Книга Арфа Ветров - Мэгги Фьюри

Сияя от удовольствия, подошел Черный Коготь.

— Все прошло хорошо, — заявил он. — Принцессу уже отправили в Аэриллию. — Он улыбнулся. — Поистине, когда ты явился мне в первый раз, эта встреча оказалась знаменательной для нас обоих!

— Верно, — рассеянно ответил Миафан, подумав при этом, что, когда он начнет завоевание Юга, ему придется поломать голову, как расправиться с теперешним союзником. Черный Коготь может оказаться опасным противником в борьбе за власть. Ну, а пока…

— Не окажешь ли ты мне кое-какую услугу, Черный Коготь? — сказал он. — Не возьмешь ли ты в Аэриллию и этого жалкого сумасшедшего, чтобы содержать его там под стражей? — Миафан показал на Анвара. — Он — мой заложник.

Черный Коготь пожал плечами:

— О чем речь! Небесный Народ сбережет его для тебя.

— Однако послушай меня, Верховный Жрец! — Миафан вперил в собеседника свой леденящий взгляд. — Я должен предупредить тебя об опасности и об ответственности, которые сопряжены с этим. Анвар — колдун, и побег для него может оказаться легким делом…

— Не беспокойся, друг, — перебил Черный Коготь. — Я изучал старые писания, касающиеся этого вашего колдовства. У нас есть пещера, а под ней — отвесная скала высотой в тысячу футов. Поверь мне, она доступна лишь Крылатому Народу, и если только его колдовство не дает ему возможности летать, он никуда оттуда не денется. Пищу ему можно будет сбрасывать сверху, и ни у кого из моих людей не возникнет необходимости приближаться к нему.

Миафан улыбнулся с облегчением, которое, пожалуй, он не хотел бы показывать.

— Сделав тебя своим союзником, я не прогадал! — сказал он. — Однако ты должен как следует заботиться о моем пленнике, Черный Коготь! Помни, он нужен мне живым — пока!

Что я делаю здесь, на этом снегу? Почему я не могу этого вспомнить? Юноша искал ответа на эти вопросы, ему казалось, что он непременно должен вспомнить что-то важное… Опасность… Разве он не убегает от кого-то? Но к чему так волноваться? Этот дивный снег сам позаботится о нем. Он укроет его, словно толстое, теплое одеяло, как в детстве, когда донимали ночные страхи. Ну конечно, как же он сразу не сообразил! Нужно спрятаться здесь, отдохнуть в этом мягком теплом снегу. Раненый воин опустился на колени и упал на снег, чтобы зима приняла его в свои ледяные объятия.

Глава 10. АЭРИЛЛИЯ

Черная Птица вновь оказалась в своей старой комнате в башенке королевского замка, в комнате, где она жила с детских лет. С той бурной ночи, когда она бежала, здесь вроде бы ничего не изменилось. О, каким далеким прошлым теперь это казалось! Вот кроватка, где она, сложив крылья, спала столько ночей, вот теплые коврики на полу, вот туалетный столик из редкого, дорогого дерева, и зеркало из полированного серебра, — все такое знакомое и словно бы уже чужое. Стояла на своем месте и филигранная металлическая табуретка, с мягкой подушечкой, на которой она, бывало, часами сидела у окна, глядя, как бегут облака по небу над горами.

На стене по-прежнему висели старые, потрепанные коврики, которые она так любила и ни за что не хотела заменять другими. На них были изображены крылатые люди, парящие, подобно орлам, над горами и долинами, тогда еще — зелеными. За ними в глубоких нишах нашла принцесса и свои детские игрушки, тоже старые или поломанные, но по-прежнему любимые, выбросить которые не поднималась рука. Единственным нововведением в комнате были толстые железные решетки на окнах.

Черная Птица, еще не оправившаяся от потрясения, вызванного предательством Харина, осматривала комнату словно во сне. Здесь, среди знакомых с детства вещей, ее побег и последовавшие за ним события и в самом деле казались сном. А может, наоборот, то краткое время свободы и было реальностью, а все остальное — лишь гнетущим кошмаром?

Комната осталась прежней, но сама Черная Птица уже не была той наивной девушкой, которая упорхнула отсюда всего каких-то три месяца назад. За это время она повзрослела и даже, пожалуй, успела постареть от перенесенных бед. О Иинза, теперь она изнемогала от ненависти к себе. Как она могла быть такой слепой, такой вероломной, такой подлой со своими новыми друзьями? Она предала бедную Нэрени, которая заботилась о ней, как родная мать, которая доверяла ей. Она непоправимо запятнала себя связью с чужаком, человеком, копающемся в земле, а он выбросил ее, словно мусор. А сейчас, совершив полный круг, она снова очутилась в грязных лапах Черного Когтя, — и, конечно, вполне этого заслуживает.

Королева, ее мать, умерла. Однако из-за всех пережитых ужасов принцесса еще плохо осознавала эту жестокую истину. Пламенеющее Крыло никогда не отличалась добротой, как Нэрени, — в конце концов она была королевой и на ней, лежал груз многочисленных обязанностей. Она вынуждена была дать своей дочери суровое воспитание, чтобы в будущем та была готова нести бремя власти. У Небесного Народа монарх должен править, опираясь только на собственные силы. Но Черная Птица знала, что Пламенеющее Крыло любила ее и проявляла свою любовь как могла. Она гордилась дочкой, и принцесса с отвращением подумала, что порой злоупотребляла этой гордостью. Видит ли мама ее сейчас? Верно ли, что мертвые и в запредельном мире знают о живущих все, как утверждает жрец Иинзы? Черная Птица упала на кровать и разрыдалась.

— О мама, прости меня!

Крылатая девушка плакала долго, пока не иссякли слезы — да и силы тоже. Потом она вытерла мокрое лицо шкурой, служившей покрывалом, и снова оглядела свою комнату, ставшую отныне ее тюрьмой. Ей оставили пищу, но принцессе было не до еды. Она чувствовала себя оскверненной, и никакие слезы не могли смыть с ее души чувство вины. На столе стоял серебряный кувшин с вином. Она налила себе бокал и осушила его одним глотком. Закашлявшись, Черная Птица с горечью вспомнила, что королева-мать никогда не разрешала ей пить спиртное. Но зато теперь она смогла задуматься не только о прошлом, но и о будущем. Скоро сюда явится Черный Коготь — и перед этим ей нужно как можно больше притупить все чувства.

О Отец Небес, сможет ли она когда-нибудь очиститься? Принцесса налила себе еще вина и, взяв с собой бокал, отправилась в ванную комнату, где в мраморном полу была вырезана ванна с отверстием для выпуска воды. Стоит потянуть за шелковый шнурок — и из резервуара наверху польется дождевая и снеговая вода.

Черная Птица выпила вино, отставила бокал в сторону и сбросила свою поношенную, не раз латанную кожаную тунику, ту самую, в которой она когда-то бежала. Она посмотрела на аккуратные швы, сделанные Нэрени, и глаза крылатой девушки вновь наполнились слезами. Принцесса с проклятием отшвырнула одежду прочь и встала под душ. Ориэлла не раз мечтала вслух о горячей ванне, но подобные людские обычаи были чужды Крылатому Народу. Ледяная снеговая вода притупила боль от ушибов, но ничем не могла помочь против душевных страданий. Черная Птица насухо вытерлась и вернулась в комнату. Ей было страшно и противно думать о Черном Когте, который теперь мог сделать с ней все, что ему угодно. Чтобы отвлечься, она принялась приводить в порядок свои перья, время от времени прерываясь, чтобы выпить еще вина. Черная Птица давно не ела, и у нее закружилась голова. Сначала она встревожилась, но потом быстро привыкла и даже стала находить в этом удовлетворение. И тут у нее в голове созрел некий план. Во всяком случае, перед ней забрезжила некоторая надежда избежать назойливого внимания Черного Когтя. По обычаю, небесные люди вступают в брак на всю жизнь, и никто не коснется той, которая уже спала с кем-то.