это удовольствие?

Аня назвала цену. Это было немало. И будь Алексей Маркин простым смертным отдыхающим, он бы сто раз подумал, прежде чем соглашаться. Но деньги были не его, в расходах его никто не ограничивал, и для Володиной конторы сумма была совсем даже не чрезмерной. Можно прямо сказать, ничего не значащей суммой.

Маркин легко кивнул головой:

— Меня устраивает.

Аня просияла:

— Отлично! Пойдемте, вещи заберете, зайдем к хозяйке и рассчитаетесь.

— Тут деньги вперед? — делано удивился Алексей.

Хохлушка растерялась, и лицо у нее пошло некрасивыми пятнами.

— Да шучу я, — даже испугался Маркин. — Шучу! Есть у меня деньги. Сейчас заплачу.

— А сколько вы здесь жить собираетесь… Знаете, как-то забыла спросить…

Маркин задумался:

— Заплачу за две недели, а дальше видно будет. Хорошо?

— Отлично! Вот вам моя визитка. Если что еще надумаете — звоните. Я всегда к вашим услугам!

Глава 4.

Расплатившись с хозяйкой, Алексей вернулся в номер, сел на кровати и задумался.

На место он прибыл, обосновался… Что дальше? Полезных мыслей пока не было.

Маркин огляделся, взял пульт, включил телевизор. Показывали какую-то очередную игру в угадывание слов или правильных ответов. Что-то в передаче показалось довольно странным. Через некоторое время Маркин сообразил: ведущие старательно говорили по-украински, но многие вопросы — цитаты из произведений российских писателей — классиков — им приходилось задавать по-русски. Да и игроки на вопросы на украинской мове отвечали по-русски.

Алексей переключился на другой канал. Шел старый советский фильм — «Одиноким предоставляется общежитие». Пока Наталья Гундарева знакомилась с Пиратом, Маркин успел развесить вещи в шкафу и установить в ванной на полочках свои мыльно-рыльные принадлежности.

Внезапно Алексею захотелось есть. Он переоделся в белые брюки, светлую льняную ленинградку, положил в нагрудный карман пару крупных купюр, и отправился осматривать окрестности.

Пошел он сразу к морю. В ближайшем же обменнике, проигнорировав призывы зазывал, сидящих на корточках прямо напротив пункта, он обменял обе купюры. Теперь оставалось только найти какое-нибудь место для обеда.

Правда, особо выбирать он не стал. Первая же забегаловка, которая ему понравилась, называлась «Веселый осьминог». Маркин спустился по нескольким ступенькам вниз, и оказался в просторном, прохладном, и почти пустом заведении.

Он выбрал самый дальний столик от входа — возле решетчатой стены, сильно обвитой плющом. Здесь хорошо ощущался воздух с моря. Запах йода напомнил Маркину детство. Как ни странно, но он был на море только третий раз в жизни. Первые два раза были совсем в раннем возрасте — вместе с мамой. А потом последовал перерыв почти в два десятка лет…

Подошла официантка: иссиня-черные волосы, короткий белый топ, скромных размеров юбочка. В голом пупке было продето кольцо.

— Что желаете? — с мягким южным акцентом спросила она с улыбкой.

— Ну… Вот уха. Яичницу с колбасой. Хлеба, конечно. Четыре кусочка. И вот — бокал муската. Красного камня. Хорошо?

— Сейчас сделаю.

Официантка ушла, грациозно покачивая бедрами. Маркин вздохнул. «Как она там сказала? Вы же не будете спать один?» — подумал он с горечью. — «Может, и не буду. Но секс — это еще далеко не все. И постоянно придется врать и изворачиваться… Может, снять проститутку?… Да нет, не люблю продажную любовь. Противно».

Вино принесли быстро. Алексей ожидал, что и все остальное последует тут же. И не угадал. Потихоньку, полегоньку, пригубливая вино, он выпил бокал до дна. И только тогда принесли весь остальной заказ.

«Специально, что ли, ждали?» — недовольно подумал Маркин, а вслух попросил еще один бокал того же самого.

Неожиданно местное вино ему очень понравилось. В отличие от молдавского пойла, оно было густым, маслянистым, и очень сладким. Он держал его во рту, пока вино не таяло в нем, и только потом глотал. После двух бокалов настроение заметно улучшилось. «Веселый осьминог» стал действительно веселым, солнце — ярче, звуки — резче, предметы — четче. Жизнь приобрела новые краски, появилась перспектива… Но третий бокал Алексей заказывать все-таки не решился.

Он вышел из заведения, и решил отправиться прямиком к морю. Оно было совсем рядом: шумело, лениво било волной в берег, пахло йодом и гниющими водорослями.

Однако проходя мимо очередного кафе, Алексей услышал позывные криминальной хроники. Маркин непроизвольно замедлил шаг. Как-то так получилось, что уже год все криминальные новости вызывали у него повышенное возбуждение. Что он хотел или точнее, боялся, увидеть? Что он разоблачен? Что по его следам уже идут? Конечно, разум подсказывал, что это невозможно, но сердце болело все равно… А может, он ждал новостей о своих друзьях — подельниках? Нет, разумом объяснить себе все это было невозможно. Что-то в сердце не давало успокоиться.

Маркин вошел в кафе, сел на ближайший столик, (в этот час почти все столики были свободны), и уставился на экран.

— Ограблены и убиты дальнобойщики. (Камера крупно наехала на сожженную фуру и два тела на носилках, накрытые простынями). Очередное преступление дорожных банд — властителей российских трасс.

— Поножовщина в семье алкоголиков. (Убогое и грязное жилье. Женщина, потерявшая человеческий облик, сидит на колченогой табуретке и пьяно икает. Где-то визжит маленький ребенок).

— Рэкетиры забили предпринимателя бейсбольными битами. (Пустырь, горы мусора, капли крови на земле; вывеска на магазине, автомобиль с выбитыми стеклами).

— Очередной набег независимых чеченцев на Ставропольский край. Один местный житель убит, один, убежавший, ранен, двое пропали без вести. Уведены три десятка овец, несколько коров. (Картинки нет).

— Авария на федеральной трассе. Двое погибших. (Две искореженные девятки; осколки битого стекла; изломанное железо, пятна крови на асфальте; в сторонке — толпа любопытных).

Просмотр новостей убил все лирическое настроение, которое появилось у Маркина после двух стаканов хорошего местного вина. Он вышел на набережную в глубокой задумчивости.

Сейчас, в разгар обеденного времени, на пляже народу было совсем немного. Стояло несколько свободных пластиковых лежаков, на один из которых Маркин и сел. Он смотрел туда, где линия моря сходилась с горизонтом, и думал. Просмотр криминальной хроники снова, очень резко, напомнил ему, что сюда — в Крым — он прибыл совсем не для отдыха. Совсем не для отдыха. Нужно было с чего-то начинать.